Когда отец бросил нас, моя мачеха вытащила меня из кромешного ада детдома.
В детстве моя жизнь была светлой сказкой крепкая семья, полная любви, в маленьком домике на берегу Волги под Самарой. Нас было трое: я, мама и папа. Воздух наполнял запах маминых свежих пирожков, а по вечерам папа рассказывал истории о своих приключениях на реке. Но судьба безжалостный охотник, и она настигает, когда меньше всего ждёшь. Однажды мама заболела её смех смолк, руки задрожали, и вскоре она оказалась в больничной палате в Самаре. Она таяла на глазах, оставив нас в океане боли.
Папа ушёл в запой, топя горе в дешёвой водке, и наш дом превратился в руины битые бутылки, тихое отчаяние.
Шкафы опустели, и я ходила в школу в грязной одежде, с урчащим от голода животом. Учителя ругали за несделанные уроки, но как можно думать о задачах, когда не знаешь, что будешь есть? Друзья отвернулись, их шёпот резал больнее ножа, а соседи смотрели с жалостью. В конце концов, кто-то вызвал органы опеки.
Суровые тётки ворвались в наш дом, готовые забрать меня из дрожащих рук отца. Он сломался, рыдая, умоляя дать шанс. Они дали ему месяц последнюю соломинку перед пропастью.
Это встряхнуло его. Он потащился в магазин, принёс еды, и мы отмыли дом до блеска. Он завязал, и в его глазах мелькнул тот самый человек, которого я знала раньше. Я поверила, что всё наладится.
Однажды, когда за окном бушевала метель, он сказал, что хочет познакомить меня с кем-то. Сердце упало неужели он забыл маму? Он клялся, что никто её не заменит, но это нужно, чтобы опека оставила нас в покое.
Так в мою жизнь вошла тётя Надя.
Мы поехали к ней в Тольятти, в старый домик у Волги, окружённый берёзами. Надя была как ураган тёплая, но сильная, её голос как якорь, а взгляд как маяк. У неё был сын, Ваня, на два года младше меня, худощавый мальчишка с улыбкой, прогоняющей холод. Мы сразу сдружились: бегали по дворам, носились по берегу, пока не падали от усталости. По дороге домой я сказала папе, что Надя как луч солнца, и он молча кивнул.
Через месяц мы собрали вещи, сдали наш дом в аренду и переехали в Тольятти последняя попытка начать заново.
Жизнь понемногу налаживалась. Надя залечивала мои раны штопала джинсы, варила наваристые щи, а по вечерам мы смеялись над Ваниными шутками. Он стал мне братом не по крови, а по общей боли мы ссорились, мечтали, мирились без лишних слов.
Но счастье хрупкая вещь. В один морозный день папа не вернулся домой. Звонок перечеркнул тишину его сбил грузовик на обледеневой дороге. Боль разорвала меня изнутри. Опека вернулась холодная, беспощадная. Без законного опекуна они вырвали меня из Надиных рук и отправили в детдом в Ульяновске.
Это было место без надежды серые стены, холодные кровати, полные тихих стонов. Время тянулось, каждая минута удар по душе. Я чувствовала себя призраком, невидимой и забытой.
Но Надя не сдалась. Каждое воскресенье она приезжала с хлебом, связанными ею шарфами и железной волей забрать меня. Она билась как львица штурмовала кабинеты, заполняла бумаги, её слёзы капали на документы, пока она пробивала бюрократические стены.
Прошли месяцы, и отчаяние съедало меня. Я боялась сгнить в этой дыре.
Но однажды заведующая сказала: «Собирай вещи. За тобой пришла мать».
Я вышла и увидела Надю и Ваню у ворот их лица светились. Ноги подкосились, когда я бросилась в их объятия.
«Мама, прошептала я, спасибо, что вытащила меня из этой могилы. Обещаю, что твоя жертва не напрасна».
В тот момент я поняла: семья это не кровь. Это те, кто сражается за тебя до конца.
Я вернулась в Тольятти, в свою комнату, в школу. Жизнь вошла в колею я окончила институт в Самаре, нашла работу. Ваня и я остались неразлучны. Мы выроли, завели семьи, но Надя наша мама осталась нашим якорем.
Каждое воскресенье мы штурмуем её дом, где она кормит нас борщом и котлетами, её смех смешивается с голосами наших жён, которые стали её подругами. Иногда, глядя на неё, меня накрывает волна благодарности за это чудо.
Я всегда буду благодарить судьбу за вторую маму. Без Нади я бы пропала сгинула на улицах или сломалась во тьме. Она была моим светом в самой глубокой тени, и я никогда не забуду, как она меня вытащила с края пропасти.
