Муж ушёл к другой, оставив меня одну с четырьмя детьми и морем долгов. Вскоре судьба преподнесла мне подарок, о котором я и мечтать не смела.
Я больше не могу так жить, сказала я Анже, бросив связку ключей на стол; мелкая пыль от муки разлетелась, будто снег.
Я стояла, как вкопанная, с тестом в руках. Дети в соседней комнате мгновенно замолчали, будто предчувствуя надвигающуюся бурю. Я пыталась дышать ровно, хотя сердце стучало в горле. Страх показывать нельзя было. Пока что я справлялась.
Что происходит? мой голос предательски задрожал, несмотря на попытки сохранять спокойствие.
Сергей посмотрел в меня, будто я вовсе не существовала, его холодный, отрешённый взгляд стал привычной маской. Я уже не была его женой, я превратилась в помеху.
Хватит! крикнул он. Эта работа, этот дом, долги до потолка! И ты постоянно возишься с тестом!
Я медленно отложила скалку, вытерла руки о запачканный джемом фартук. В такие моменты даже мельчайшие детали обретают чёткую форму: каждый кристаллик сахара, каждый листок обоев, каждая морщина на его лице. Всё стало кристально ясно.
Сергей набрал глоток воды из бутылки и проглотил его за один раз. Его пальцы, пропитанные ароматом смолистого пиления, оставили след на стекле. В голове всплыл абсурдный план: завтра я смою эту пятно.
Он промолчал несколько мгновений, потом тихо произнёс:
У меня есть другая. В соседней деревне. Её зовут Марина.
Воздух в доме стал тяжёлым, почти невыносимым. Мне казалось, что я задохнусь в собственном гнезде, сердце сжалось.
Мы уже шесть месяцев встречаемся, продолжил он, глядя в окно. Она молода, без детей, без долгов. Каждое её слово пробивало меня в грудь. По кусочку за кусочком картина складывалась: я для него была лишь кучей долгов и детей, а он уже не задавался вопросом, любит ли меня. Я уже не знала, что ответить: эти годы превратились в привычку, а не в чувство.
Я уйду. Завтра. Чемоданы уже собраны.
Он указал на дверь, где я наконец заметила большую спортивную сумку. Как я её раньше не видела? Как и все сигналы: задержки, скрытые сообщения, его безразличие к детям.
А дети? А дом? Ипотека оформлена на меня, но мы её платим вместе
Всё будет в порядке. И ты тоже, сказал он, повторяя фразы, которые слышала тысячу раз. Ты всегда справлялась.
Из приоткрытой двери вышла Даша, худенькая и бледная в слишком большой футболке, за ней последовал Саша. Их глаза были широко раскрыты, полны несправедливой осведомлённости для детей.
Разговор был коротким и резким. Сергей даже не пытался смягчить правду. Всё прозвучало грубо, как весенний снег, тающий под ногами.
Он ушёл без объятий, без прощаний. Хлопок двери, скрип гравия под его шагами и всё. Оставшиеся четверо оказались в доме, который теперь давил на нас ипотекой, одиночеством и без ответов.
Тимка спросил, злятся ли папа. Самый младший не понял. Но Мила, чуть постарше, уже предупредила: нас бросили.
Этой ночью я не сомкнула глаз. Легла, глядя в потолок, без боли и слёз, лишь с одним вопросом: как?
Как прокормить четверых детей? Как платить по ипотеке, оформленной на меня до брака? «Так удобнее», говорил Сергей. Сейчас эти «удобства» стали тяжёлым камнем на шее. Два месяца спустя Сергей не вернулся. Через неделю я получила анонимный звонок: он не вернёт вещи и будет платить лишь минимальный алимент. Крошки.
Соседи советовали продать дом и переехать к родителям. Как жить в студии с четырьмя детьми? Моя мать живёт на кволичную пенсию.
Найти работу? Зачем? Я бросила бухгалтерию пятнадцать лет назад. Сейчас могу сосчитать больше подгузников, чем балансов.
Банк прислал первое уведомление о просрочке. Ночью я всё пересчитывала. Счёт за зарплату минус лекарства, минус школьные книги, минус счета.
