Помню, как ещё в старой девятиподъездной дома на Арбате наш дворничий заменили. Новый, в своём помнительном фартуке, подметал чисто, регулярно мыл подъезд и держал всё по расписанию. На то у него не было ни малейших претензий. Только…
До него работала женщина, Агафья Ивановна, которая превратила наш унылый подвал в настоящий девятиэтажный вестибюль огромного особняка. У входа, где давно уже трескалась плитка, она всегда раскладывала ковер, хоть и выглядело это нелепо, но именно так защищала бетон и открывающуюся арматуру от подбитых ботинок и сломанной обуви.
На межэтажных подоконниках в каждом из девяти пролётов стояли горшки с цветами, керамические фигурки и причудливые черепахи. Пыль на этих подоконниках никогда не оседала.
Однажды в квартиру на шестом этаже ввалились молодые люди, радующиеся жизни сигаретами, водкой и, верояно, чемто покрепче. Горшки превратились в пепельницы, а стеклянные бутылки превратились в дешёвый набор «многообразия», а фигурки с ракушками разбили и растёрли подошвами до пылинки. Соседи обходили шумную компанию стороной, боясь их необузданной реакции. Но Агафье Ивановне somehow удалось подружиться с этими ребятами, не только сохранить её горшки, но и чудом убедить их перенести свой «клуб» в неизвестном направлении. Громкие тусовки в подвале прекратились, а между горшками теперь стояла симпатичная пепельница, которую Агафья Ивановна регулярно чистила и мытьём омывала.
Самым поразительным в ней была не только её редкая в наши дни трудолюбивость. Она приходила рано утром, убирала подъезд, напевая себе под нос, тщательно мыла лифт и поручни спиртовым раствором и всё задолго до того, как обработка поверхностей стала обязательной мерой борьбы с вирусом.
И даже добродушие её в общении с жителями подпирало их: их требования постоянно увеличивали объём её работы. Когда она каждый день подметала траву и кусты от бесконечного множества окурков за домом (я даже не уверен, входит ли это в обязанности дворника), Агафья Ивановна мило беседовала с курильщиками на балконах и ни разу не упрекала их за эту нелицеприятную привычку. Просто обсуждала житейскую суету и спокойно собирать следы их «свинства». Через некоторое время, чудом, окурки перестали покрывать задний двор, словно ковер. Тогда наша дворничиха, как её теперь называют, разбила клумбу, и под окнами зацвели тюльпаны, черемухи и пышные хризантемы.
Самый яркий образ Агафьи Ивановны открывался, когда она слала с работы в своей яркооранжевой спецовке. Идеальный макияж, аккуратная прическа, неизменные туфлилодочки в любую погоду и одежда в пастельных тонах создавали впечатление, будто после уборки она собирается во дворец английской королевы лишь шляпка недостает.
Её муж, Сергей, всегда забирал её с работы. Выходя из машины, он вручал ей маленький цветок и нежно целовал в лоб. Всё время, каждый день.
В конце августа я услышал от старых бабушек на лавочке, что «наша Агафёчка завтра отработает последний день и уйдёт на пенсию! Что же будет теперь с нашим подъездом?». На следующий день я купил букет роз для Агафьи Ивановны, желая сделать ей приятное, хоть и мелочь.
К моему удивлению, к её подсобке, где хранились метлы, щётки и швабры, подошли жители дома. У когото, как и у меня, были цветы, ктото принёс шампанское и коньяк, бабушки громко возгласили и вручали смущённой Агафье Ивановне пироги и банки с соленьями. Затем новоиспечённую пенсионерку «перехватили» те же ребята с шестого этажа те, что раньше разбивали её горшки и пугали всех. Они обучали 65летнюю Агафью Ивановну делать стильные селфи и чтото показывали в телефоне, наверно, регистрируя её в Инстаграме и ТикТоке.
Сергей, хозяин этой бурной пенсиивечеринки, слегка растерялся и сложил в багажник машины цветы, коньяк и запасы еды, собранные нашими местными бабушками. А Агафья Ивановна, в классическом платье миндального цвета, с ниткой жемчуга и чуть ярче обычного макияжем, слушала разговоры соседей, пытаясь не заплакать.
Может, она понимала, что ни одного из её коллег так не провожали на пенсию. Ни в одном доме, ни в одной квартире.
Или же, интуитивно чувствуя, она осознала, что, оставшись без какихлибо целей и без желания чегото достичь, своей скромной, непрестижной работой сделала нас, обычных жителей обычного девятиподъездного дома, чуть лучше и добрее
