28 декабря, зимний день.
Ранним утром я, Варвара Петровна, вышла из дома в Кузьмино. Снег лёгкий, крупные хлопья тихо падали, а звёзд на небе не было лишь вдалеке мерцала луна, но почти уже наступал рассвет. К обеду солнце пробило сквозь облака и озарило деревню.
День прошёл, как и все предыдущие. К вечеру, когда я возвращалась, над полем собрались серые тучи, поднялся резкий ветер.
Что же это такое? думала я, пока не попала в пургу, в которой почти ничего не видно. К счастью, я уже почти у дома. Открыв калитку, я вспоминала: «Хорошо, что снег ещё не превратил всё в сугроб». Ветер завывал, а рядом с калиткой бросала ветками огромная сосна, спасая меня от полной потери ориентира. Я поспешила в дом, закрыла дверь за собой и, после ужина, забралась на печку, прислушивая к ветру в трубе, пока не задремала.
Вдруг меня разбудил настойчивый стук в дверь.
Кто в такое время? прошептала я, надев валенки и спустившись с печи.
Хозяюшка, открой! раздался мужской голос.
Кто ты?
Григорий, шофёр. Я застрял у твоего дома, снег навалил, дорога скрылась, а лопатой не справиться. Дай приют, обещаю, не обижу. Я из соседней деревни Тульской.
Сомнения терзали меня, но я всё же приоткрыла задвижку. В сени появился высокий мужчина, весь в снегу.
Заходи, Григорий, пригласила я.
Он, стряхивая снег с тулупа, улыбнулся:
Спасибо, хозяюшка.
Я поставила на стол пироги, испечённые вчера, и наливала горячий чай из печного чайника.
Как тебя зовут? спросил он.
Варвара Петровна, но можешь звать просто Варвара.
Разговор потек естественно: он рассказал, что женат был, но разошёлся, а я призналась, что живу одна уже пять лет, без мужа и детей. Мы оба заметили, как горько звучит одиночество, но в тот вечер он нашёл место у меня на печи и, под шум ветра, уснул, храпя.
Утром я проснулась, когда аромат свежих блинов наполнил дом, а Григорий, проснувшись, радостно воскликнул:
Как же вкусно!
После завтрака я отправилась на работу в местный колхоз, а он остался в доме, обещая вернуться.
В обеденный перерыв я пришла домой и увидела, как он копает снег рядом с машиной, пытаясь завести её. Аккумулятор сдался, дорога всё ещё закрыта. Я позвала его в дом: у меня уже было варёное картофели и чай в печи.
Где можно взять трактор, чтобы выехать? спросил он.
В мастерской, но только после обеда. Сейчас пообедаем, а потом покажу, как добраться.
Я ощутила странное родственное чувство к этому незнакомцуводителю. Он рассказывал, как ломает лопату, а я замечала седину на его висках и морщинки вокруг глаз, появляющиеся при улыбке.
Провожая его к мастерской, я пожелала ему безопасного пути.
И тебе всего доброго, Варвара! крикнул он.
Вечером, когда я возвращалась в сумерках, окна дома уже светились, и сердце ускорилось от мысли, что меня ждут.
Заходи, хозяюшка, радостно сказал Григорий, чайник уже кипит.
Почему ты ещё не уехал? спросила я.
Завтра утром придёт трактор, но сегодня в мастерской нет свободной техники.
После ужина я убралась, а он сидел у печи, задумчивый. Внезапно он подошёл, сесть рядом со мной на кровать, обнял меня под одеялом. Я замерла от неожиданности, но в ответ он прижался к мне.
Тишина длилась долго, пока я первой не нарушила её:
Григорий, я бы могла прожить всю жизнь рядом с тобой.
Он отреагировал неожиданно резко:
Что ты имеешь в виду? Жена?
Да, прошептала я, чувствуя, как слёзы начинают выступать.
Я не верю женщинам, ответил он, вспоминая прошлые браки. Был женат, жена ушла к другому, у меня были другие женщины, но всё закончилось.
Я рыдала, но всё равно сказала:
Мне нужна семья, дети, забота. Я хочу счастья, как любая женщина.
Он попытался успокоить меня, но я не могла избавиться от стыда за доверие к чужому человеку.
Рано утром, к шести часам, я встретила его у дома, собирающегося уехать, так как трактор должен был прибыть.
Прости меня, Варвара, сказал он.
Прощай, Григорий, ответила я, но внутри клокотало, будто бы я кричала о его уходе.
Он уехал, а позже, когда я пришла на обед, машины уже не было. Я ждала, но он не вернулся.
Подруга Ольга, живущая рядом, заметила моё уныние и, увидев меня впадающей в слёзы, воскликнула:
Варька, ты же беременна! Пойдем в Тулу к врачу.
Благодарила я Бога за то, что теперь стану мамой. Врач подтвердил беременность, и я была счастлива.
Когда я родила сына, медсестра спросила:
Как назовёшь мальчика?
Степкой, а потом Степан, ответила я, чувствуя радость.
Ольга помогла мне в выписке, но в вестибюле я встретила Григория с огромным букетом цветов и Ольгой, улыбкой, скрывающей чтото.
Григорий сказал, что он твой муж и не позволит никому забрать ребёнка, прошептала Ольга.
Я передала сына Григорию, улыбнулась и заплакала слёзы счастья.
Так завершилась эта зима, полна неожиданностей, боли и новой надежды.
