Дом вы построили как нельзя кстати! Мы ждём ребёнка, поселимся у вас, подышать чистым воздухом, заявила сестра мужа, но я быстро её отчитала.
Когда мы с Алексеем впервые подошли к новому дому, я сразу поняла: это судьба. Двухэтажный кирпичный особняк с просторными залами, высокими потолками и огромными окнами, откуда открывался вид на зелёный сад. Требовался лишь косметический ремонт, а после продажи нашей квартиры в центре Москвы у нас осталось около 300тысяч рублей, чтобы довести всё до блеска.
Екатерина, представляешь, какая у нас будет жизнь? воскликнул Алексей, обнимая меня у входной двери. Свежий воздух, тишина, место для будущих детей
Я кивнула, разглядывая светлую гостиную с камином. Это было именно то, о чём мы мечтали: никакого шума соседей, никаких криков над головой, только наш собственный уютный уголок.
Следующие два месяца пролетели, как один день. Мы с головой бросились в ремонт. Алексей оказался талантливым мастером: сам оклеил обои, покрасил стены и повесил новые светильники. Я занималась подбором мебели, штор, создавая атмосферу уюта. К концу лета дом превратился в сказочный дворец.
Пора устраивать новоселье! объявил Алексей, любуясь результатом.
Мы пригласили друзей и родителей. Гости были в восторге. Наша давняя подруга Светлана не могла перестать восхищаться каждым уголком.
Катя, это же настоящий дворец! воскликнула она. Как вам повезло!
Мама Алексея, Галина Петровна, тоже была в восхищении. Она несколько раз обходила каждый этаж, в конце торжественно объявив:
Молодцы, дети! Вот что я понимаю под словом «дом». Не то что эти коробкидомики в городе.
Отец Алексея, обычно скупой на слова, произнёс речь о важности собственного жилья, своей земли под ногами. Мои родители тоже радовались за нас.
Вечер прошёл под звуки шашлыков в саду, бокалы с вином, смех и разговоры. Я почувствовала, что счастье наконец пришло к нам.
Через неделю после новоселья позвонила Галина Петровна, голос её слегка дрожал.
Катя, дорогая, я рассказала Алёне о вашем доме. Она в восторг вышла! Обязательно приедет посмотреть.
Алёна сестра Алексея, младше его на пять лет, живёт в Новгороде с мужем Виктором. Мы общаемся редко, в праздники звоним друг другу. Мы не были особенно близки, но и конфликтов не было.
Конечно, пусть придёт, ответила я. Будем рады показать.
Алёна приехала через два дня, но не одна: с мужем и явно беременной.
Сюрприз! крикнула она, выскочив из машины. Скоро станете дядей и тёткой!
Алексей, конечно, обрадовался. Но меня насторожило, как она громоздко разместила кучу чемоданов, будто планирует остаться надолго.
Виктор, молчаливый, но приятный мужчина, работал в сфере продаж, зарабатывал прилично. Алёна же яркая, эмоциональная, любит быть в центре внимания.
Ой, какой у вас дом! воскликнула она, входя в гостиную. Так просторный! А мы в своей крохотной квартире, где соседи сверху каждый вечер сверлят!
Я показала им каждый уголок, угощала ужином. Алёна постоянно держалась за живот, жаловалась на тошноту. Виктор молча ел, иногда подавая ей пищу.
Катя, а где мы будем ночевать? спросила она после еды.
В гостинице, наверное, или вернётесь домой? я была несколько удивлена.
Алёна рассмеялась:
Да что вы! Мы же не на один день приехали. Дом вы построили как нельзя кстати! Мы ждём ребёнка, будем жить у вас, подышать чистым воздухом.
Во мне сжалось от чувства, что её приезд может затянуться надолго. Я решила обсудить всё с Алексеем.
Хорошо, сказала я спокойно. Вы можете остановиться в гостевой комнате.
Гостевая была небольшая, но уютная на втором этаже. Я накрыла её чистыми простынями, принесла полотенца. Алёна жаловалась на жёсткий матрас, неудобную подушку, сквозняк из окна.
Первый день прошёл относительно спокойно, но уже на следующее утро я поняла, что будет тяжело.
Алёна встала в семь утра, включила телевизор на полную громкость, потом приняла душ, уронив всю горячую воду. Затем, заняв кухню, начала готовить завтрак, используя все кастрюли и сковородки.
Прости, Катя, извинилась она, я на диете для беременных, нужна особая еда.
