Меня возили на каталке по бесконечным коридорам областной клиники в Тверской области.
Куда? спросила одна медсестра у другой.
Может, в отдельную палату? предложила она.
А зачем в отдельную, если есть общая? ответила коллега, глядя на меня с жалостливой улыбкой. Позже я узнала, что в отдельные палаты помещают умирающих, чтобы их не видели посторонние.
Врач сказала в отдельную, повторила медсестра.
Я успокоилась. Когда я оказалась на кровати, меня охватило странное спокойствие: не нужно никуда идти, я никому ничего не должна. Ощущение отрешённости от всего мира стало полной безразличием к происходящему. Я нашла право на отдых, осталась одна со своей душой и своей жизнью. Проблемы исчезли, суета растворилась, а важные вопросы стали крохой по сравнению с Вечностью.
И вдруг вокруг зашумела настоящая Жизнь! Оказалось, что всё это великолепно: утренний щебет птиц, солнечный луч, скользящий по стене над кроватью, золотистый лист, ветром бросающийся в окно, глубокое синее осеннее небо, гул просыпающегося города сигналов машин, быстрый стук каблуков по асфальту, шуршание падающих листьев. О, какое чудесное Жизнь! И лишь сейчас я это поняла.
Ну и пусть, прошептала я себе. Я всётаки просветилась, и у меня ещё пара дней, чтобы наслаждаться и полюбить её всем сердцем.
Чувство свободы и счастья, охватившее меня, требовало выхода наружу, и я обратилась к Богу, ведь Он был рядом.
Господи! воскликнула я. Спасибо Тебе за то, что ты дал мне увидеть, какое прекрасное бытие, и полюбить его. Пускай я умираю, но я поняла, как чудесно жить!
Во мне разлилось тихое счастье и умиротворение. Мир зазвенел и засиял золотым светом Божественной любви. Казалось, любовь стала реальной и живой. Всё, что я видела, наполнялось этим золотым светом и энергией. Я любила!
Отдельная палата с диагнозом «острый лейкоз IV стадии» и признанным врачом необратимым состоянием имела свои плюсы. Мы открывали двери для умирающих в любое время. Родным предлагали вызвать близких на погребение, и ко мне подползла прощальная цепочка скорбящих родственников. Я понимала их затруднение: о чём говорить с умирающим? Что ему известно? Меня забавляло их растерянные лица. Я радовалась: если бы я могла увидеть их всех! А больше всего я хотела поделиться с ними своей любовью. Я развлекала родственников и друзей, рассказывая весёлые истории из жизни. Все, слава Богу, хохотали, и прощание проходило в атмосфере радости.
Примерно на третий день мне стало скучно лежать, я начала гулять по палате, сидеть у окна. За этим меня поймала врач, сначала устроив истерику изза того, что я «не могу вставать».
Это чтонибудь изменит? спросила я.
Нет, запнулась врач. Но вы не можете ходить.
Почему?
У вас «анализы трупа». Вы жить не можете, а встать начали.
Максимум, отведённый мне, составил четыре дня. Я не умирала, а с аппетитом ела бананы. Мне было хорошо. А врачу было плохо: она ничего не понимала. Анализы не менялись, кровь капала едва розовым цветом, а я начала выходить в хол, смотреть телевизор.
Врачa жалела себя. Любовь требовала радости окружающих.
Доктор, а как бы вы хотели видеть эти анализы?
Ну, хотя бы такими. она записала какието буквы и цифры, я их не поняла, но внимательно прочитала. Затем врач пробормотала чтото и ушла.
На девятый час утра она вломилась в палату криком:
Как вы это делаете?!
Что я делаю?
Анализы! Они такие, как я вам написала.
А откуда я знаю? Да какая разница?
Смех прекратился. Меня перевели в общую палату. Родственники уже попрощались и перестали приходить.
В палате осталось ещё пять женщин, глядящих в стену, мрачно, молча, почти активно умирающих. Я выдержала три часа. Моя любовь начала задыхаться. Нужно было действовать немедленно.
Вытащив изпод кровати арбуз, я положила его на стол, нарезала и громко объявила:
Арбуз снимает тошноту после химиотерапии!
По палате поплыл аромат надежды. Соседки неуверенно подошли к столу.
И правда снимает?
Угу, уверенно ответила я.
Арбуз хрустел сочным звуком.
И правда, прошло, сказала та, что сидела у окна.
И у меня И у меня радостно подтвердили другие.
Вот так, кивнула я, довольная, и начала рассказывать новые весёлые истории.
В два часа ночи в палату вошла медсестра и возмутилась:
Вы когда перестанете хохотать? Вы же всем этажом спать не даёте!
Через три дня врачка, колеблясь, попросила меня:
Вы не могли бы перейти в другую палату?
Зачем?
В этой палате у всех состояние улучшилось, а в соседней тяжёлое.
Нет! закричали мои соседки. Не отпустим!
Не отпустили. Только к нам в палату притянулись соседи, просто посидеть, поговорить, посмеяться.
И я поняла, почему. В нашей палате жила любовь. Она обнимала каждого, делая всех уютными и спокойными. Особенно мне запомнилась девятнадцатилетняя девушка в белой косынке, завязанной узлом на затылке. Концы косынки, торчащие в стороны, делали её похожей на зайчонка. У неё был лимфоузловой рак, и я думала, что она не умеет улыбаться. А через неделю её появившаяся скромная, волшебная улыбка осветила комнату. Когда она сказала, что лекарства начали действовать и она поправляется, мы устроили праздник, накрыв роскошный стол.
Пришёл врачдежурный, ошарашенно глядя на нас, а потом сказал:
Тридцать лет я работаю здесь, а такое вижу впервые.
Он повернулся и ушёл. Мы долго смеялись, вспоминая выражение его лица.
Я читала книги, писала стихи, смотрела в окно, общалась с соседками, гуляла по коридору и любила всё, что видела: книгу, соседку, машину во дворе, старое дерево Меня кололи витамины. Нужно же было чтото вводить. Врач почти не разговаривала со мной, лишь странно кивала, проходя мимо, а через три недели тихо произнесла:
Гемоглобин у вас на 20 единиц выше нормы здорового человека. Больше его повышать не нужно.
Я не могла подтвердить ваш диагноз. Вы выздоравливаете, хотя вас никто не лечит!
Когда меня выписывали, врач призналась:
Как жаль, что вы уходите, у нас ещё столько тяжёлых.
Все из моей палаты выписались, а смертность в отделении упала на тридцать процентов. Жизнь продолжилась, лишь взгляд на неё изменился, а смысл стал простым. Нужно лишь научиться любить, и желания исполнятся, если их формировать с любовью. Если не обманывать, не завидовать, не обижаться, не желать зла Всё так просто!
Ведь правда Бог есть Любовь! Нужно лишь успеть вспомнить это и передать другим. Пусть Божья Любовь наполнит всех и всё!
