Мам, а ты представляешь, если я поступлю в СПБ? Там же факультет лингвистики, я читала в сети выпускники потом работают в ООН, в посольствах
Ирина, оторвавшись от нарезки огурцов, посмотрела на дочь, будто та только что выскочила с предложением станцевать на столе.
Злата, что ты, какая там СПБ? хмыкнула она, возвращаясь к салату. Туда тебе? Там умных, как грибов, пруд пруди. Спустись с облаков! Упадёшь, приползёшь назад, а место в нормальном вузе уже займут.
Но мои баллы
Баллы, баллы. Ирина взмахнула ножом. Счастливой будь, что здесь ещё есть куда идти. Будешь рядом со мной, не придётся по чужим углам мерзнуть.
Злата замерла, глядя в окно. Мать заранее отбирает её мечты. Результаты ЕГЭ она проверяла в своей комнате, закрыв дверь на защелку. Девяносто четыре по русскому, девяносто один по английскому, восемьдесят девять по обществознанию. Трижды перечитывала цифры, не веря. Затем откинулась на подушку, уставилась в щель потолка, напоминавшую карту неизвестной страны. В голове странно пусто и звонко одновременно. Она одна из лучших выпускниц района. С такими баллами можно попасть в любой вуз.
Куда угодно
В тот вечер Злата сидела на сайтах университетов до трёх утра, листала программы, читала отзывы, сравнивала проходные баллы. Когда её взгляд упал на страницу питерского вуза с историческим зданием на заставке и описанием кафедры иностранных языков, внутри чтото щёлкнуло, словно замок, который наконец открылся.
Вот оно. Вот куда ей нужно.
Но мать не приняла выбор дочери.
Даже не думай! голос Ирины превратился в крик. Какой СПБ? Ты меня здесь одну оставишь?
Ирина металась по кухне, хватаясь за край стола, за спинку стула.
Мам, я не бросаю
Бросаешь! Предательница! Я тебя вырастила, жизнь тебе посвятила, а ты
Эта сцена повторялась каждый день.
Злата перестала спать нормально. Тёмные круги под глазами, аппетит исчез. Она скользила по квартире, как тень, пытаясь не попадаться матери на глаза, но в двухкомнатной квартире скрыться невозможно.
Ира, хватит уже, вмешалась тётя Марина, младшая сестра Ирины, приехавшая на выходные и застигнувшая очередной акт трагедии. Девочка молодец. Пусть едет, учится. Это её будущее! А моё будущее остаться здесь одной? ответила Злата. Тебе сорок три, жизнь ещё впереди! Марина не выдержала. А Света не твоя сиделка! У неё своя жизнь!
Бабушка, тихая и сгорбленная, качала головой в углу.
Ирка, отпусти ребёнка. Сами потом будете локти кусать, что не дали шанс на большее.
Ирина не слушала. В её голове созрел план. Через несколько дней Злата перерыла весь шкаф, ящики стола. Паспорт, свидетельство о рождении, аттестат всё исчезло.
Мам! Где документы?
Ирина, стоя перед телевизором, выглядела победителем.
Там, где тебе не достать. И подпишу я ничего, поняла? Тебе семнадцать, без моего согласия никуда не поедешь.
Злата упала на стул. В голове гремела одна мысль: приём заканчивается через неделю, а у неё ни документов, ни подписи мамы.
Она позвонила в университет вежливый голос объяснил, что несовершеннолетним абитуриентам требуется согласие законного представителя. Без исключений.
Злата вызвала юриста на горячую линию тот подтвердил: до восемнадцати лет мать имеет право распоряжаться её жизнью.
Тётя Марина приезжала ещё дважды, пыталась уговорить сестру безрезультатно. Ирина держала дочь так, будто от этого зависела её собственная жизнь.
За три дня до окончания приёма Злата сдалась. С матерью они поехали в местный вуз унылое здание на окраине города, с облупившейся штукатуркой цвета несвежего творога и вывеской, где буквы покосились.
В приёмной пахло пылью и безнадёжностью. Сотрудница за столом приняла документы, не глядя в глаза, буркнув про расписание. Злата вышла на крыльцо и долго стояла, глядя на серый асфальт. Внутри было пусто, сожжено до тла.
Видишь, как хорошо! сияла мать. Будешь рядом со мной. Никуда не едет. Я же говорила зачем выпендриваться!