Кухня превратилась в бардак: раковина завалена грязной посудой, плита в брызгах, на полу крошки и капли масла. Алёна наслаждалась яичницей с беконом, листая журнал.
Алёна, а посуду помыть не забыла? спросила я осторожно.
Ой, простите, токсикоз меня одолел, отмахнулась она. Позже помою.
Но посуда так и осталась грязной, и я сама её мыла.
Виктор целый день сидел в гостиной с ноутбуком, не убирая после себя, не относя чашку из кухни. Алёна тоже не проявляла желания помогать: то на диване, то металась по дому, оставляя вещи повсюду.
К вечеру дом выглядел так, будто в нём проживали студенты. Алексей пришёл с работы уставшим и почти не заметил беспорядка.
Как дела? спросил он, поцеловав меня в щёку.
Нормально, ответила я сдержанно.
После ужина я рассказала ему о своих сомнениях.
Алексей, мне кажется, они собираются жить у нас всю беременность, а может, и после родов. Это же ещё пять месяцев!
Катя, успокойся, успокаивал он. Они просто отдыхают немного, скоро уедут.
Но они не уезжали. Прошла вторая неделя, Алёна уже чувствовала себя как дома. Она начала приглашать своих подруг, Марию и Полину, которые живут неподалёку.
Катя, не возражаешь, если Мария и Полина заедут? спрашивала она, уже набирая номер. Им так хочется увидеть наш новый дом!
Подружки приехали в субботу, громко хохотали, фотографировались у камина, устраивая импровизированную фотосессию в саду.
Девчонки, давайте отметим! предложила Алёна. У меня есть шампанское!
Они накрыли стол в гостиной, включили музыку. Я попыталась намекнуть, что у нас есть дела, но их никто не слышал. Вечеринка затянулась до ночи, а после неё на столе осталась гора грязной посуды и пятна от вина на белой скатерти.
Алёна, может, стоит предупреждать гостей, когда зовёшь их? сказала я утром.
Да ладно, Катя, отмахнулась она. Мы не каждый день так веселимся. Беременным ведь нельзя грустить.
Месяц прошёл, и Алёна полностью освоилась. Она переставляла мебель без спроса, использовала мою косметику, парфюм. Самое худшее было то, что я постоянно убиралась за ней: грязные тарелки, не вымытую ванну, разбросанные вещи. Виктор тоже не помогал: курил на балконе, оставлял окурки в цветочных горшках, смотрел футбол до глубокой ночи, не заботясь о тишине.
Алексей видел моё раздражение, но предпочитал не вмешиваться.
Катя, потерпи ещё немного, просил он. Алёна беременна, ей тяжело.
А мне разве легко? взорвалась я. Я убираю за взрослыми людьми! Это наш дом, а не гостиница!
Последней каплей стало мое свадебное платье. Алёна нашла его в гардеробе и решила примерить.
Катя, как мне идёт? спросила она, выходя в моём платье, которое уже натянуто изза её живота.
Сними немедленно! закричала я. Это моё свадебное платье!
Ой, не кричи, отмахнулась она. Просто посмотрела, как буду выглядеть после родов.
Платье испортилось: швы порвались, появилось пятно от тонального крема. Это был единственный наряд, в котором я вышла замуж, и который планировала передать дочери.
Я заперлась в спальне и всю ночь плакала. Алексей пытался меня утешить, но я не могла успокоиться. Это была не просто ткань, а часть моей жизненной истории.
На следующий день я приняла решение. Хватит терпеть, хватит быть вежливой. Пора поставить границы.
Утром, когда Алёна спустилась завтракать, я была готова к разговору.
Алёна, нам нужно поговорить, сказала я твёрдо.
О чём? удивилась она, намазывая масло на хлеб.
О том, что вы уже месяц живёте в нашем доме. Я не слуга, чтобы убирать за вами. О том, что вы испортили моё свадебное платье.
Алёна вздохнула:
Катя, ну что ты так драматизируешь? Платье заменишь, да и швы были плохие.
Заменишь? я почувствовала, как закипаю. Это было моё единственное свадебное платье!
Ну и что? пожала плечами Алёна. Ты его больше не наденешь.
Я больше не могла сдерживаться.
Алёна, говорила я спокойно, я не знаю, что вы думаете, но наш дом не гостиница. Я не собираюсь терпеть ваше нахлебничество.
Какое нахлебничество? возмутилась она.
