06 ноября 2025 г.
Дневник Фёдора Петровича.
Сегодня, в день похорон моей жены Зинаиды, я не пролил ни слезинки. Как бы ни удивляло меня это, но в нашем селе Тихоновка такие вещи считаются проявлением мужества. Соседка Тосия шепчет мне: «Ты ведь сама говорила, что не любил её». Я лишь кивнул, а она, пожимая плечами, добавила, что «дети теперь как сироты, а отец их я». Тосия уверена, что я вскоре женюсь на Капитолине. Я же лишь вижу в ней лишь практичную женщину, у которой уже муж в колхозе «Красный Пионер». Сказала бы ей, что я не ищу новых жен, но в уме у неё уже план: «Галинка будет мучиться со своим Митей Черешковым».
Зинаиду похоронили на общем поле. Дети, Миша и Полина, крепко держатся за руки, пытаясь поддержать друг друга. Миша только что исполнилось восемь лет, как и Полине. Зинаида вышла замуж за меня, как говорили, из «высокой любви», но любил ли я её никто в Тихоновке точно не знал. Слышали, что она была беременна, и я вынужден был согласиться на брак. Младенец, которого назвали Капитолина, родился семимесячным и быстро умер. После этого у нас с Зинаидой долго не было детей.
Я всегда был молчалив, словно берёзовый лист в ветреный день. Люди прозвали меня «Бирюк», ибо я скуп на слова и ласку. Но Бог, пожалев меня, послал в наш дом двойню: Мишу и Полину. Миша мягкий, словно теплый плед, а Полина замкнутая, как зимний пруд. Она редко говорит, её мысли покрыты «сто замков», но в сердце она ближе к отцу, ведь у них схожие характеры.
День за днём я работал в поле, строгал дрова в сарае, а Полина крутилась вокруг меня, словно бабочка. Я учил её жизни, а Миша помогал матери: скользил водой, подметал пол, хоть и был ещё ребёнком. Зинаида любила детей, но Полину понять не могла, а к Мише была привязана всем сердцем. Когда её жизнь подходила к концу, она прошептала Мише:
Сынок, я скоро умру. Ты будешь главным, защищай сестру, держи её в руках.
Папка будет нас защищать? спросил он.
Не знаю, сынок. Жизнь покажет.
Тогда не умирай, без тебя как нам жить? плакал он.
Я лишь кивнул, не сказав ни слова, и ушёл со своим молчанием к земле.
С тех пор жизнь шла своим чередом. Полина взяла на себя обязанности хозяйки: готовила каша, убирала в доме, но её руки были ещё малы. Приходила тётя Наталья, сестра моей матери, помогала Полине, учила её ремеслам.
Тётя Наталья, а папа теперь женится? спросила Полина.
Не знаю, дитя, что у него в голове, ответила она, но он меня не обманет.
У Натальи были свои дети и муж Василий, семья дружная и крепкая.
Тем временем в Тихоновке шептались слухи о возрождении старой любви между мной и Галиной. Галина, как говорили, «сошла с ума от чая», и вновь начала «замутить» с моим именем, забыв про своего мужа Миту Черешкова. Соседи в сельском продовольственном магазине буркали: «Эта глупая баба опять всё путает». Председатель колхоза, старый Максим Леонидович, разогнал их: «Перестаньте сплетничать, а то лишь кости перемываете».
Когда-то я действительно был влюблён в Галину, но уехал в соседнюю деревню, чтобы помочь «отстающим» колхозам. Там я провёл два месяца, а в это время Галина запуталась с Митой. По возвращении я отомстил Мите, а с Галиной перестал общаться. Она всё же вышла замуж за него, но он оказался непутёвым: частенько ходил к бабам, пил да пил, а она плакала, что не удержала такого мужа. Я же, будучи честным и работящим, молчал, но в сердце был полон горечи.
Селяне заметили, как я стал чаще смотреть в сторону Зинаиды, словно в цветущий луг. «Вот что делает любовь», говорили они. Зинаида давно влюбилась в меня, но молчала, потому что не могла конкурировать с Галиной. И всё же, в конце концов, мы сошли в роддом, оформили брак в сельсовете, скромно. У меня была лишь тётка Наталья, а у Зинаиды старенькая мать. В нашем селе председателем был Василий Прохоров, который, как говорили, держал в узде мать Зинаиды, Оксану, красивую, но никому не понравившуюся беду.
Когда я с женой Зинаидой встал в житейский путь, соседи жалели её: «Он её не любит, она будет страдать», говорила Нюся Переверзева. Но, как ни странно, я оказался верен. Пятнадцать лет прошли без ссор, пока в прошлой зиме Зинаида не заболела тяжёлой болезнью. Доктора сказали, что шансов мало.
В тот день я шёл с работы, когда меня догнала Галина с чашкой пирожков:
Фёдор, зайди к нам на часок, поговорим, детям пирожков испекла, просила она.
Нет, спасибо, уже есть, ответил я.
Но ведь от души, настояла она.
Я ускорил шаг, ушёл к дому, где ждала моя семья. Галина осталась одна на просёлочной дороге.
Годы прошли, дети выросли. Тётя Наташа всё ещё навещала племянников, но уже знала, что я «однолюб».
Полина, слышала, ты с Гришкой Ворониным встречаешься? спросила тётя, зайдя в дом.
Да, ответила Полина, но будь осторожна.
Тётя кивнула, думая о том, как быстро летит время.
Вечером Миша и Полина ждали меня на пороге.
Папа задерживается, сказал Миша.
Он всегда в среду, в пятницу и в выходные к маминой могиле ходит, отозвалась Полина.
Мы тихо пошли к кладбищу, где я, уже ослабевший, произнёс последние слова, глядя в небо:
Зина, прости меня за молчание. Моё сердце всё же говорило тебе.
Я ушёл, оставив лишь шорох ветра.
**Урок:** иногда слово лишь пустой звук, а истинная любовь проявляется в действиях, в том, как ты держишь за руку тех, кто рядом, даже когда мир кажется холодным и безмолвным.
