Я, Владимир, уже шестьдесят три года, и моя жена Надежда почти сорок лет со мной. Мы воспитывали детей, воздвигли уютный дом в Тульской области, запустили небольшой, но надёжный семейный бизнес и купили добротную «Ладу». Жили мы, как в сказке, без хлопот, а дети, разлетевшись по своим семьям, оставили нас ждать тихих вечеров у печки.
Вдруг всё пошло кувырком. Я заметил, что Андрей стал вести себя странно: прятал телефон, задерживался «на работе», стал бриться два раза в сутки и даже принимать душ, будто снова двадцатилетний. Не нужен был Шерлок Холмс, чтобы понять, что у него появилось новое знакомство. И кто же это? Девятнадцатилетняя Агата, стройная, как берёза, с глазами, полными расчётов. Она выглядела так, будто могла стать ему внучкой.
Сразу я понял, что ей нужны не мои седые волосы, а мои счета. Но я, ослеплённый её юностью и сладкими словами, поверил, будто нашёл вторую молодость. Через пару месяцев я объявил, что ухожу, чтобы жениться на ней. Представляете? Сорок лет совместной жизни, и всё рушится изза девчонки, которая называла меня «котиком» и морщилась, когда я чихал слишком громко.
Я не кричал, не рвал волосы. Просто молча согласился. Тогда я ещё не знал, что меня ждёт. А я подготовилась к тому, что потом заставит его ползти к моим ногам, умоляя о прощении.
Агата и её новый муж словно из сказки: свадьба, фотки в Инстаграме, поездка в Сочи. Казалось, их жизнь катается, как сыр в масле. Но они упустили одну деталь.
Много лет назад, когда мы только открывали фирму и покупали дом, мой братюрист посоветовал оформить всё имущество на детей. Формально у меня и у Надежды ничего не было: ни дома, ни фирмы, ни банковских счетов. Всё было записано на Сашу и Лену. Мы забыли об этом, а они ничего не знали.
Когда медовый месяц закончился, начались вопросы:
Почему ты не можешь продать магазин? «Где моя «Лада»? Ты же говорил, что она новая!» «Мы будем всю жизнь жить в съёмной однушке?» «Ты же обещал, что у тебя всё есть!»
Когда правда всплыла, Агата собрала сумки и ушла, без слёз, без сцен, просто исчезла, оставив своего бывшего в разорённом корыте.
Через два месяца он пришёл ко мне, похудевший, с потухшими глазами. Плакал, целовал мне руки, говорил, что слеп, что я единственная, что хочет всё вернуть.
Но я уже не та добрая Надя, которая ждала его с ужином. Месть не в моём характере. Я лишь посмотрела на него и сказала:
Прости, но я не хочу быть с мужчиной, для которого юбка в полтора метра стоила больше сорока лет совместной жизни, детей и всего, что мы построили.
Я закрыла дверь. Позади меня целая жизнь, моя, настоящая, без его предательства.
