Я не еду в эту проклятую деревню, чтобы хоронить твою мать, резко бросил муж. Но услышав о её счёте, он пришёл с букетом цветов.
Наталья проснулась от назойливого звонка мобильного. На улице всё ещё темно, часы показывали восемь минут первого августа понедельник утром. Рядом ворчал Виталий, зарыв голову в подушку, пытаясь убить назойливый звук.
Алло?.. голос Натальи дрожал, словно из сна.
Наталья, это Валентий Ивановна, соседка твоей мамы, прерывающийся голос пожилой женщины. Дорогая, готовься сердце мамы отказало вчера ночью. Скорая приехала, но не успела.
Телефон выскользнул из её рук. Комната закружилась. Мама ушла. Всего три недели назад они разговаривали: Елена Павловна жаловалась на жару, расхваливая яблони и урожай.
Что случилось? пробормотал Виталий, глаза всё ещё закрыты.
Моя мама умерла, прошептала Наталья. Слова звучали чужо, как будто они не её.
Виталий прижал локти к кровати, бросив короткий взгляд. Никакой боли, никакой сочувствия лишь лёгкое раздражение.
Печально, мои соболезнования, пробормотал он и снова обратился к стене.
Наталья медленно встала, ноги дрожали, как желе, но нужно было действовать: похороны, бумаги, упаковка Головокружение от мыслей. Открыв шкаф, она достала дорожную сумку, положила в неё чёрное платье, туфли, паспорт.
Виталий сел, взял телефон и беззаботно открыл новостную ленту.
Куда едешь? спросил он без интереса, не отрываясь от экрана.
В деревню, на похороны.
Какую деревню? Ту самую, в трёхстах километрах от нас?
Виталий, маме конец. Ты понимаешь?
Он морщился, будто услышал чтото неприятное.
У меня важная презентация неделя, из Москвы приедут руководство. Не могу бросить всё и везтись в эту ямку.
Наталья замерла, сжимая рубашку, и медленно обернулась.
Я не прошу тебя бросать всё, но это похороны моей мамы.
И что? Покойники не интересуются, кто придёт. Мне карьера важнее. У нас ипотека, помнишь?
Она молча продолжала собирать вещи. Пятнадцать лет брака натолкнули её на терпение к его вспыльчивости, скупости и равнодушию к дому. Но последняя нить, державшая их вместе, оборвалась.
Сколько там будешь? спросил Виталий, направляясь к кухне.
Тричетыре дня, надо всё уладить, оформить документы.
Не трать слишком много, у нас и так хватает расходов.
Наталья сжала челюсть. О каких расходах он? О новом смартфоне за 80000 рублей? О бесконечных рыболовных вылазках?
Через два часа она стояла на автобусной станции с сумкой. Виталий даже не предложил её отвезти сказал, что «едет в другую сторону». Никакого объятия, ни слова поддержки.
Пусть местные копают могилу, говорил он, прощаясь. Я не везу себя в эту свалку.
В автобусе Наталья заняла место у окна. Поля пролетали мимо, золотой хлеб под августовским солнцем. Мама любила это время года, говорила, что август щедрый месяц, когда земля отдаёт всё, что от неё взяли.
Пухлая женщина с добрым лицом, сидевшая рядом, спросила нежно:
На отдых едете?
На похороны. Мою маму убили.
Да помнит её Господь Похороны родителя самое тяжёлое.
Наталья кивнула, но не захотела говорить. В голове грохотали слова Виталия: «не везу себя». Как можно быть настолько безучастным? Елена Павловна всё время заботилась о нём: варила варенья, связала носки, ухаживала, когда он сломал ногу. Она поддерживала его месяцами.
Деревню встретила тишина и аромат свежескошенной травы. Дом на краю посёлка беленый, с синими ставнями. Мама каждый год обновляла побелку: «Дом должен быть красив, как праздник».
У ворот её встретила Валентий Ивановна.
Наталья, дорогая Елена Павловна не жаловалась, работала в огороде, выглядела бодрой
Где она?
Уже в доме, подготовлена соседями. В синем платье её любимом. Гроб сделал Петрович, наш местный плотник.
Наталья вошла в гостиную. На столе, покрытом белой скатертью, лежал гроб. Мать лежала спокойно, будто спала. Лицо её выглядело мягче, моложе. Наталья упала на колени и впервые за день заплакала.
Похороны назначили на следующий день. Наталья позвонила родственникам кузену, племяннику. Все обещали прийти.
