Позвонил телефон. Голос с другой линии сказал: «У вас муж попал в аварию. Но это ещё не всё». Голос был холодный, официальноделовой, будто читал заранее заученный текст. Я почувствовала, как вены замерзли от страха. Не успела я успокоиться, как услышала: «Нужно ехать в больницу. Он в сознании, но с ним была ещё одна женщина».
Я выскочила из квартиры без пальто, в шлёпанцах, с ключами в одной руке и телефоном в другой. На улице поймала первую же такси. Водитель посмотрел на меня, будто я сошла с ума. В голове крутилась одна мысль: «Кто эта женщина? Что значит, что она была с ним? Ведь Михаил только что вернулся из командировки, как он говорил».
В больнице меня проводили в приёмное отделение. Медсестра взглянула на меня с тем же выражением, которое часто видишь в кино сочувствие, растерянность и стремление закончить разговор как можно быстрее. «Ваш муж попал в ДТП. Переломов нет, но у него сильный сотрясение мозга. Он находится в наблюдательной палате. А женщина была с ним в машине. Умерла на месте», сказала она.
Я не поняла. Кто эта женщина? Может, коллега? Может, автопутешественница? Но Михаил ни с кем не останавливаться, ни с незнакомыми разговаривать, ни без причины делать чтото.
Я вошла в палату. На лбу у него была полоска, лицо было поцарапано, капельница сосала кровь. Когда он меня увидел, отвернулся. «Привет», прошептал он. И тогда всё во мне лопнуло. «Кто она была? Коллега?» спросила я. Он молчал. Через мгновение произнёс: «Не сейчас». Но я уже всё знала.
На следующий день, когда выписывали его домой, он наконец сказал правду. «Это была Алена. Мы встречались год. Она собиралась вернуться к мужу, но захотела попрощаться со мной. Я подвёз её, ехал слишком быстро, и мы выехали с дороги». Сказал он это спокойно, будто обсуждал погоду. Затем добавил: «Не хотел, чтобы ты узнала так».
Я вернулась в пустую квартиру. Всё выглядело так же: чашка кофе на столе, его тапочки у радиатора. Но уже ничего не было прежним. Михаил хотел притворяться, будто всё снова наладится, что «всё устроится». Я же не могла спать в той же постели, дышать тем же воздухом.
Алена была 39 лет, у неё было двое детей. Я нашла об этом в интернете. Её муж появился в местных новостях, говорил, что не понимает, что случилось, что Алена была счастлива, у них был запланирован отпуск. Я смотрела экран и чувствовала, что должна была быть там я, которой тоже ничего не было известно.
Я замкнулась в себе. Не ела. Не отвечала на звонки. Пришла дочь и сказала: «Мама, ты должна с этим чтото сделать». Но что? Он изменил мне. Влюбился. И случайно убил женщину, которую любил. Что теперь?
Через две недели Михаил опять начал говорить о «спасении брака». Но это уже не был диалог, а монолог мужчины, которому некуда идти. Он не плакал по Алене, не вспоминал её, будто хотел стереть из памяти. А я ощущала, будто часть меня умерла та часть, которая ему доверяла.
В конце концов я собрала чемодан и поехала к сестре. Сказала лишь: «Не знаю, насколько далеко, но больше не хочу быть фоном его лжи». Михаил остался один. Звонки, сообщения, однажды даже букет. Но я уже не была той же женщиной.
