Откажись! Ты же обещала уволиться!
Кирилл, ты с ума сошёл? восклицает Аксинья, приходя в себя. Кто от такой должности отказывается? Ты представляешь, сколько здесь платят?
На деньги всё повелось, отрезает Кирилл с отвращением. Или же тебе власть голову закрутила?
Читатель не выносит сцен, где героиня плачет над чашкой остывшего чая. Но наша Аксинья не пьёт кофе, и знакомство происходит именно за чашкой холодного чая. Можно заменить чай на морс или молоко, но печаль от размышлений не смягчится.
Аксинья сидит в удобном мягком кресле, но в то же время ей неудобно: она восседает на краешке, склоняя тяжёлую голову над чашкой того же остывшего чая. Мысли её тяжёлые, а ситуация кажется безвыходной.
Утешает лишь то, что сын от этого не видит. Спортивный лагерь, куда отправлен ребёнок на месяц, уносит его от родителей, обещая вернуть счастливым. Лагерь лишь отдалённо влияет на её размышления, но истинный источник тревоги Кирилл, её муж.
Слово «был» в её мыслях звучит неоднозначно: сейчас он её супруг или уже нет? Как муж Шредингера, он одновременно присутствует и отсутствует.
Последняя фраза Кирилла, прозвучавшая перед тем, как он хлопнул дверью, звучит так:
Всё! Я не хочу тебя видеть! Ты испортила мне всю жизнь! Я ухожу!
Понятно, что он ушёл, но не ясно, навсегда или лишь на время. Сколько ждать? До ночи? Через несколько дней? И почему он не собрал вещи? Никаких ответов не последовало.
Если бы скандал начался раньше, может, всё стало бы яснее. На деле виноват был именно тот спортивный лагерь, в который отправлен Витя. Аксинья заплатила за него своей премией, не потратив её полностью. Кирилл возмутился:
Чтобы вырвать сорок тысяч рублей из семейного бюджета, большого ума не надо! Но обсуждать надо! Может, у нас сейчас более важные нужды?
Аксинья, пожав плечами, ответила:
Деньги есть! Что нужно, сразу покупаем!
Эти слова застряли в ушах Кирилла, когда он выбежал из двери, и ранили её. Четырнадцать лет брака трещат по швам от его криков. Сама Аксинья не виновата, по её мнению, но для Кирилла она худшая из жён.
Если бы ты меня любила, ты бы не лезла туда, где не следует! Сидела бы тихо, радовалась бы жизни! А тебе всё время хочется вырваться наверх!
А о себе ты думала? Ты лишь о себе! Если бы ты думала о семье, была бы примерной хозяйкой! Работала бы тихо и занималась бы домом!
Аксинья не понимала, что сделала не так. Она работала, вела дом, воспитывала сына, дарила мужу ласку и любовь. Она спросила прямо, но в ответ услышала лишь крики, обвинения, претензии.
Что? Почему? За что? терялась она в вопросах, а чай, простите, продолжал остывать. А главное, если эти деньги копились давно, почему только сейчас? Лагерь ведь тут прицепился
Коммерческая недвижимость в центре Москвы настоящий лабиринт для посетителей. Без карты и компаса трудно найти нужный офис. Но работникам, знакомым с планировкой, всё под рукой.
Такой «деловой муравейник» и стал местом, где встретились Аксинья и Кирилл. Оба начинали как менеджеры в коллцентрах, получая телефон и «холодную» базу клиентов. Звонки, предложения товаров, работа без высшего образования. К моменту знакомства они уже доказали свою ценность и вошли в штат.
Изза нагрузки и постоянного стресса они часто убегали в сквер на обед. Именно там и познакомились. С тем лишь различием, что работали в разных фирмах. Если бы не тот сквер, возможно, их пути и не пересеклись бы.
Когда у двоих общие проблемы, они легко подбирают реплики друг другу, душа тянется к душе. Между Аксиньей и Кириллом возникла симпатия, и их короткий, но ожидаемый брак построился на взаимопонимании.
Дети решили не спешить. У Аксиньи была собственная квартира, полученная от бабушки, но хотелось, чтобы в ней жили не только она, но и её семья. Для этого требовалась работа.
Сейчас молодость диктует свои правила, и молодая пара хочет отдаться друг другу, но откладывает всё на потом, обсуждая успехи и промахи по вечерам.
Через три года совместной жизни возник вопрос:
Мне предложили повышение, говорит Аксинья. И я беременна.
Ух ты! Как здорово! восклицает Кирилл.
Что именно тебя радует? с усмешкой спрашивает Аксинья.
Ребёнок, конечно! отвечает он. Повышение от тебя не уйдёт, а ребёнка надо рожать!
Позднее Аксинья понимает, что Кириллу в тот момент не предлагали повышения. Он выбрал вместо карьерного роста ребёнка. Пока Аксинья в декрете, всё финансовое бремя ложится на него. Менеджер получает минимальный оклад, а остальное процент от сделок. Чем больше сделок, тем выше зарплата. Кирилл справляется, но повышение всё равно не поступает.
Когда Аксинья возвращается из декрета, ей предлагают то же повышение, которое она отклонила изза беременности. С тех пор в семье поселилась лёгкая нервозность. Аксинья списывает её на ревность к сыну, а Кирилл задерживается на работе.
