Ты слышал, что та странная дама с первого этажа не просто старушка, а настоящая тварь? сказал Ярослав, откусывая шоколадный батончик, будто бы ничего не происходило. Матвей всегда удивлялся, как друг способен беспрестанно жевать, не замечая, что вокруг творится. Ярослав пожирал сладкое на уроках, на переменах и после школы. Однажды, пока шёл контроль по математике, он хрустнул конфетой и получит от учительницы по заслугам.
Матвей тут же отложил свой батончик и всерьёз посмотрел на друга:
Что ты имеешь в виду? Какое ещё чудовище?
Реальное! У неё вместо волос змеиная чешуя, а ночью она пожирает детей! Ты же слышал, что в городе мальчики исчезают?
Слышал, молвил Матвей, вспоминая по телевизору репортаж о двух пятилетних ребятах, пропавших уже неделю. Но Ярослав, шутник-шестиклассник, продолжал втирать свои фантазии. Матвей не мог избавиться от этих слов, как будто они врезались в мозг.
Он спустился к себе на седьмой этаж (Ярослав жил на девятом) и пытался делать домашку, но мысли гоняли лишь о соседке. Она выходила из квартиры на первом этаже только вечером или в дождь, в чёрном плаще с капюшоном, скрывающим лицо. Никто из жильцов не знал её имени, возраста или занятия, а окна всегда завешены тяжёлыми шторами. Если ктото встречался с ней в коридоре, она молча проходила мимо, опустив голову, не произнося ни единого звука.
Старухи из подъезда тоже ничего о ней не знали, лишь кляли её «чокнутой» и «нелюдимкой». Однажды Матвей подслушал их разговор:
Я в магазин сходила, тяжёлые сумки тащу, а она уже из квартиры выходит, как будто тень, прижалась к стене и лишь глазами изпод капюшона моргает. Ни «здравствуйте», ни «до свидания»!
Да, она как чума, от людей держится подальше! Видела её в одиннадцать часов ночных, как она будто бы выныривает из подъезда. Куда она ходит в темноте? День она дома сидит, а ночью исчезает.
Что с неё взять? Нелюдимка она и есть нелюдимка!
День начинался плохо. На уроке истории учительница вызвала Матвея к доске, и он лишь муторно произнёс «Ярослав Мудрый», делая вид, что чтото знает. Учительница рассмеялась и поставила двойку. На перемене к Ярославу подошёл хулиган Колтунов, назвав его «Ярослав Жирный». Пришли к нему Толик и Жорик, подхватив оскорбление, и отняли у Ярослава упаковку круассана, которым тот только что собирался насладиться.
Отдай круассан! крикнул Матвей, зная, в что ввязывается. Другу помочь было нельзя он всегда заступал за Ярослава, когда тот подвергался нападкам.
Колтунов ухмыльнулся:
О, Тонкий заступился за Толстого!
Так прозвали их в классе «Толстый и Тонкий». Друзья сидели за одной партой, ходили в школу вместе, а Матвей, худой и «младший» на вид, казался крошкой рядом с полным Ярославом.
Матвей бросился к Колтунову, схватив круассан, но споткнулся и задел глобус, стоявший на учительском столе. Глобус с треском упал, расколовшись пополам, и в одной части образовалась длинная трещина. В тот же миг в класс вошла учительница географии.
Матвей, подойди, холодно произнесла она.
Мальчик, красненький, подошёл к столу, стараясь не смотреть ей в глаза. Она посмотрела ему в лицо:
Что ты творишь? Ты ведь умный мальчик
После паузы учительница сделала серьёзный вид и заявила:
Я не вызову родителей, но после уроков помоги мне с учебниками.
Хорошо, Наталья Константиновна, вздохнул Матвей, поглядывая на свои кроссовки.
Удачей было то, что родители не позвали, но настроение уже испортилось. Сразу после школы Ярослава увели к врачу, и он не смог остаться с Матвеем, чтобы вместе отстоять справедливость.
После уроков ребята в спешке бросились к раздевалке, а Матвей, с отвращением наблюдая за суетой, пошёл к кабинету географии. Там его заставили переносить книги из библиотеки и потом убирать класс. Два часа прошло, и когда он выбежал из пустой школы, уже нависли сырые, липкие сумерки.
Он медленно шёл домой, под ногами шлёпала вода, а в голове крутилось всё, что слышал о «чудовище» с первого этажа. Почему жизнь так несправедлива? Защищая друга, он сам оказался в углу. Колтунов остался без наказания, а Матвей вынужден был таскать тяжёлый рюкзак, будто бы он тяжёлый камень, загруженный учебниками.
Смысл его мыслей и мрачных ощущений прервал знакомый маршрут через парк. Он шёл один, ведь Ярослав уже был в кабинете врача. Деревья, обнажённые ветвями, тянулись к безцветному небу, а по краям шёл мрачный кустарник, будто готовый проглотить любого, кто осмелится пройти мимо.
Внезапно мысль о странной соседке всплыла в памяти: а может, она уже вышла из квартиры, охотясь за одинокими мальчишками, её глаза зрачкизмеиные, сверкающие в темноте? Сердце забилось быстрее, шаг ускорился.
Внезапный холод пронзил тело, не от ветра, а от чегото более зловещего. Матвей обернулся и увидел за спиной тёмную фигуру в капюшоне, медленно приближающуюся.
