А вот от вас толку никакого? спросила Марфа, отложив на стол недочитанную книгу, когда её сын, Алексей, молча кивнул. Его пальцы нервно сжимали край майки, будто в детстве учились щипать время.
Ты уже ждёшь ребёнка? удивилась она, глядя в его глаза, будто в них отражалось тёмное озеро.
Мы же планировали сначала взять квартиру в ипотеку, а потом думать о детях, продолжала Марфа, пытаясь разглядеть в мимике сына оттенки тревоги. Ты же говорил, что сначала надо встать на ноги.
Алексей пожёстно развел руками, как будто извиняясь перед невидимыми ветрами. Его голос звучал устало:
Так вышло. Мы и не ожидали, если честно.
Марфа глубоко вдохнула, будто впитывая запахи старой лестницы. Молодая пара едва сводила концы с концами: их скромная студия, работа Аграфены подружки Алексея, была непостоянной, а зарплата Алексея скромной, едва покрывала аренду.
Мама, шепнул он, присаживаясь ближе, ты сдаёшь однушку, что получила от бабушки. Может, нам с Аграфеной пока там пожить?
Он говорил быстро, будто боялся, что мать успеет прерваться.
Я и не хотела туда переезжать! ответила Марфа, но её голос дрожал, как листок в осеннем ветре. Нам нужны деньги, а не траты на аренду. Хотелась бы подушка безопасности, когда ребёнок появится.
В груди Марфы сжалось что-то тяжёлое: её квартира единственный источник дохода после выхода на пенсию. Ремонт, лекарства, поездка к сестре всё зависело от рублёвой аренды наследственной однушки.
Алексей, заметив её замешательство, поспешил добавить:
Я понимаю, мам, это серьёзное решение. Жизнь изменится, но мы в отчаянном положении. Аграфена скоро не сможет работать.
Хорошо, произнесла она, борясь с тревогой. Но я не перепишу договор о квартире. Это моё имущество.
Алексей поднял руки в защитном жесте, будто отгоняя тени.
Спасибо тебе огромное! воскликнул он, обняв мать и быстро ушёл, опасаясь, что она передумает.
Марфа осталась в кресле, её мысли текли, как река в тумане, пытаясь решить, как всё устроить, чтобы никого не обидеть.
Через неделю она переговорила с квартирантами. Те не обрадовались, но договор закончился, и через месяц они съехали, оставив запах затхлого холода и потёртые обои у входа.
Аграфена и Алексей въехали в однушку без шума, как будто скользя сквозь ночной лес. Марфа помогала с переездом, принесла домашние заготовки, новые занавески, чтобы молодым было уютнее. Невестка лишь буркнула чтото непонятное и исчезла в ванне.
Квартиры стояли в соседних домах, а из окна кухни Марфа могла видеть окна той квартиры. Сын иногда заглядывал за солью или просто поболтать. Но Аграфена за семь месяцев ни разу не пришла в гости, будто отгоняла тени свекрови.
И вот радостная новость: родился внук крепкий мальчик, весом почти четыре килограмма. Марфа, не скрывая радости, принесла пеленки, распашонки, крошечные носочки, связанные собственными руками.
Она посмотрела на уставшую Аграфену: под глазами тени, руки дрожали от недосыпа.
Нужна помощь? Могу посидеть с малышом, пока ты отдохнёшь, предложила Марфа.
Но Аграфена крепко прижала ребёнка к себе и резко отрезала:
Нет. Мы справимся.
Марфа не стала настаивать; принуждение в снах не работает.
Через два месяца она увидела в окнах чужих людей пожилую пару, родителей Аграфены.
Наверное, приехали навестить, всё нормально, подумала она, отводя взгляд от окна.
Три дня спустя сын вернулся, выглядел бледным, круги под глазами, лицо осунулось.
Марфа налит ему чай, поставила тарелку со сладостями:
Как малыш? Уже улыбается?
