Может, сходим куданибудь на выходных? Хоть в кино? спросила Василиса, устраиваясь рядом с Максимом на диване. Последнее время они почти не проводили время вместе, и ей хотелось вернуть ту близость, что была раньше.
Прости, я занят, ответил Максим, не отрываясь от телефона. Уже обещал маме помочь с крышей. Зима близко, а у неё снова течёт. Выходные проведу там, он лишь кивнул, продолжая листать соцсети.
Василиса кивнула, скрывая разочарование. Внутри вспыхнуло тревожное предчувствие, но она отогнала его.
В пятницу вечером она провожала Максима к маме. Его наряд привлёк её внимание: новые брюки и та самая рубашка, подаренная ей на день рождения, дорогая, из хорошего магазина.
Ты же собираешься на крышу? замечание вырвалось у Василисы, разглядывая его одежду. Не испортишь ли хорошие вещи? Там гудрон и грязь.
А, это переоденусь там, быстро ответил Максим, схватив ключи от машины. У мамы в сарае рабочая одежда. Не переживай за шмотки.
Василиса проводила его до двери, поцеловала на прощание привычный ритуал пяти лет брака. Максим обнял её, но торопливо, будто спешил уйти, и её прикосновения казались ему обузой. Когда дверь за ним закрылась, она прислонилась к ней спиной и закрыла глаза: чтото изменилось.
В спальне она упала на кровать, вдыхая аромат одеколона, оставшийся на наволочке. За последние два месяца Максим стал отдалённым, холоднее, реже обнимал её, чаще задерживался на работе. Всё указывало на одну мысль измена. Она отгоняла её, не желая верить очевидному.
Глупости, прошептала она в подушку, убеждая себя. Просто устал на работе, осенняя хандра.
Вчера он ещё говорил, что любит её, что она лучшее в его жизни, повторяя эти слова почти машинально. Люди меняются, понимала Василиса, но не её Максим, с которым они планировали детей и старость. Она решила, что просто накручивает себя.
В субботу утром Василиса рано отправилась в магазин, пока было мало людей. Наполнила телёжку: мясо для жаркого, свежие овощи, даже дорогую рыбу за 1200 рублей, которую обычно брали лишь по праздникам. Дома полдня готовила с особой любовью: борщ наваристый, как у её свекрови Галины Петровны, котлеты пышные, в фарш добавив сливки, как учила бабушка. Упаковала всё в контейнеры.
Отвезу им поесть, решила она. Максим говорил, что мама будет у подруги весь день, а он займётся крышей до вечера, и готовить некогда.
Загрузив еду в машину, она поехала за город, в Подмосковье, к дому свекрови. Дорога заняла сорок минут по трассе, потом несколько по плохой грунтовой дороге. Когда она подъехала к зелёным воротам, сразу заметила отсутствие машины Максима во дворе.
Она заглянула через калитку: крыша дома была новой, металлочерепица блестела на осеннем солнце, водостоки только что установили. Галина Петровна в старом халате копошилась в огороде, напевая себе под нос.
Василиса тихо села обратно в машину и уехала, не позвонив свекрови, не передав приготовленную еду. Внутри сжалось от боли и обиды: Максим нагло её обманул. Зачем? Ответ был ясен, но она упорно цеплялась за последнюю надежду.
Всю дорогу домой она пыталась найти логическое объяснение: может, он уже закончил с крышей? Но новая крыша говорила сама за себя её меняли не вчера и не позавчера.
В воскресенье вечером Максим вернулся усталым, но довольным, с лёгким запахом чужих духов. Рубашка была всё той же, лишь слегка помята.
Ох, как я намучился, сказал он, снимая ботинки, не глядя на жену. Только к вечеру в воскресенье закончил, полностью переделал крышу, теперь её продержит двадцать лет, мама довольна.
Да, молодец, кивнула Василиса из кухни, отмечая каждую деталь. Слушай, давай на следующих выходных вместе к маме поедем? Хочу поговорить, давно её не видела.
Максим замер, потом неохотно согласился, потирая шею его привычный жест, когда нервничал.
Ну давай. Хотя она, наверное, будет занята вареньем и соленьями.
Ничего, будем ненадолго, улыбнулась Василиса, но внутри всё сжималось от предчувствия беды.
Всю неделю она готовилась к разговору, продумывая каждое слово. Максим вёл себя как обычно, уходил на работу, возвращался вечером, но избегал её взгляда и в постели отворотился к стене.
