23марта, суббота.
Сначала я думала, что обычный день в санатории «Берёзка» в Подмосковье всё как обычно: работа, электричка в час пик, короткие перерывы на детский сад. Но сегодня всё поменялось.
Я, Агафья Петровна Селезнёва, уже почти устала от бесконечных поездок. Старая электропоездка к станции «Воробьёвы горы» тянет меня в холодный вечер, а в вагоне всё более тесно, а я в старых сапогах, замёрзших до костей. Сидя в теплом, почти натопленном доме, я представляла, как разожжётся печка, будет готов ужин, как ребёнок скоро вернётся из школы, а я снова смогу успокоить его, пока не наступит ночь.
Вокруг меня в темноте гудел приближающийся чёрный джип «ГАЗ-21071». Окно опустилось, и из него выглянул мужчина с густой, почти седой бородой, вязаной шапкой и широким плечом.
Пойдём, госпожа? спросил он, ухмыляясь.
Я никогда не считала себя красоткой, но в тот момент я была слишком замёрзшая, чтобы отвечать иначе. Я знала, что в семь минут до меня прибудет электричка, но мысли о теплом доме и дочериВасилисе, которой я обещала позавтракать, громко стучали в голове.
Давай, прошептала я, пытаясь не выдать дрожь, покажи, кто ты такой.
Машина проехала мимо, затем резко остановилась, и из неё вышел другой мужчина высокий, крепкий, без бороды, в пальто из искусственного меха. Он схватил меня за руку и посадил на заднее сиденье.
Бородатый, всё ещё с улыбкой, крикнул в окно:
Ты мне понравилась. Едешь со мной ужинать.
Я сразу поняла, что он в опьянении и не умеет слышать отказ. Слёзы вспыхнули у меня в глазах, и я крикнула:
Отпусти меня! Дочка ждёт! Мне тридцать два, я не красавица, а шубу мне дала соседка под ней старая кофта и штаны. Что ужин?
Громила, который меня вёл, наклонился к бородатому и чтото прошептал. Тот кивнул и сказал:
Не плачь. Я тебя с санатория подвезу. Ты на маму мою похожа, а она мечтала, чтобы её позвали в ресторан. Пойдём, не бойся. Хочешь, куплю тебе платье?
Я домой хочу, всхлипнула я. Мне дочь забрать надо.
Сколько ей? спросил он.
Четыре года.
А отец где? спросил он, будто это важно.
Ушёл. ответила я, чувствуя, как сердце сжимается. Его мать говорила, что ребёнок «ненастоящий», потому что мы сделали ЭКО. Говорили, что у таких детей нет души. Он хороший, но легко поддаётся влиянию.
Бородатый, задумчиво почесав затылок, сказал:
Понятно. Поехали, а то я уже голоден. Вова, вези нас.
Я вжилась в кресло, пытаясь понять, что дальше. Мне казалось, что Бородач не отпустит меня без дела, а в спасении меня надёжно выглядел лишь тот, кто пока следил за мной с сочувствием.
Когда мы зашли в небольшое кафе, где продавали мороженое, к нам подошла маленькая девочкаВасилиса, в яркокрасных комбинезонах, и спросила, не Дед Мороз ли это с бородой. Я улыбнулась, ведь в России даже дети знают про Деда Мороза.
Хочешь мороженого? спросил бородач, улыбаясь.
Хочу! обрадовалась Василиса, её глаза светились, как у маленькой девочки, только что увидевшей сказку.
Дальше мы отправились в супермаркет, где бородач наполнил корзину рыбой, экзотическими фруктами и сырами с плесенью. Я бы предпочла курицу и макароны, но в такой компании даже гвоздь в ухе кажется золотым.
Доставив нас к дому, бородач, уже чуть более трезвый, предложил мне чай. Пока я растапливала печку, он сидел, задумчиво глядя в окно, и сказал:
А я думал, у меня тяжёлое детство У вас, что, туалет на улице?
Да, усмехнулась я, чувствуя, как внутренний холод отступает.
Он перестал меня пугать; понял, что лишь глупый человек, а его помощник, Володя, оказался добрым подложил к корзине молоко, хлеб, обычный сыр и творожки для ребёнка. Похоже, у него тоже есть дети.
Когда наконец я выбралась из этой нелепой компании, меня охватил рывок эмоций. Я заплакала, вспоминая, как мой бывший муж собрал вещи и ушёл к маме, оставив меня одну, тяжело беременную, в недавно купленном доме. Я думала, что он всё ещё будет бороться за ребёнка, но он лишь сказал: «Пусть дом останется им», несмотря на то, что ребёнок был «ненастоящим».
На следующий день у выхода из санатория стоял тот же чёрный джип. Бородач уже не появился, а вместо него вёл машину Володя, молодой парень с серьёзным лицом.
Садись, сказал он, довезу до Москвы.
Зачем? удивилась я. Ты тоже похож на мою маму?
Да ну тебя, обиделся он. Мне всё равно, в ту сторону, думал, почему бы и нет.
Ладно, вздохнула я. А хозяин где?
Отдыхает. Не сердись, он нормальный, вчера у его мамы был день рождения. Ну, если бы она жила. Он не пьёт.
Мы ехали молча. Володя, как типичный водитель, не умел вести беседу, но всёравно спросил:
А ребёнок действительно из пробирки?
Да, кивнула я.
Забавно, люди чтонибудь придумают, да?
У тебя дети? продолжил он.
Нет. У меня три младших брата, и мозги съели. Один ребёнок лучше.
Понимаю, ответила я.
Василиса в машине уснула, обнимая плюшевого медвежонка, подаренного Володей. Я думала, как её вытащить из машины, и вдруг Володя взял её на руки и сказал:
Какая лёгкая, почти не тяжёлая. И не стоящая, но всёравно радость.
Несколько дней я не видела Володю, но вдруг встретила его снова, уже с бородачом, которого представился как Виталий Николаевич. Он извинился за прошлый раз и пригласил меня на ужин в ресторан, когда будет удобно.
Я сначала хотела отказаться, но подумала: почему бы и нет? У меня всё ещё нет платья, а дочьВасилиса нуждается в надёжном присмотре. Володя предложил посидеть с ней.
И вот я сидела в ресторане с Виталием, слушая его разговоры о путешествиях, выставках и горах. Он был болтлив, слегка самовлюблён, но имел обаяние. Я почувствовала себя женщиной, которой ктото снова захотел обратить внимание.
Виталием предложил поехать на горнолыжный курорт, но я сказала:
Спасибо, я не пойду с тобой на курорт. Твои подарки хлеб, молоко, продукты уже слишком много. Я могу сама купить билеты в театр, но не за твой счёт.
Он удивился, но согласился довезти меня домой. По пути он сказал:
Понимаю, что ты любишь своего ребёнка, и это главное. Но я тоже хочу когото, кто будет меня любить.
Я поняла, что меня больше притягивают простые, искренние отношения, а не роскошь. Я поцеловала Володю в щёку, когда он помогал мне с сумкой, и он, смутившись, ответил:
Ты вчера слишком быстро ушла. Я не ожидал…
Василиса проснулась, обняла медвежонка, а я тихо шепнула себе: «Я заслуживаю счастья, даже если оно не в роскошных ресторанах».
Сейчас, когда я пишу в дневнике, я чувствую, как тяжесть прошлых дней уходит, как будто холодный ветер на станции сменяется тёплым солнцем над Москвой. Завтра меня ждут новые встречи, но теперь я знаю, где границы, и как их отстаивать.
Агафья.
