С неохотой я отправляюсь с сыном на встречу к бабушке.

С неохотой я отправляюсь с сыном к маме. Мне тяжело мыслью об отъезде, но я собираю вещи и вместе с Тэо еду к Эло́ди Лоран, своей матери. Всё это изза того, что вчера, пока я гуляла с Тэо, муж Маттье решил «быть гостеприимным» и разместил свою двоюродную сестру Аурели, её мужа Грегори и их двоих детей Амели и Лукас в нашей комнате, не спросив меня ни разу! Он просто сказал: «Вы с Тэо можете переночевать у мамы, места хватает». Я до сих пор поражена такой дерзостью. Как может наш дом, наша спальня, стать чужой, а мне собирать чемоданы, чтобы уступить место незнакомцам? Нет, это уже слишком.
Все началось, когда я вернулась после прогулки с Тэо. Уставший мальчик нылил, а я мечтала уложить его спать и тихо попить чай. Но войдя в квартиру, увидела полную кучу. Аурели и Грегори уже заняли нашу комнату. Их дети разбегались по всему, разбросав игрушки, а мои вещи книги, косметика, ноутбук собраны в угол, будто меня здесь уже нет. Я застыла в недоумении: «Что это за спектакль?» Маттье, будто ничего, ответил: «У Аурели и её семьи не было жилья. Я подумал, что ты можешь уехать к маме, там будет комфортно».
Я почти задохнулась от гнева. Это же наш дом! Мы покупали его вместе, подбирая каждый элемент. И теперь я должна исчезнуть, чтобы его семья наслаждалась Парижем? И почему он не обсудил это со мной? Возможно, я бы согласилась после разговора, но это выглядело как приказ. Аурели даже не извинилась, лишь улыбнулась: «Не волнуйся, Камиль, останемся всего две недели!» Две недели? Я не хочу, чтобы они хотя бы раз тронули мои вещи!
Грегори молчал, как рыба, сидел на нашем диване, пил кофе из моей любимой чашки и кивал в такт Аурели. Дети отдельная катастрофа. Шестилетняя Амели пролила сок на ковер, а четырёхлетний Лукас превратил мой шкаф в тайник. Я попыталась напомнить, что это не гостиница, но Аурели лишь пожала плечами: «Это же дети, что еще можно ожидать?» Конечно, и теперь я должна убирать за ними.
Я попыталась поговорить с Маттье наедине. Сказала, как его неуважение ранит меня, объяснила, что Тэо нуждается в стабильности. Отправить его к маме, где он будет спать на складном кровати, не решение. Он вздохнул: «Камиль, не преувеличивай. Это семья, им нужна помощь». Семья? А наша? Я почти заплакала, но сжала зубы и собрала чемоданы. Если он думает, что я подчинюсь, он ошибается.
Моя мать, Эло́ди, взорвалась, услышав всё: «Маттье считает себя хозяином дома? Приди к нам, дорогая, у меня есть место для тебя и Тэо. А твоему мужу придётся отвечать за свои поступки!» Она готова прибежать и выгнать этих гостей. Но я не хочу скандала, мне нужен лишь покой, чтобы всё обдумать.
Убирая игрушки Тэо, он смотрит на меня большими глазами: «Мама, мы надолго будем у бабушки?» Я прижимаю его к себе: «Не надолго, милый. Пока папа не поймёт». Но в глубине души я знаю: мы вернёмся, когда наш дом снова станет нашим, а Маттье выберет: гостеприимство или семью.