Вы разбрасываете вещи, не моете посуду, портите мои вещи. Вы ведёте себя как хозяева, забывая, что это наш дом с Алексеем.
Как ты смеешь! покраснела Алёна. Я беременна! Мне нужна поддержка семьи!
Поддержка это одно, а нахлебничество совсем другое, отрезала я. Если хотите остаться, то либо ведите себя как цивилизованные люди, либо оплачивайте проживание, коммунальные услуги и еду.
В этот момент в кухню вошёл Алексей, ощущая напряжение.
Что происходит? спросил он.
Твоя жена меня выгнала! заплакала Алёна. Она требует, чтобы я платила за проживание!
Алексей растерянно посмотрел на меня.
Катя, что это значит?
Это значит, ответила я спокойно, что я больше не намерена терпеть хамство и неряшливость. Я месяц убираю за взрослыми людьми, которые живут, как свиньи, в моём доме.
Это дом моего брата! закричала Алёна.
Нет, возразила я. Это наш с Алексеем дом. Мы покупали его вместе, ремонтировали вместе, обставляли вместе. И я не позволю никому разрушать его.
Алексей попытался найти компромисс:
Давайте не будем ссориться. Алёна, может, ты действительно могла бы помочь с уборкой
Алексей, прервала её Алёна, неужели ты встанешь на сторону чужой женщины против своей сестры?
Чужой женщины? спросила я тихо. Алексей, я твоя жена. Чужая женщина?
Алексей покраснел, понял, что ситуация вышла изпод контроля.
Катя, она не так имела в виду
Что именно? спросила я тем же спокойным голосом. Что она может делать в нашем доме всё, что захочет? Портить мои вещи, превращать дом в хлев?
Я не хамлю! возмутилась Алёна.
Ты только что назвала меня чужой женщиной в доме моего собственного мужа, ответила я. Как это называется?
Алексей наконец понял, что дальше идти нельзя. Я была спокойна, но в голосе звучала решимость.
Алексей, выбирай. Либо твоя сестра будет вести себя как гость, либо уедет. Третьего нет.
Я знаю, что она беременна, сказал я. Но беременность не даёт права на безобразие. Миллионы женщин рожают, оставаясь воспитанными людьми.
Алёна всхлипнула:
Алексей, ты слышишь, как я к тебе говорю?
Я говорю так, как ты заслуживаешь, ответила я. Месяц я была терпеливой и вежливой. Месяц я убирала за тобой, как за ребёнком. Теперь терпение закончилось.
Она заплакала, а я сказала:
Если вы не уйдёте сегодня, завтра я уйду к своим родителям и подумаю, нужен ли мне муж, который не может защитить свою жену от хамства родственников.
Эти слова словно холодный душ. Алексей понял, что я серьёзно.
Алёна, сказал он тихо, может, вам действительно лучше вернуться домой?
Что?! не поверила сестра. Ты меня выгоняешь?
Я не выгоняю, объяснила я. Я прошу понять ситуацию. Право наше наш дом, и мы имеем право устанавливать правила.
Алёна, ощутив поражение, бросила стул.
Хорошо! закричала она. Мы уедем! Но я этого не забуду!
Она с Виктором собрали вещи, хлопали дверями, громко рыдали. Через полчаса они уже стояли у выхода.
Перед отъездом Алёна подошла к нам в гостиной, где мы сидели с Алексеем.
Алексей, сказала она со слезами, я надеюсь, ты поймёшь, что потерял.
Я уже понял, ответил он спокойно. Я чуть не потерял жену, потому что не смог вовремя поставить границы.
Алёна посмотрела на меня с обидой:
Ты ты разрушила нашу семью.
Я защитила свою семью, ответила я. Семью, которую создала с Алексеем.
Они уехали, и дом снова стал тихим и спокойным. Я провела весь день, убирая следы их пребывания.
Вечером мы с Алексеем сидели на террасе, пили чай, смотрели на цветущий сад.
Катя, сказал он, прости меня. Я должен был с самого начала защитить тебя.
Главное, что ты понял, ответила я. Я люблю тебя, но никогда не позволю никому, даже родственникам, разрушать наш дом, наш покой, наше счастье.
Мы молчали, наслаждаясь тишиной. Наш дом вновь стал тем местом, где мы могли быть собой.
ПрошИ в этом тихом уголке, где сердце нашло свой покой, я осознала, что истинный дом это место, где уважение и любовь становятся фундаментом, без которого никакие стены не смогут выдержать бурь.