Следующая суббота была солнечной и тёплой. Они ехали к Гале Петровне молча, Максим нервно бил пальцами по рулю, постоянно поправляя зеркало. Василиса смотрела в окно на пожелтевшие поля, обдумывая, как начать разговор.
За обеденным столом Галина Петровна суетилась, как всегда, накладывала салаты, нарезала хлеб, доставала соленья из погреба. Максим сидел напряжённый, почти не ел.
Галина Петровна, начала Василиса, как ваша новая крыша? Максим говорил, что вы меняли её только на прошлых выходных. Дорого обошлось?
Тишина повисла над столом.
Какой крыши? Мы её меняли ещё в июне, когда вы с Максимом были в отпуске. Помню, я звонила тебе, спрашивая про цвет черепицы
Мам, ты чтото путаешь, быстро вмешался Максим, голос его дрожал.
Ой, я всё перепутала, Светочка, поспешила Галина Петровна, увидев, как побледнел сын. Я думала о старой крыше, а Максим мне про новую то есть, подлатали немного на прошлых выходных
Не нужно придумывать, перебила её Василиса. Я уже почти всё поняла. Она посмотрела прямо в глаза мужу. Ты мне изменяешь?
Максим чтото невнятно пробормотал, опустив глаза в тарелку, сжимая и разжимая кулаки под столом. Василиса встала, ноги едва держали её, но она заставила себя держаться прямо.
Честно говоря, я не ожидала такого. Мы всегда были открыты друг другу, или, по меньшей мере, так мне казалось. Если нашёл другую, надо было сказать. Я бы без скандалов развелась.
Света, ну что ты так резко! вскрикнула Галина Петровна, вставая из-за стола. Подумаешь, оступился! С кем не бывает? Мужчины такие. Ты должна простить, сохранить семью. Все мужики гуляют, это пройдёт, поверь моему опыту
Нет, твёрдо сказала Василиса, направляясь к выходу. Такое предательство я не прощаю. Максим, оставайся здесь с мамой, а я привезу твои вещи в ближайшие дни.
Света, подожди! бросился за ней Максим, схватил её за руку у калитки, развернул к себе. Прости меня! Это было какоето наваждение, я не знал, что делаю! Она ничего не значит, правда! Это просто глупость, я не хотел!
Василиса вырвала руку, глаза блестели от сдерживаемых слёз, но она не позволила себе заплакать.
Ты меня обманул и предал. Мне плевать, что это было наваждение, затмение или ретроградный Меркурий. Ты разрушил нашу семью, и прощать тебя я не собираюсь. Живи с этим один.
Она пошла к автобусной остановке, не оглядываясь. Максим остался у калитки, опустив голову, а Галина Петровна бормотала о молодости и том, что всё образуется.
Дома Василиса методично собрала вещи мужа одежду, бритвенные принадлежности, любимую кружку с Человекомпаулом, которую он привёз в первый год совместной жизни. Сложила всё в коробки и сумки. На следующий день привезла их к Гале Петровне, та снова пыталась уговорить её образумиться, даже слегка расплакалась.
Светочка, подумай хорошенько! Пусть Максим вернётся, вы поговорите спокойно. Не руби сплеча! Вы же пять лет вместе!
Решение принято, отрезала Василиса, выгружая последнюю коробку. В понедельник подаю на развод. Больше нас ничего не связывает. И не звоните мне, пожалуйста.
Максим стоял в дверях маминого дома в мятой футболке, растерянный и жалкий. Василиса даже не взглянула в его сторону, развернулась и ушла навсегда из его жизни.
Развод прошёл быстро имущества общего почти не было, детей тоже, слава богу. Квартиру Василиса купила до брака, делить нечего. Максим не сопротивлялся, лишь просил встречи через адвоката, но она отказывала.
Через три месяца она случайно встретила Ольгу, их общую знакомую, в кафе возле работы.
Слышала про Максима? спросила та, помешивая кофе.
Нет, не слышала и не хочу слышать, ответила Василиса. Ольга, опустив голос, продолжила:
Представляешь, она бросила его сразу после вашего развода! Ей нужен был именно женатый мужик, адреналин, тайна А свободный ей неинтересен, скучно стало. Теперь он живёт с мамой, работу потерял. Жалко, честно.
Василиса пожала плечами, допивая зелёный чай.
Теперь это не мои проблемы, подумала она, выходя на осеннюю улицу. Холодное солнце светило, и она осознала, что жизнь продолжается без лжи, без предательства и без Максима.
Ложь разлагает сердца, а честность единственный путь к свободе.