Передо мной неделя, месяц, год. Менее еды, менее коммунальных услуг, менее школьных обедов, менее лекарств, менее ипотеки. Всё меньше, всё меньше Как бы я ни старалась, было никогда достаточно.
Однажды утром Даша шепнула, что у Тимки температура. Грипп пришёл в самый неподходящий момент. Лекарств не осталось, на счёте осталось восемьсот рублей. До зарплаты семь дней вечность.
Тогда учительница Мила осторожно спросила: «Анна, уверена, что Мила завтракает перед школой? В классе она выглядит головокружённой». Моё сердце сжалось. Я узнала, что Мила тайком делилась бутербродом с братом я этого не замечала. Мама года, ахах!
Ночью я села за стол с калькулятором, крутясь в расчётах. Цифры отскакивали, как испуганные тараканы. Ноль плюс ноль плюс ноль только минусовые знаки.
Саша принес рисунок: дом с зелёной крышей.
Это будет наш новый дом, когда соберём деньги, сказал он.
Я отвернулась, чтобы не допустить слёз. Новый будущий? Какой будущий?
На следующий день, когда я уже не могла встать с кровати, прозвонил звонок. Было слишком рано для гостей. Я открыла дверь, волосы растрёпаны, глаза отёкшие.
На пороге стояла пожилая, изысканная женщина в сером шерстяном пальто и шёлковом шарфе. Она взглянула на меня мгновение и улыбнулась, как будто узнаёт старого друга через столетие.
Анна Сергеевна? спросила она мягко. Я Ирина Петровна Волкова. Возможно, вы меня не помните Я вас помню.
Я нахмурилась. Фамилия звучала знакомо, но я не могла её расположить.
Двадцать лет назад вы спасли мне жизнь, сказала она. Я была главным бухгалтером в мебельной фабрике на улице Фабричной. Вы тогда были молодой сотрудницей отдела зарплат. Однажды вы заметили ошибку в моих расчётах ошибку, которую меня бы обвинили. Вы осталась до утра, проверяя документы, и доказала, что виноват новый программный модуль. Ни слова никому не сказали. Вы спасли мне должность, достоинство всё.
Я ничего не помнила. В те годы я делала сотни операций в день. Но она помнила.
Я шла по вашему следу все эти годы, продолжила она. Я знаю, что случилось с вашим мужем. Я знаю о ипотеке, детях Я всё знаю. И теперь я хочу отплатить вам.
Она вытащила из сумки толстый конверт и протянула мне.
Внутри контракт на работу. Моей компании нужен главный бухгалтер. Зарплата в три раза больше, чем у вас была. Полное медицинское страхование для вас и четырёх детей. Детский сад компании. И понизила голос ипотеку я оплачу. До последнего рубля. Считайте это займом без процентов, который никогда не нужно возвращать.
Я задохнулась. Действительно.
Нет я не могу принять запинаясь.
Вы сможете и должны, резко прервала меня она. Потому что вы однажды ничего не потребовали взамен. И потому что у меня нет никого, кому я могла бы всё передать, когда умру. Я хочу, чтобы вы наслаждались сейчас.
Через две недели я подписала контракт. Через месяц ипотека была погашена. Дети стали есть три раза в день, не считая каждую копейку. У Тимки исчезла хроническая температура. Мила больше не катилась в классе. Саша нарисовал ещё один дом с зелёной крышей и теперь в нём были мы все.
Год спустя в субботу Ирина Петровна пришла на чай. Дети обожали её, как бабушку. Пока они играли в саду, она взяла меня за руку.
Знаете, Анжа? сказала она. Иногда жизнь отбирает всё, а потом возвращает больше, чем вы когдалибо имели. Вы потеряли мужа и обрели семью из пяти.
Я посмотрела в окно: Даша смеялась, отталкивая Тимку на качелях, Мила и Саша гонялись за мячом. Дом больше не давил на нас. Он обнимал.
А на кухонном столе лежал поднос свежих булочек, пахнущих ванилью, детством и будущим.
Судьба в конце концов не просто подарила мне подарок.
Она вернула мне всю жизнь.
Мой муж ушёл к другой женщине, оставив меня с четырьмя детьми и морем долгов. Вскоре судьба подарила мне то, о чём я даже не смела мечтать. —Я больше не могу так жить, Анна