Вечером к ней зашёл Александр Петрович, глава сельсовета, седой, бородатый, всех знающий.
Наталья Сергеевна, примите мои глубочайшие соболезнования. Елена Павловна была редкой душой, её уважали все.
Спасибо.
Я пришёл по делу. Ваша мать год назад пришла ко мне, попросила заверить копию сберегательной книжки. Депозит был на ваше имя.
Наталья взяла документ в шоке. Мама никогда не говорила об этом. Жила скромно, копила каждый рубль.
Сумма приличная около 800000 рублей, продолжал председатель. Она копила годами, с процентами это накопилось.
Сердце Натальи сжалось. Восемьсот тысяч могли бы избавиться от части ипотеки, купить машину, отремонтировать квартиру
И дом вам тоже оставила. Завет находится у нотариуса в районном центре. Она всё продумала, умная женщина.
После ухода Петровича Наталья сидела на веранде. Небо горело розовыми оттенками, коровы отдалённо блеяли, возвращаясь с пастбища. Мама любила такие вечера чай, закат, тишину.
Телефон молчал. Виталий не позвонил ни разу весь день. Наталья сама набрала ему.
Да? ответил раздражённый голос.
Похороны завтра в два часа.
Я же говорила я не еду.
Это не причина звонка. Мама оставила счёт. На моё имя. Восемьсот тысяч.
Тишина. Затем лёгкий кашель.
Восемьсот? Ты шутка?
Да. И дом тоже.
Это это здорово! голос вдруг согрелся. Может, всё-таки приду? Помогу с бумагами?
Не нужно, справлюсь сама.
Наталья, я же твой муж. Я должен быть рядом.
Она горько улыбнулась. Когда она скорбела он отвернулся. Услышав «деньги» он вспомнил о своей обязанности.
Приходи, если хочешь, сказала она тихо. Если нет оставайся где есть.
Виталий не пришёл. На похороны пришли лишь родственники и соседи. Елена Павловна была похоронена с достоинством: тихие речи, тёплые воспоминания, настоящие слёзы тех, кто её знал как добрую, трудолюбивую женщину, посвятившую жизнь детям и земле.
Четыре дня спустя Наталья вернулась в город. Ключи тяжело повернулись в замке Виталий опять забыл подкрутить смазку. Грязные кроссовки в коридоре, куртка броском на вешалку. Гостиная выглядела, как после шторма: банки пива на столе, подушки на полу, пепельница, полная окурков. На кухне гора грязной посуды, засохшие крошки, мусорный бак переполнен. За четыре дня квартира превратилась в место, где никому не было дела.
В спальне Виталий лежал в помятой футболке, уткнувшись в планшет. Услышав её шаги, он поднял взгляд, но не встал.
Ну что, вернулась? Я голоден, пробормотал он.
Наталья стояла в дверях, глядя на него небритое лицо, жирные волосы, поза более ленивой, чем уставшей. Пятнадцать лет с этим человеком Как всё дошло до этого?
Ты хоть раз помыл посуду, пока я была в отъезде?
Нет времени. Работа.
Сегодня воскресенье.
И что? Мне тоже нужен отдых.
Она вошла в кухню молча и начала убирать. Руки действовали автоматически, но мысли были далеко: мать, копившая каждый рубль, чтобы дочь жила лучше; муж, который не смог даже вынести мусор, пока жена хоронила мать; жизнь, которая должна была стать легче, а превратилась в тяжесть.
Вечером случилось неожиданное. Виталий пришёл с огромным букетом красных роз и сумкой из пекарни её любимыми эклериками.
Дорогая, я всё обдумал Я вёл себя ужасно. Твоя мама умерла, а я не поддержал, не пришёл Это было ошибкой, говорил он, ставя цветы в вазу, аккуратно выкладывая pastries, заваривая чай. Лицо было напряжено, словно он заставлял себя сожалеть.
Прости меня, Наталья. Я должен был быть рядом. Помнишь, как мы встретились? На ярмарке, где ты продавала огурцы и кабачки. Твоя мама улыбалась мне, будто я уже семья.
Наталья кивнула. Да, тогда он был другим живым, внимательным, заботливым. Куда делся тот человек?
Я думал о деньгах Нужно всё правильно оформить. Я могу взять выходной, сходить с тобой в банк, к нотариусу. Сейчас столько мошенников Я просто хочу защитить тебя.
Спасибо, но я сама справлюсь.