Эй, мальчишка, стой! крикнул мужской голос, звучавший как шёпот смерти. Рюкзак тяжело тянул к земле, будто огромный булыжник. Шаги всё ближе, гравий шипел под ногами, дыхание незнакомца стало слышно позади.
Внезапно ктото силой дернул мальчика назад; он чуть не упал, а в рюкзак вцепилась чужая рука. Он обернулся и встретил взгляд мужчины, который держал его за ремень.
Что ты бежишь? Я просто поговорить хотел, усмехнулся незнакомец, пока Матвей, запаниковав, зарычал в горле, но звук не вырвался. Вторая рука, спрятавшаяся за спиной, держала чтото пахнущее чистящим средством. Запах ударил в ноздри, будто мама мыла окно. Головокружение накрыло.
В тот момент из кустов выскочила ещё одна фигура в капюшоне, тонкая и худощавая, и бросилась на мужчину. Он ослабил хватку, и Матвей отпрянул назад, ноги застряли в мягкой земле, будто корни удерживали его. Времени казалось вечностью, пока две тени стояли в мрачной аллее.
Мужчина крикнул, рыдая от боли, а его вопль смешался с пронизывающим ветром, проникающим в кости. Затем последовал странный, резкий звук, напоминающий шипение гнилой хурмы, который в детстве слышал дедушка. Свет фонарей прорезал темноту, озарив сцену жёлтым, призрачным светом.
Меньшая фигура склонилась над мужчиной, обняв его шею. Из-под капюшона выпали длинные тёмные волосы это была женщина. Неужели? Матвей не успел осознать, как звук затих, а женщина в капюшоне поднялась, обернувшись к нему. Это была та самая соседка с первого этажа, та, кого он видел лишь разок: бледная, тощая, в неизменном чёрном плаще.
Теперь её лицо было в крови, изо рта торчали клыки. Она, будто не замечая ничего, вытерла рот рукавом, как будто это была сметана, а не человеческая кровь. В миг она бросилась к нему, а он отступил, сердце колотилось, как барабан.
Она мигнула жёлтыми, словно кошачьими, зрачками и исчезла в кустах. На мокром гравии лежало бездыханное тело мужчины, шея залита кровью, вокруг растекалась тёмная лужа. Тряпка с резким запахом лежала в стороне, одинокая, как их хозяин.
Через несколько секунд Матвей, отогнавший страх, бросился из парка, словно стрела. Пять минут спустя он упал в своей квартире, запершись в дверь, пытаясь отдышаться. Родителей дома не было иначе бы он не мог объяснить, откуда столько паники.
Он решил никому не рассказывать, даже Ярославу. То, что случилось в парке, не укладывалось в мозг. Может, Ярослав был прав, говоря о чудовище? Чешуя нет, клыки тоже нет; она, кажется, охотилась на взрослых, а не на детей.
Вопрос о вампирах теперь висел над головой, как тяжёлый туман. Он сомневался, кто спас его чудовище или человек. Родители, скорее всего, списали всё на детскую фантазию, а Ярослав усомнится, что вампир спас его, а не съел.
С того вечера Матвей сидел у телевизора, боясь пропустить новости о найденных телах. Три дня спустя в вечерних репортажах мелькнула новость о двух мальчиках, найденных в подвале у умершего мужчины. Никаких деталей о его гибели не сообщили будто бы хотели не шокировать людей.
Мир снова замкнулся в тишине, а мысль о «нелюдимке» отступила, словно снег, тающий под весенним солнцем, пока школьные заботы и предвкушение новогодних каникул заполнили голову.
В конце декабря выпал снег. Матвей и Ярослав возвращались из шахматного кружка, когда из подъезда выскочила та самая женщина. Ярослав, поглощённый рассказом о выигранной партии, не заметил её. За последние недели Ярослав ограничил сладкое, похудел, даже Колтунов перестал его дразнить.
Матвей слушал друга полуслышно, но глаза не отрывались от женщинывампирши. Она бросила на него быстрый взгляд изпод капюшона и исчезла в сверкающем снежном покрове. Его охватило странное чувство её лицо было бледным, клыки исчезли, а губы растянулись в безмятежной улыбке.
О, вот она, нелюдимка с первого этажа! воскликнул Ярослав, наконец отрываясь от рассказа.
Да, она сегодня даже не скрывается, кажется, сытая, усмехнулся друг.
Матвей молчал, но, прежде чем войти в подъезд, обернулся и ещё раз взглянул на растворяющуюся в снегу тень. Она скользила по искристым сугробам, будто растворяясь в бесконечной белой пелене…
Ксения, назвавшая себя «Аглая», вышла пораньше, густой снег укутал улицы, а солнце едва пробивалось сквозь облака. Она могла прятать клыки в любой момент, но бледность и жёлтый блеск зрачков сразу выдавали её. Снег, как и дождь, глушил запах человеческой крови. В течение десятилетий она питалась лишь кровью самых безнравственных людей, но оставаться вдали от крупных городов она не могла лишь в густонаселённых центрах находила добычу.
Вспомнив о мальчике из парка, Аглая ощутила в нём аромат страха и смятения. Она знала, что в каждом городе есть скрытая сеть, прядущая тела жертв вампиров от глаз публики, а закон, прописанный столетиями, заставлял вампиров обходить обычных людей стороной. Так и жили они вампиры и люди, не вмешиваясь друг в друга.
Она лишь мельком взглянула на мальчика и исчезла, оставив его в холодном ветре, где запах тревоги пытался заглушить аромат крови. Так и продолжалась её одинокая охота в тени, незаметно, вечно чужая.
