Девушка сидела на оседлавшей кровати, подтянув ноги к себе, и, будто бы в бешенстве, повторяла:
Он мне не нужен. Я отказываюсь от него. Мне нужен лишь Андрей, а он сказал, что ребёнка не желает. Значит, и я его не хочу. Делайте с ним что угодно мне всё равно.
Дитя моё! Это же варварство отказываться от собственного ребёнка. Даже звери так не поступают, бросила заведующая отделения.
Плевать, что делают звери! Выпишите меня сейчас же, иначе я устрою вам тут мало не покажется, крикнула недавно родившая, глаза её блестели от ярости.
Ты, дитё, пустая дура, прости Господи! вздохнула заведующая, её лицо приняло осанку, будто бы тяжёлый камень лился с плеч.
Опыт подсказывал, что медицина в такой ситуации бессильна. Всего неделю назад её перевели из родильного отделения в детскую палату. Вспыльчивая, конфликтная молодая женщина отказывалась кормить ребёнка сама, как бы её ни уговаривали. Согласилась лишь сцеживать молоко, но сама в этом деле застряла.
Лечащая ребёнка врач, молодая медсестра Марина, безуспешно пыталась отговорить её. Девочка бесконечно раздавалась истериками. Марина объясняла, что так ребёнок в опасности. Тогда женщина заявила, что уйдёт, если так будет. Потрясённая Марина позвала заведующую, и та полчаса пыталась уговаривать несговорчивую мать. Та настаивала, что должна к своему парню, а он без неё отправится.
Но заведующая не собиралась сдавать позиции. За годы работы она видела подобных мам. Она могла держать её здесь ещё три дня, дабы та успокоилась и, может быть, переосмыслила выбор. Услышав о трёх днях, девушка взбесилась.
Вы сошли с ума! Андрей и так сердит изза этого проклятого ребёнка, а вы ещё добавляете к этому кучу проблем. Если я не уеду с ним на юг, он возьмёт Катю. она заплакала, бросая оскорбления, будто бы мир вокруг её предал.
Заведующая снова вздохнула, отдала приказ налить ей валерьянку и направилась к двери палаты. За ней последовала ординатор, молчавшая до этого момента.
В коридоре она остановилась и тихо спросила:
Вы верите, что ребёнку будет хорошо с такой матерью? Если её так можно назвать.
Детка моя, ответила заведующая. Что делать? Иначе его отправят в дом малютки, а потом в детский дом. У него приличные родители, и у неё тоже есть семья. Может, поговорим с их родителями? Это их первый внук, а парень красавец. Узнайте их адреса, нам нужно с ними связаться.
Девушка бросилась прочь в тот же день. Заведующая позвонила родителям. Молодой человек с ней даже разговаривать не стал.
Через два дня к палате приехал её отец хмурый, вечно недовольный человек. Заведующая попыталась поговорить, предложила осмотреть ребёнка. Он отверг её, сказав, что ему всё равно, и что дочь напишет заявление об отказе, а он передаст бумагу водителем. Заведующая заявила, что так нельзя девушка должна прийти сама, иначе нарушатся правила, и проблемы будут серьёзными. Мужчина напрягся, отступил, пообещал прислать жену, чтобы та разбиралась.
На следующий день пришла маленькая, бледная женщина. Она села на стул и сразу заплакала, шепча о горе. Родители мальчика уже увезли его за границу, у них деньги и большие планы, а теперь такая неприятная история. Дочь рыдает, крутит слова, что ненавидит ребёнка, и заявила, что поедет за ним за границу, узнает, куда его отправили, и никто её не остановит.
Заведующая вздохнула, предложила посмотреть ребёнка, надеясь, что у бабушки проснутся чувства. Чувства проснулись, но только усилили боль. Женщина, держась за ребёнка, рыдала, говоря, какой он милый, и что с радостью его возьмёт, но муж запретил, а дочь не хочет. Она вытащила новый платок и заплакала ещё громче.
Мда, пробормотала заведующая, отдав медсестре валерьянку, ворча, что изза всех этих «дурищ» успокоительные запасы скоро кончатся.
Она пошла к главному врачу, всё рассказала и сообщила, что пока планирует держать ребёнка в отделении. Главный, когда увидел малыша, улыбнулся и спросил, чем питают мальчика. «Крепыш», прозвал он его, и имя «Крендель» прочно засело в их разговорах.
Кренделя удерживали в палате несколько месяцев. Мать приходила, играла с ним, говорила, что копит деньги на билет, будто бы нашла парня. Похоже, она привыкает к ребёнку. Отец тоже приходил, охотно возился с малышом, но уходя, всегда плакал, извиняясь за дочь, которой «нормальная» любовь кажется безумством. Заведующая говорила, что это не любовь, а похоть.
Но всё шло к краю: мать и бабушка приходили, но не брали ребёнка. Заведующая решила серьёзно поговорить, ведь ребёнок заболел, и всё стало тяжёлым. Ординатор Марина, как только могли, бросалась к нему. Крендель лежал потный, волосы прилипали к лбу. Он терял вес, становился слабым, а Марина, неутомимо, носила его, называя «небольшим блином». Когда ребёнок поправлялся, он снова был любимцем отделения, улыбаясь Марине и пытаясь схватить её яркокрасные коралловые бусы.
