Почему я должна жалеть вас? Вы же меня не жалели, ответила Алёна.
В последний год мама часто болела. Когда она лежала в больнице, Алёна оставалась дома с отчимом дядей Михаилом.
Он, как обычно, всё работал без передышки: выходил из дома в семь утра, возвращался к восьми вечера. Так что, по сути, Алёна жила почти одна.
Михаил давал ей небольшие денежные пособия, чтобы девочка могла обедать в школе. На оставшиеся рубли она покупала макароны, гречку, картошку, иногда дешёвые сосиски и готовила из этого ужин.
Но в конце ноября Алёна вернулась из школы и нашла дядю в квартире. Он сидел на кухне, опершись локтями о колени, и смотрел в пол. Когда девочка вошла, он поднял голову и сказал:
Всё, Алёна, мамы уже нет.
Девочка не произнесла ни слова и прошла в свою комнату. Ей было тринадцать, и она знала, что при такой болезни людям редко удаётся долго жить, но всётаки надеялась, что мама ещё поправится.
Раньше они вместе строили планы: Алёна должна была закончить девятый класс и поступить в медицинский колледж. Мама говорила, что у неё получится стать отличной медсестрой.
Тебе, доченька, лучше работать с детьми ты добрая, а к больным надо относиться с нежностью.
Алёна не плакала, а стояла у окна, глядя на голые ветки берёзы. Внезапно её охватила глубокая одиночество: рядом не было ни дяди, ни родственников, ни школьных подруг. Оставалось лишь пустое пространство, заполнявшее всё вокруг.
На следующий день пришли родственники мамы: тётка Вера, тётка Лида и тётка Светлана из Подмосковья. Тётки обшаривали квартиру, обсуждали чтото, доставали из шкафов мамины вещи и весь вечер готовили на кухне.
Алёна сидела в своей комнате. Тётка Вера принесла ей тарелку с картошкой и котлетой, но девочка ничего не тронула.
На поминки пришли ещё три женщины и два мужчины, которых Алёна раньше не видела. Сразу за столом начали обсуждать, что делать с ребёнком.
Мы с Катей не были официально женаты, просто жили вместе, начал говорить Михаил. Поэтому я никому не обязан. Через две недели эту квартиру нужно сдавать, а я не могу жить один в двухкомнатной. Так что, родные, решайте, кто возьмёт Алёну к себе.
В комнате наступила глушевая тишина: молчали все и три сестры покойной, и её тёти. Наконец, одна из тёток произнесла:
Что, думаешь? Катя была твоей родной сестрой, значит и её дочь должна быть твоей обязанностью.
Да, но я её почти не знала, мы звонили друг другу лишь два раза в год: на день рождения и на Новый год. И к тому же у меня уже есть трое сыновей, а места для ещё одной девочки нет, возразила тётка Лида.
Может, ты, Светлана, возьмёшь её? спросила тётя Валентина. Тебе же придётся платить пособие, а у Христинки уже двенадцать, ей будет легче с сестрой.
Нет! Мы только что переехали с Павлом. Я уже заставляю Христинку вести себя тихо, а вы хотите навязать мне чужую ребёнку, ответила Светлана.
Я инвалид, меня не примут, добавила Валентина. К тому же я старше вас, ухаживать за ребёнком будет трудно.
Все разошлись, не определив судьбу Алёны, которая сидела в соседней комнате и слышала их торги.
Она поняла, что ни одна из сестёр мамы не проявила к ней интереса. Когда родственники уже собирались выйти в прихожую, тётка Светлана заметила:
Если бы квартира была не в аренде, а своей, можно было бы найти решение, а так только потеряешь, а не получишь, да ещё и проверками замучат.
В конечном итоге, когда квартиру пришлось сдавать, судьба Алёны была решена: её направили в местный детский санаторий.
Отдавая девочку сотрудникам учреждения, Михаил на прощание сказал:
Не держи на меня обиду, наши пути теперь разойдутся.
В первый же день к Алёне подошла высокая девочка с густой кудрявой шевелюрой:
Ты новенькая? спросила она. Как тебя зовут?
Алёна, ответила та.
Не бойся. Здесь не так уж плохо. Есть хорошие воспитатели, а есть и такие, которым всё равно. Но особо плохих нет.