Растёт, ответил Алексей, улыбка выглядела натянутой. Он так быстро меняется, представляешь? И уже начал гулко сопеть.
А родители Аграфены приехали? спросила она между делом.
Сын нехотя кивнул:
Да, пришли погостить, помогают с ребёнком.
У вас же однушка! удивилась Марфа. Где всем разместиться?
Алексей отвернул взгляд, будто ищет укрытие:
Мы терпим временные неудобства. Они действительно помогают с Мишкой, Аграфене так легче.
Марфа не понравилось, но не стала давить сын уже взрослый, сам разберётся.
Когда Марфа приходила к внуку, родители Аграфены смотрели на неё свысока, будто она когото оскорбила. Она играла с маленьким Мишкой, игнорируя косые взгляды.
В одном из визитов она заметила в прихожей раскладушку, а в единственной комнате чемоданы и коробки родителей Аграфены. Поняла: они заняли комнату, а молодые спали на кухне.
Через две недели их присутствие начало раздражать Марфу. Алексей стал ещё бледнее, постоянно потирал шею. В пятницу он пришёл к ней в гости и буквально упал на диван в гостиной последняя капля.
Марфа решительно пошла к невестке. Дверь открыла мать Аграфены, недовольно поджав губы.
До каких пор это будет продолжаться? Сколько ещё вы будете здесь жить? Почему мой сын должен мучиться? спросила Марфа, не смягчая голос.
Мать Аграфены подняла брови:
А вам какое дело? Мы в доме нашей дочери! Что вы здесь делаете?
Из кухни выглянула сонная Аграфена, держала ребёнка на руках.
Что случилось? спросила Марфа.
Мать Аграфены схватила внука и начала демонстративно укачивать его.
Мы тут не просто так! Помогаем с ребёнком! А от вас толку никакого! крикнула она.
Квартира моя! Я не позволю вам здесь жить! Не позволю сыну спать на раскладушке! Выметайтесь! возразила Марфа.
Как вы смеете! возмутился отец Аграфены, появляясь в дверном проёме. Всё изза вас! Вы могли бы отдать нам двушку, а сами переехать. Тогда всем хватило бы места!
Марфа едва сдержалась:
Вы молчите! Права будете отстаивать в другом месте! Я напомню: свадьбу оплатила я, квартиру дала я. Что ещё от меня хотите?
В этот момент вернулся Алексей, замер у порога, не понимая, что происходит.
Твоя мать обижает моих родителей! воскликнула Аграфена. Выгоняет их на улицу!
Либо ваши родители съездят, либо вы все! крикнула Марфа. Квартира моя! Я не потерплю наглецов!
В комнате повисла тяжёлая тишина, ребёнок хныкал, словно ощущая напряжение. Затем раздались крики, слёзы, гневные взгляды, шумные возгласы. Марфа, не выдержав, громко закрыла дверь и ушла.
Два дня она блуждала без места, не звоня, не заходя, хотя сердце рвалось от тревоги за сына и внука. Что если они действительно съедут? Где они будут жить? Но жалость ей не позволяла.
Третий день: в окнах квартиры не осталось следов родителей Аграфены. Молодые перенесли свои вещи обратно в комнату, а раскладушка оказалась на маленьком балконе.
Вечером пришёл Алексей, выглядел гораздо лучше: круги под глазами исчезли, взгляд стал яснее.
Они уехали, сказал он, облегчённо выдыхая. Аграфена злится, но не разговаривает со мной.
Ты не сердишься на меня? спросила Марфа осторожно.
Нет, я наконец выспался, ответил он, улыбаясь искренне. На раскладушке на кухне неудобно, особенно когда в комнате храпят два голоса.
Марфа обняла сына. Возможно, в чьихто глазах она поступила плохо, но защитила ребёнка. И пусть невестка будет злиться сколько угодно внук теперь будет расти в нормальных условиях.
