Старик, выгнанный из дома сыном, находит спасение благодаря неожиданному гостю

Пожилой отец был выдворен из собственного дома сыном, а теперь его спас неожиданное появление
Педро и его женадочь Анна выгнали старика из дома, который он сам построил. Когда он уже почти замёрз, к его лицу прикоснулась теплая лапа.
Антонио сидел на холодной скамейке в парке гдето в Визеу, дрожа от пронизывающего ветра. Ветер выл, как голодный зверь, тяжелый снег падал, а ночь казалась бесконечной темнотой. Он уставился в пустоту, не в силах понять, как после всей жизни, проведённой в собственных стенах, он оказался выброшен на улицу, как никчёмный предмет.
Всего лишь несколько часов назад он находился в своей четырёхстенной квартире. Но Педро посмотрел на него с холодной безучастностью, будто перед ним был вовсе не отец, а посторонний человек.
Отец, нам с Анной тесно, сказал он, не моргнув. И к тому же ты уже не молод, тебе лучше переехать в дом престарелых или снять комнату. У тебя же уже есть пенсия
Анна, невестка, кивнула рядом, как будто это было самое естественное решение.
Но это мой дом дрожала голосом Антонио, не от холода, а от боли предательства, разъедающего его внутри.
Ты же всё на моё имя перевёл, Педро пожал плечами, отстраняясь холодным видом, от чего у Антонио задохнулось. Документы подписаны, отец.
В тот миг старик понял, что у него больше ничего не осталось.
Он не стал спорить. Гордая гордость или отчаяние чтото заставило его просто повернуться и уйти, оставив позади всё, что было дорого.
Теперь он сидел в темноте, закутанный в старое пальто, мысли его путались: как он мог довериться сыну, вырастить его, отдать всё себя, а в итоге стать чужаком? Холод проникал в кости, но боль в душе была сильнее.
Внезапно он ощутил лёгкое касание.
Тёплая пушистая лапа мягко коснулась его замёрзшей руки.
Перед ним появился огромный, густой пес с добрыми почти человеческими глазами. Он внимательно посмотрел на Антонио, затем прижался мокрым носом к ладони, шепча: «Ты не один».
Откуда ты, друг? пробормотал старик, сдерживая слёзы, которые уже готовились вырваться.
Пес замахал хвостом и слегка клюнул край пальто.
Что ты здесь делаешь? спросил Антонио, удивлённый, но в его голосе уже не было прежней меланхолии.
Пес упорно тянул его вперёд, и, вздохнув, старик последовал за ним. Что терять?
Они шли по заснеженным улицам, пока перед ними не открылась дверь маленького дома. На ступеньке стояла женщина в тёплом платке.
Дюк! Где ты, озорник?! начала она, но, увидев дрожащего старика, остановилась. Боже мой всё в порядке?
Антонио хотел сказать, что справится, но из горла вырвался лишь хриплый звук.
Вы замерзаете! Заходите скорее! она схватила его за руку и почти втянула в дом.
Он проснулся в тёплой комнате. Воздух наполнял аромат только что сваренного кофе и чегото сладкого вероятно, коричных булочек. Он не сразу понял, где находится, но тепло разливалось по телу, отгоняя холод и страх.
Доброе утро, произнёс мягкий голос.
Он обернулся. Женщина, спасшая его ночью, стояла у входа с подносом в руках.
Меня зовут Мариана, улыбнулась она. А вас?
Антонио
Итак, Антонио, её улыбка расширилась, мой Дюк редко принимает гостей. Повезло тебе.
Он улыбнулся скромно.
Не знаю, как отблагодарить
Расскажите, как оказались на улице в такую холодную ночь, попросила она, ставя поднос на стол.
Антонио колебался, но в её глазах было столько искренности, что он вдруг открылся: о доме, о сыне, о предательстве тех, кто был ему дорог.
Когда он закончил, в комнате воцарилась тяжёлая тишина.
Останьтесь со мной, вдруг сказала Мариана.
Антонио удивлённо посмотрел на неё.
Что?
Я живу одна, только я и Дюк. Мне не хватает компании, а вам нужен дом.
Я даже не знаю, что ответить
Скажите «да», она снова улыбнулась, а Дюк, будто соглашаясь, приложил морду к её руке.
Тогда Антонио понял: он нашёл новую семью.
Через несколько месяцев, при помощи Марианы, он обратился в суд. Документы, которые Педро заставил его подписать, признали недействительными. Дом вернули ему.
Но Антонио не вернулся туда.
Это место больше не моё, спокойно сказал он, глядя на Мариану. Пусть им будет она.
Ты прав, кивнула она. Потому что твой дом теперь здесь.
Он посмотрел на Дюка, на тёплую кухню, на женщину, подарившую ему тепло и надежду. Жизнь не закончилась она только начиналась, и впервые за многие годы Антонио почувствовал, что может быть счастлив.