Однажды девица узнала, что её парень уже женат. В ярости она закричала, что всё было подстроено, чтобы их разлучить. Она ненавидела всех, а особенно ребёнка. Если бы его не было, она была бы с Андреем, и всё было бы счастливо. Она подала заявление об отказе и оставила его на столе главному врачу, потом, не сказав ни слова, ушла.
Главный вызвал к себе заведующую. Когда она вернулась, хмуро сказала:
Всё! Заявление подписано. Главный приказал оформить ребёнка в дом малютки. Что теперь? Пойдём оформлять.
Молодая ординаторша заплакала. Заведующая села за стол, сняла очки и долго их протирала, бормоча себе под нос. Все знали: когда она чистит очки, значит, нервничает. Иногда, переполняя эмоциями, она стирала их в халате, пытаясь скрыть слёзы. Но такие моменты были редки она была строга.
В тот же миг Крендель радостно резвился в своей кроватке. К нему подошла медсестра, и он завизжал от радости, бросая ручки и ножки. Внезапно он замер, словно прислушался к чемуто, а потом замолчал.
Медсестра, находившаяся рядом, испугалась, проверила ребёнка, и он посмотрел на неё. Она не могла понять, что в его светлых глазах, но почувствовала, как чтото сжалось у неё в груди, и слёзы сами скатились по щекам.
В тот же миг вспомнила, что всё это случилось, когда мать писала заявление об отказе. Она рассказала об этом, рыдая, а заведующая буркнула, что не стоит выдумывать ерунду.
Все эти истории лишь пустые сказки, ребёнок не понимает, что происходит. Суеверия, совпадения, пустяки.
Брошенные дети чувствуют, что от них отказались, даже если им шепчут ангелы печальные вести. Они стараются стать незаметными, не мешать никому. Мир, кажется, хочет их замести в сером углу, забыть. Не важно, голодны они или нет, кто их будет обнимать. Мудрые брошенные дети знают: мир безразличен, но гдето есть доброта, пусть и редкая. Верить надо, дитё моё, ждать и надеяться.
С того дня мальчик тихо лежал в кроватке, перестал улыбаться, лишь серьезно смотрел в глаза. Марина безуспешно пыталась его развеселить:
Крендель, хочешь лапку? Давай, посмотрим, какие у меня бусы. тянула к нему руки, но он отстранённо смотрел, не шевелясь.
Вдруг она крикнула:
Мы же предаем его! Сначала эти подонки, а теперь мы! Он не виноват, что родился в этом адском месте! Ненавижу!
Она сидела на диване, уткнувшись головой в колени, и рыдала. Заведующая подошла, села рядом, погладила её по плечу и сказала:
Дитё, я сама не знаю, что делать. Жаль Кренделя, ты не представляешь, как мне жаль. Ох, Господи! Что за работа! вздохнула она.
Я не буду сидеть и ждать, я действую, решительно ответила Марина.
Тогда не сиди, отрезала заведующая. Действовать значит, действовать. Не говори, что собираешься его усыновить, тебе его и не дадут. Живёшь в общежитии один, мужа нет два. Не слушай меня. За всю мою жизнь было столько «Кренделей», не сосчитать. Давай договоримся: ты ищи ему родителей.
Марина бросилась искать самых хороших родителей. Её усилия вдохновили даже соседних сотрудниц. И вот она нашла пару Ольгу и Вячеслава, тридцатилетних, без детей, мечтавших о семье. Ольга изящная, с мягкой улыбкой и мелодичным голосом, Вячеслав крепкий, словно военный, обожающий жену. Их дом был светлым, тёплым. Заведующая была им приятна.
Ольга, подойдя к Кренделю, мягко спросила:
Какой у него был вес при рождении? Нужно для документов.
Простите, растерялся врач, я не помню Ольга рассмеялась.
Крендель, проснувшись, посмотрел на Ольгу, взял её большой палец и сжал его крошечными пальчиками. Все рассмеялись, восхищённые этим маленьким подвигом. Ольга улыбнулась и кивнула, а он тихо пискнул в ответ.
Заведующая, слегка кашлянув, сказала:
Давайте на этом завершим первое знакомство. Вы подойдёте домой, подумаете, решите
Мы уже всё решили, спокойно ответила Ольга, не отводя взгляда.
Гигант, её муж, кивнул, сказав: Да, мы уже посоветовались, хотим именно этого малыша.
Ольга протянула руку, Крендель с усилием держал её палец, но не отпускал. Тишина висела в комнате.
Прости, Господи, пробормотала заведующая. У них сильный рефлекс захвата.
А что с этим делать? спросила Ольга, не отводя взгляда.
Он боится, что я не вернусь, ответила она ласково. Ты отпусти меня, пожалуйста, сейчас. Я обязательно вернусь, обещаю.
Крендель замер, вслушиваясь в её голос, затем мягко отпустил палец, широко улыбнулся, показав единственный молочный зуб, и издал радостный писк.
Я уже объясняла, это рефлексы, сказала заведующая, быстро снимая очки и энергично протирая их в халате, бормоча себе под нос.