Одновременно они оба получают повышение: Кирилл становится старшим менеджером, а Аксинья возглавляет отдел. Кирилл скептичен к поздравлениям, но благодарен за признание. Он начинает подталкивать её к домашней жизни:
Скоро я возглавлю отдел, говорит он. Зачем тебе сидеть в этих пыльных офисах? Тебе лучше заниматься домом и ребёнком, а я буду вас обеспечивать!
Кирилл, я только что получила повышение, возражает Аксинья. Люди доверили мне отдел! Не могу их подвести.
Значит, работа важнее семьи?
Вопрос неудобен. Для Аксиньи всё равно важно. Она умеет сочетать работу, дом и ребёнка.
Давай так: выполню текущие задачи, а потом уйду, предлагает она.
Кирилл соглашается, не зная, что начальство Аксиньи планирует. Для неё это испытание, чтобы открыть филиал.
Когда Кириллу вручили приказ, Аксинья растерялась:
Меня даже не спрашивали! воскликнула она. Генеральный пришёл, вручил приказ, цветы, поздравления, а я не успела ничего сказать!
Откажись! решительно заявляет Кирилл. Приходи в понедельник и откажись! Ты же обещала уволиться!
Кирилл, ты с ума сошёл? спрашивает Аксинья, приходя в себя. Кто от такой должности отказывается? Ты знаешь, сколько здесь платят?
Мы сможем отремонтировать квартиру, купить машину, отправить Витю в хорошую школу!
Мы сможем в отпуск поехать! Не копить три года, а сразу купить путевки!
На деньги повелось, отрезал он. Или тебе власть закрутила голову?
Я, прежде всего, о семье думаю! отвечает Аксинья. Я успеваю и с работой, и дома всё в порядке. У нас всегда чисто, всё готово. Для тебя я всегда время нахожу!
Кирилл замолкает, когда Аксинья покупает машину сама и отдаёт ему ключи. Всё возвращается в привычный ритм, семья вновь дышит спокойно. Ремонт завершён, сын пошёл в хорошую школу, отпусками они ездят два раза в год.
Но появляется новая проблема.
Нужно нам вторую машину, говорит Аксинья. А мне уже не хочется её водить.
Что, я тебе уже не подхожу в роли водителя?
Они до этого работали в одном здании.
Меня переводят в головной офис, пожимает плечами Аксинья. В самом центре. Если ты будешь меня туда возить, то будешь постоянно застревать в пробках.
Угу, вздыхает Кирилл с некой обречённостью. Ну, раз надо. А точно надо? Перебираться в головной?
Мы уже проходили это, замечает Аксинья. И пока в тебя заинтересовано начальство, нужно пользоваться этим и брать всё, что дают!
Придёт время, когда молодые заменят нас, говорит она. Нужно уже сейчас заработать и откладывать, чтобы не жалеть о упущенной выгоде!
Кирилл молча соглашается.
Вспоминая тот спортивный лагерь, Аксинья переводит сорок тысяч рублей за Витину поездку. Деньги не были даже половиной её премии, но она всё равно переводит их.
Зависть! восклицает она, осознавая, что зависть подталкивала её к этим решениям.
Для Кирилла эти сорок тысяч больше половины его зарплаты, а для Аксиньи лишь небольшая часть. Он, поднявшись лишь на одну ступеньку за пятнадцать лет, всё ещё остаётся старшим менеджером.
Воспоминания о том, как он настаивал, чтобы Аксинья уволилась и стала домохозяйкой, нависают над ней. Когда разрыв стал почти непреодолим, Кирилл сорвался от ещё более сильного давления.
Из тяжёлых раздумий Аксинью вырвал резкий звук поворачивающегося ключа в замке. Это мог быть только Кирилл. Она откинулась на спинку кресла, приняв вальяжную позу.
Я вернулся, произнёс он, входя в комнату.
За вещами? спросила Аксинья.
Он бросил на неё уничижительный взгляд и ответил:
Домой я вернулся! Домой!
Нет! усмехнулась она. Ты вернулся за вещами! Я больше не хочу с тобой жить!
Прости, бросил он, направляясь к дивану.
Нет! Не прощаю! ответила Аксинья жёстко. Я не собираюсь тебя прощать! Ты уже всё сказал!
Я приняла решение! Мне такой муж не нужен! Я не виновата, что ты ничего не добился, я не виновата, что зарабатываю больше. Я везде успевала: работать, вести дом, воспитывать ребёнка, уделять тебе внимание! А ты после работы лишь устал! Ты к работе относился так же! Всё равно, собирай вещи и уходи!
Что, почувствовала себя главной? крикнул он. Все знают, как ты свои повышения получала! Ты же начальница!
Жаль, что чай уже давно остыл. Эффект был бы сильнее, если бы он был горячим. Кирилл лишь вытер лицо.
Над новой чашкой ещё тёплого чая Аксинья приходит к мысли, что ещё в начале их отношений у Кирилла был дух соперничества. Он жил им, пытаясь превзойти жену. Чем больше рос разрыв, тем сильнее разрушалась его любовь. Было ли у неё чувство, она решит, глядя в следующую чашку.
Но, может, не стоит ждать, пока чай остынет? Его, как принято, пить горячим.