Первые месяцы учёбы превратились в особую пытку. Преподаватели читали лекции по пожелтевшим конспектам двадцатилетней давности, студенты в телефонах, глаза не поднимали, а в туалете на первом этаже уже пять лет не работал замок.
Злата приходила на занятия из последних сил, а потом начала прогуливать.
Где ты пропадаешь? спросила однокурсница Юля, единственная, с кем Злата иногда обменивалась парой слов, догнав её в коридоре.
В библиотеке.
Это была правда. Городская библиотека стала её убежищем. Здесь Злата сидела часами, завалившись учебниками по грамматике, фонетике, страноведению. Готовилась. К чему именно? Она сама пока не признавалась себе.
Восемнадцатый день рождения пришёл в серый ноябрьский вторник. Мать испекла торт, позвала соседку Злата отсидела час, задула свечи, съела кусок и ушла в свою комнату.
На следующее утро она пошла в деканат.
Заявление об отчислении по собственному желанию, положила листок на стол. Секретарша подняла брови, но ничего не сказала. Дома Злата достала из тайника за шкафом свои документы мать отдала их сразу после поступления. Паспорт, аттестат, свидетельство о рождении всё на месте.
Куда ты это собираешься? раздался голос Ирины.
Злата обернулась. Ирина застыла в дверях.
Уезжаю. В СПБ.
Что?! Опять ты за своё? Я тебе запрещаю!
Мне восемнадцать. Ты больше не имеешь права указывать, как мне жить!
Ирина вспыхнула от злости.
Ты неблагодарная! После всего, что я для тебя сделала
Позвоню, когда устроюсь, Злата застегнула молнию на сумке и вышла, оставив позади свою клетку.
Тётя Марина ждала её на автовокзале.
Держи, она сунула племяннице конверт. Откладывала. На первое время хватит.
Злата попыталась возразить, но тётя лишь махнула рукой.
Молчи. Ты заслужила. Она обняла племянницу крепко, до хруста. Не сдавайся там, слышишь? Что бы ни было не сдавайся.
Автобус в СПБ отъехал в шесть утра. Злата смотрела, как серые пятиэтажки её городка растворяются в утреннем тумане. Слез не было, лишь странное звонкое чувство, будто она наконец смогла дышать полной грудью.
Комната в коммуналке оказалась крошечной кровать, стол, стул. Через три дня она нашла работу официанткой в кафе. Смены по двенадцать часов, к вечеру ноги гудели, аромат пережаренного лука прилип к волосам навсегда. Зарплаты хватало на комнату, еду и, главное, учебники.
Год прошёл в напряжённом ритме: утро спать до последнего, день работа, вечер конспекты, тесты, аудирование. Жила в голоде буквально. Обедала остатками с кухни кафе, ужинала чаем с хлебом. Похудела на шесть килограммов, едва не упала в обморок в зале, менеджер отправил её домой и потребовал питаться нормально.
Но Злата шла вперёд. У неё была мечта, и сдаваться было нельзя. Летом она подала документы в тот же университет, на ту же кафедру. Проходной балл был высоким, но её результаты ещё выше.
Списки вывесили в августе. Злата стояла перед стендом, ищя свою фамилию сердце стучало в горле. Наконец нашла. Бюджет. Она осела на ступенях старого здания со сводчатыми потолками и витражами. Люди проходили мимо, ктото оглядывался, но ей было всё равно.
Она сделала это
Пять лет пролетели как один насыщенный день. Она ни разу не вернулась в родной город, игнорировала просьбы матери прийти на Новый год, на день рождения. Ирина звонила всё реже. Их разговоры начинались с жалоб и заканчивались обвинениями. Злата кивала в трубку, говорила: «Угу. Да. Понятно. Пока, мам».
Красный диплом она получила в июньское утро. Выйдя из университета, сжимая корочку в руках, остановилась на набережной. Предложение о работе уже лежало в конверте международная компания, отдел переводов, зарплата, о которой она раньше и не мечтала.
Телефон завибрировал. Мать
Злата, ты когда приедешь? У меня тут
Мам, перебила она мягко, но твёрдо. Я только что получила диплом. У меня работа в Петербурге. Я не вернусь.
Пауза, затем всхлип.
Ты меня бросила! Я так и знала! Неблагодарная
Пока, мам. Позвоню через пару месяцев.
Она повесила, посмотрела на серую воду с бликами света. Гдето вдалеке гудел теплоход. Злата улыбнулась себе, тихо. Не позволила себя сломить. Добилась своей цели.