Плохо только тем, кто одинок. Я уже месяц здесь, давай будем держаться вместе будет легче. Меня зовут Людка.
У тебя тоже родители умерли? спросила Алёна.
Нет, они живы, но скоро, наверное, уйдут, потому что их права отняли, и нас четверых сюда привезли меня и трёх братьев.
Счастье! воскликнула Алёна. У тебя есть братья.
Хочешь, а их и нет. Младший Вовочка, ничего не умеет, а старшие всю жизнь меня избивают, заставляют готовить и стирать, пока мама не может держаться на ногах.
Сколько тебе лет? спросила Алёна.
Тринадцать и три месяца, сказал Вовочка.
Я думала, ты старше.
Нет, просто у нас в семье все высокие: дед, папа и братья.
Людка и Алёна держались вместе до окончания девятого класса.
В последний учебный год они часто обсуждали своё будущее.
Я хочу поступить в медицинский колледж, сказала однажды Алёна. Мы с мамой так мечтали. Не знаю, получится ли.
Почему не получится? У тебя пятёрки по химии и биологии, в аттестате, вернее, будет лишь две четвёрки. К тому же у нас есть льготы, а без них ты тоже сможешь поступить, успокаивал её Людка.
А ты уже решила стать поваром? спросила Алёна.
Поваркондитер. Хочу печь торты и кексы, чтобы они были лёгкими, как облака, ответила Людка. Помнишь, как Наталья Ивановна вела нас на конкурс вокальных ансамблей? Мы стали лауреатами, а потом по телевизору показали.
Потом мы зашли в кафе, и Наталья Ивановна купила нам кофе с кексами, где крем был такой же воздушный, вспоминала Алёна.
Алёна поступила в медицинский колледж и стала одной из лучших студенток группы. На последнем курсе ей выделили небольшую квартиру с простым ремонтом.
Она была счастлива: впервые за годы в детском доме и общежитии у неё была собственная комната, кухня и ванная, которые не нужно делить ни с кем.
Девушка постаралась сделать жильё уютным: повесила светлые шторы, поставила на подоконник цветущую герань, раскрасила кухонный стол яркой скатертью, купила две красные кастрюли в белый горошек и ещё немного посуды. Хотя обстановка была скромной, в ней можно было жить.
Однажды, после занятий, Алёна направлялась к шкафу, чтобы поехать в детскую поликлинику, где подрабатывала санитаркой. В этот момент её окликнула тётка Светлана, двоюродная сестра её мамы, которая когдато отказалась взять её к себе.
Алёна, привет! Ты меня помнишь?
Помню. Вы двоюродная сестра моей мамы, ответила она.
Я не знала, что ты учишься. Представляешь, моя Христина случайно рассказала, что в нашем колледже на конкурсе победила наша тезка Алёна Пономарёва!
Пономарёвых много, но имя Алёна встречается редко. Я приехала проверить, родственники ли мы, пояснила Светлана.
Извините, я опаздываю на работу, сказала Алёна и направилась к выходу.
Женщина шла рядом, продолжая говорить:
Слышала, тебе квартиру выделили. У меня небольшая просьба: Христина только на втором курсе, ей ещё два года учиться, а соседки в общежитии совсем не подходят.
Можно ли ей жить у тебя до окончания колледжа? Мы будем платить половину аренды и привозить продукты. Согласна?
Нет, не согласна, ответила Алёна.
Ты же всегда была доброй девочкой! Тебе ведь жалко сестру?
Я уже не такая добрая, как раньше, и мне не жаль Христину! Разве вам не было жалко отправить меня в детский дом?
Почему я должна жалеть тебя сейчас? Я жила и в детском доме, и в общежитии, и всётаки выжила. И Христина выживет, сказала Светлана.
Они дошли до автобусной остановки, и Алёна вошла в ожидавший автобус; двери захлопнулись.
Светлана несколько минут стояла, наблюдая, как автобус уезжает, потом повернулась и ушла.
Так и завершилась история Алёны: она поняла, что жалость сама к себе не спасёт, а лишь готовность действовать, поддерживать других и верить в собственные силы помогает пройти сквозь любые испытания. Ведь, как говорится в нашей стране,«не пощечинает, кто сильнее, а тем, кто умеет держаться стоя».
