Ой, сынок приехал! обрадовалась Глафира, взмахивая руками.
Никита, в шляпе, стоял у порога. Привет, мамуля. Я он замялся, я не один. и пододвинул вперёд худенького парня в очках, с рюкзаком за спиной.
Ой, чудо, внучек привёз! Это Шурик или Алёша? Не узнаю без очков, воскликнула она.
Никита сел на стул. Надень их, сказал, это Васька, мой внебрачный сын. Помнишь, мы с Златой на год разошлись? Тогда я с Валентиной сошёлся, и он появился. Я, глупо, записал его на своё имя, вздохнул он.
Глафира подскочила: Не болтай при ребёнке. Он ещё мал, чтобы знать про твою бурную жизнь. Васька, пока в комнате посиди и телевизор включи, пока мы с твоим отцом разберёмся.
Парень молча вышел в комнату. Глафира тихо спросила: А Злата знает про него? Она не любила жену сына, склочница и сварливая.
Никита поёжился: Ты что, мам? Если бы узнала, давно бы ушла босиком из дома. А мне жалко, я его своими руками от начала построил.
Ты у меня совсем не в руках, вздохнула она. Не мужик, а лентяй. Всё под каблуком у Златы. Как ты смог завести ребёнка на стороне, просто чудо. И зачем мне его привёз? Злата узнает, и мне не поздоровится.
Никита, волнуясь, стал объяснять: Валентина, эта женщина, замужем собиралась, уехала на юг с новым парнем. На месяц, представляешь? Позвонила мне и сказала: «Забирай сына, куда хочешь, даже домой». Я ей сказал, что сошёл с ума, у меня жена, она нас вместе выгнала бы. Она сказала: «Если не хочешь, будет хуже». Принесу твоей Злате свидетельство о рождении, а дальше выкручивайся. И всё. Конец будет мой. Она еле простила меня, полгода молчала. Поэтому я решил, пусть у тебя месяц будет, а потом сам приеду и заберу, говорил, не поднимая глаз на мать.
Глафира покачала головой: Вот какой ты был в детстве, таким и остался. Что бы ни натворил, помогу. Ладно, куда тебя девать? Оставляй парня. Только он не из нашей породы, помедлила она, он точно твой?
Никита махнул рукой: Мой, не сомневайся. Валентина тоже не сахар, но баба верная.
Тишина. Глафира вскочила: А я чего сижу? Давай хоть накормлю с дороги.
Никита встал: Прости, мам, но я уже уезжаю. Злата дома ждёт. Сказал, что еду за запчастями в город. Ваську накорми, а я пошёл.
Глафира обняла своего «непутевого» сына и прошептала: Ну, с Богом, кровинушка моя.
Васька ел быстро, не отводя глаз от тарелки.
Может ещё? спросила она с жалостью, видя, как он всё отчалил.
Не надо, спасибо, сказал он, вставая из-за стола.
Пойди погуляй, а я пока ужин готовлю. Что у тебя в рюкзаке? спросила она.
Вещи, буркнул он.
Стирать сам будешь или мне? спросила Глафира.
Впервые он поднял на неё испуганный взгляд: Я не умею. Мама всегда стирала.
Глафира подняла лёгкий рюкзачок: Иди, а я посмотрю и сполосну грязное.
Он вышел, а она начала перебирать простенькие вещи: две футболки, шорты, пару трусов.
Не густо, покачала она головой, даже тёплую кофту не положила. Видно, ещё та мамаша. Замочив вещи в тазу, принялась готовить вишнёвый пирог.
Вдруг с улицы послышался крик. Глафира выскочила, не отряхивая руки от муки.
Что случилось?
Васька запищал и схватился за ногу: Меня гусь клюнул. Больно слёзы лью.
А зачем ты к ним подошёл? Они гдето пасутся, а ты был во дворе, спросила она, глядя на красное пятно.
Я просто посмотреть хотел, всхлипывал он.
Ты с ранних лет гусей не видел? удивилась она.
Видел, но близко не подходил, прошептал он.
Ну ладно, пойдем внутрь, помажу тебя мазью, взяла её за руку.
После ужина положила его на диван и долго не могла уснуть. Что же это за жизнь? Она бы не отправляла своего Кольку к чужой бабушке. Мамаша, наверное, ещё та гулёна. Сынок рядом, штаны дороже.
Тут она услышала всхлипывание. Прислушалась, точно парень плачет. Подошла тихо: Что, сынок? Не нравится у меня? Подожди, месяц пройдёт, и мама тебя обратно заберёт.
Он вскинулся и прошептал: Не заберут. Слышал, как она с дядей Витой говорила, что когда приедут, меня в какойто интернат отдадут, а только на каникулы заберут. А я не хочу, дома с мамой было хорошо. Пока дядя Витя не пришёл. И дяде Коле я не нужен, он меня даже по имени не зовёт. Вы, бабушка, хорошая, но и мне не нужны, мальчишка заплакал громче.
У Глафиры защемило сердце. Она обняла его худенькое тело.
Не плачь, Васенька. Я тебя в обиду не дам. Хочешь, поговорю с мамой, и ты будешь жить у меня? У нас хорошая школа, хорошие учителя. Мы будем ходить за грибами, ягодами, доить корову. Ты такой хилый, а от парного молока силы прибавятся. Не веришь? Завтра познакомлю тебя с Павликом. Он хороший парень, от молока будто колобок. Хочешь?
Он обнял её за шею: Хочу. А ты не обманешь?
Глафира нежно поцеловала его в макушку: Конечно, нет.
Годы пролетели. Валентина иногда приезжала, привозила подарки, но всегда торопилась, её в машине постоянно подгонял Витя. Никита появлялся редко. Злата узнала про Васю и обвинила в этом не мужа, а её, Глафиру. По её словам, родные внуки ей не нужны, а всякие «приблуды» как раз к месту.
Но Глафире было всё равно. Из худого мальчишки вырос настоящий крепыш. И сегодня утром, готовя любимые блюда внука, она то и дело выглядывала в окно. Внезапно в дом вошёл молодой солдат и тихо позвал: Бабушка, я пришёл, ты где?
Глафира бросилась из комнаты и обвивала его шею: Васенька, мой родной внучок!
К матери ты поедешь? спросила она. Он отложил вилку, удивлённо спросил: К какой? Той, что бросила меня и раз в год приносила безделушки? Нет, не поеду. Моя мама это ты, и это не обсуждается, и спокойно принялся за еду.
А Глафира украдкой вытерла слёзы, радуясь, что у неё такой внучок. Отрада и помощь в старости. Кровинушка её, родная.