Но мы семья! Мы должны решить вместе, куда вложить деньги. Я знаю парня, он в инвестициях, поможет.
Виталий, это наследство моей мамы. Я приму решения сама.
Он нахмурился, но быстро собрался.
Конечно, дорогая. Но понимаешь, в семье всё делится. Мы уже годы платим ипотеку вместе
Ту, что оформлена только на твоё имя, напомнила она.
Формальность! Квартира наша, ты зарегистрирована здесь
Регистрация не значит собственность. Наследство не совместно нажитое.
Виталий резко встал. Маска раскаявшегося мужа сорвалась.
Что ты говоришь? Что не поделишься?
Я говорю, что не спешу принимать решения. Моя мама умерла неделю назад. Мне время нужно.
Время? голос обострился. Когда мне нужна была машина, ты не просила времени! Ты просто сказала, что нет денег!
Потому что их действительно не было. Мы едва сводили концы с концами.
А теперь у нас есть! Восемьсот тысяч! Мы можем купить нормальную машину, съездить в Европу не тот «тупой спа», в который ты меня тянул!
Тот спа был единственным, что мы могли позволить. Я копил на него полгода.
Хватит! Виталий бросил стол, ваза с розами дрогнула. Я твой муж! Мне полагается половина!
Нет, не полагается. Закон ясно говорит: наследство личное имущество.
Откуда ты это знаешь?
Читал в газете, а ещё узнал, что могу подать на развод без твоего согласия.
Виталий замер, потом медленно опустился на стул.
Ты хочешь развод?
Я подумываю. Виталий, смотри правду в лицо. Ты не пришёл на мамин похороны, потому что тебе было всё равно. А теперь «заботишься» только изза денег.
Я искренне сожалею! Просто работа, стресс
Не ври. Тебе не важна моя потеря, а только счёт в банке.
Как ты смеешь! Я работаю для нас пятнадцать лет!
Работать? Когда ты в последний раз готовил ужин? Стирал? Спрашивал, как я? Я работаю так же, но держу дом один!
Это женская работа!
А мужская? грохочет, бездельничать, придираться? Где ты был, когда мне нужна была поддержка?
Виталий схватил вазу и бросил её в стену. Стекло разлетелось, розы разлетелись по полу.
Ты неблагодарная! Я вытащил тебя из деревни и дал достойную жизнь!
Из деревни? Я закончила университет, получила работу, заработала свои деньги! Ты только появился позже и стал хвастаться!
Ссора достигла пика. Виталий орал, размахивая руками, плевал клятвы. Наталья впервые за годы увидела в нём не мужа, а чужака агрессивного, жадного. Как же она всё это время оправдывала его? «Он устал», «Он хороший», «Он изменится»?
Знаешь что? тихо сказала она, вставая. Убирайся.
Что? Это моя квартира!
Это ипотечная квартира, я плачу половину. Хочешь звоню в полицию, расскажу, как ты всё ломал.
Она сняла ключи с вешалки и протянула ему.
Я упакую твои вещи и оставлю их в коридоре. Забирай и уходи.
Ты не осмелишься!
Но в тот момент дверь в коридоре открылась. Нина Васильевна, соседка, вышла, услышав шум.
Всё в порядке, Нина Васильевна, сказала Наталья спокойно. Виталий просто уходит.
Женщина взглянула на его искажённое лицо, затем на Наталью усталую, но решительную. Кивнула.
Если понадобится помощь звони. Петрович поможет.
Виталий понял, что проиграл. С свидетелем он не решился создавать новые проблемы. Он схватил пальто и выбежал.
Вы пожалеете! крикнул он из лестничного пролетa.
Наталья закрыла дверь и оперлась о неё. Её руки дрожали, но внутри не было пустоты, а странное, неожиданное облегчение. Как будто после лет заточения она наконец свободна.
На следующий день она упаковала его вещи в коробки, оставила их в коридоре, сменила замки и предупредила консьержа.
Через неделю подала на развод. Дети? Нет. Имущественных споров? Нет. В суде Виталий пытался требовать половину депозита, но судья ясно разъяснил: наследство личное имущество.
Через месяц всё оформилось. Восемьсот тысяч рублей перешли на её счёт. Дом в деревне официально стал её. Наталья взяла отпуск и поехала туда, чтобы расправиться с мамиными вещами, проветрить родной дом, вдохнуть аромат детства.
Стоя на веранде, онаСолнце медленно садилось над полями, и Наталья, наконец, почувствовала, что её сердце вновь полно свободы.
