15марта2025г., дневник.
Сегодня снова пришлось наблюдать за тем, как одна из молодых матерей в нашем родильном отделении бросает ребёнка, будто бы это обычное дело. Девушкамать, назовём её Ксения Смирнова, сидела на койке, согнув ноги, и громко выкрикивала:
Мне он не нужен! Я отказываюсь от него! Хочу только Андрея Петрова, а он сказал, что ребёнок ему не нужен, значит, и мне не нужен. Делайте с ним, что захотите мне всё равно.
Дитёчка! Это же варварство отказываться от собственного ребёнка. Даже звери так не делают, вмешалась заведующая отделением, Татьяна Петровна Иванова.
Плевать, что делают звери. Выпишите меня прямо сейчас, а то я вам тут устрою мало не покажется, яростно возразила Ксения.
Ох, деточка, ты совсем неразумна! протянула Татьяна Петровна, вздыхая.
Её опыт говорил, что медицина в такой ситуации бессильна. Всего лишь неделю назад Ксения была переведена из родильного отделения в детскую палату. Она отказывалась кормить собственного ребёнка, несмотря на все убеждения. Согласилась лишь сцеживать молоко, но сама не могла найти места для этого.
Младший врач, Аграфена Сидорова, пыталась убедить её, что так ребёнок будет в опасности. Ксения отвечала, что если так, то уйдёт. Аграфена позвала Татьяну Петровну, и та на протяжении часа уговаривала «неразумную» маму, но та лишь настаивала, что ей нужно к своему парню, а он её ждать не будет.
Татьяна Петровна, имея за плечами много лет работы, знала, что такие мамы появляются часто. Она решила держать Ксению в палате ещё три дня, надеясь, что за это время она всётаки переосмыслит своё решение. Услышав о сроке, Ксения пришла в ярость.
Вы с ума сошли? Андрей уже зол на меня изза этого ребёнка, а вы ещё подлизываете меня! Если я не уеду с ним на юг, он возьмёт Катьку! рыдала она, обвиняя всех в своей беде. Она считала ребёнка лишь «средством», чтобы выйти замуж за Андрея.
Татьяна Петровна вновь вздохнула, отдала Ксении валерьянку и направилась к двери. В коридоре она тихо спросила у подошедшей ординаторши, Марии Николаевны, которая всё это время молчала:
Вы верите, что ребёнок будет в порядке с такой матерью, если её можно так назвать?
Детка моя, ответила Татьяна Петровна, иначе его отправят в дом малютки, а потом в детский дом. У обеих сторон есть приличные семьи; стоит поговорить с их родителями. Ты разузнай их адреса, надо их увидеть.
Ксения в тот же день убежала. Татьяну Петровну позвонили родители Андрея. В семье молодого человека даже не захотели обсуждать ситуацию.
Через два дня к нам приехал отец Андрея мрачный, угрюмый человек. Татьяна Петровна попыталась договориться, предложив осмотреть ребёнка, но отец лишь сказал, что ему это неинтересно, и что заявление об отказе дочери напишет, а потом передаст его через водителя. Татьяна Петровна заявила, что так нельзя: ребёнок должен прийти сама, иначе будет нарушение правил. Увидев её настойчивость, отец задумался, а затем сказал, что пришлёт жену, чтобы она разбиралась.
На следующий день в палату вошла небольшая, бледная женщина, сразу же заплакала, шепча о «горе». Оказалось, что родители мальчика богачи, уже переехали за границу, а их сын оказался в наших руках. Дочь женщины, по её словам, будет ехать за ним, пока не откажется.
Татьяна Петровна вновь предложила посмотреть ребёнка, надеясь пробудить у бабушки какието чувства. Женщина, рыдая, сказала, что ребёнок «такой милый», но её муж запретил, а дочь не хочет. Она вырвала новый платок и снова заплакала. Татьяна Петровна лишь коротко произнесла «мда», а медсестра напоила её валерьянкой, жалуясь, что изза таких историй запасы успокоительного в отделении на исходе.
Я сообщил об этом главному врачу, отцу отделения, который ранее был отличным педиатром. Увидев малыша, он улыбнулся и спросил, чем его кормят. Маленький мальчик, которого мы назвали Пончик, сразу стал «именем» в нашем отделении.
Пончик провёл в палате несколько месяцев. Мы убеждали его мать приходить, играть с ним, хотя она всё время лишь собирала деньги на билет, будто бы ищет своего парня. С каждым визитом она казалась всё более привязанной к ребёнку, но всё равно уходила, плача и извиняясь за себя. Мать и бабушка приходили, но ребёнок так и не был официально передан.
Однажды Ксения узнала, что её парень женится на другой. В ярости она начала кричать, что всё подстроили, чтобы её разлучить, и заявила, что ребёнок лишь помеха её счастью. Она написала заявление об отказе, отнесла его главному врачу и ушла.
Главврач вызвал Татьяну Петровну, та, не скрывая злости, сказала:
Всё! Заявление готово. Сейчас оформим его в дом малютки. Что теперь делать? Будем оформлять.
Я, как ординаторша, плакала, а Татьяна Петровна, сняв очки, долго их протирала, будто бы пытаясь успокоить собственные нервы. В тот момент Пончик радостно играл в своей кроватке, а медсестра, входя в палату, громко позвала его. Он заскрипел, потом замолчал, посмотрел на неё, и её глаза наполнились слезами. Она не могла понять, почему ребёнок так плачет, пока не вспомнила, что всё это случилось в момент, когда мать подписала отказ.
Все эти истории лишь суеверия, совпадения. Брошенные дети чувствуют отказ, даже если никому не слышно. Мир безразличен, но в нём есть и добро. Я пришёл к выводу, что иногда самое важное не ждать чуда, а самому стать тем, кто его создаёт.
Урок, который я вынес из этой ночи: даже в самых мрачных коридорах больницы человек может стать светом для другого, если не останется равнодушным. Нужно действовать, а не просто ждать, потому что каждый отрезок нашей жизни это шанс изменить судьбу.
