Олеся сжала телефон, словно горячий кристалл. На экране вспыхнуло короткое сообщение от Вадима: «Развод. Заберите детей и выгоняйтесь к пятнице».
«Развод?», прокричала она, почти уронив чашку чая, в которой, казалось, плавали крошечные облака.
Тут же раздался звонок: на экране высветилось имя тёщи Тамара Петровна.
Здравствуйте, Олеся? голос прозвучал, будто её крикнули из далёкой чащи. Вадик принял решение. Квартира наша, мы её купили ещё до вашей свадьбы. На прошлой неделе он даже машину на своё имя переоформилил.
Олеся оперлась на стул, и её мысли закружились, как листва в осеннем урагане: «На прошлой неделе? Значит, всё это было заранее спланировано».
А дети? Куда мы их отправим? спросила она, голос дрожал, будто дрожали кристаллы на морозе.
Ваша же проблема, отрезала тёща, её слова звучали, как ледяные кристаллы, падающие в стакан. Вадим обещал платить алименты, но только когда суд прикажет.
Но я начала Олеся.
Мне ещё один звонок, пока! прервала её Тамара Петровна и повесила трубку.
Время тикало, и скоро Данила и Василиса, её дети, вернутся из школы. Что сказать им? Как объяснить, что им придётся собрать вещи и покинуть дом, где они жили семь лет, словно в лабиринте, где стены меняют расположение каждый час?
Снова зазвонил телефон, и на экране всплыл текст от золовки: «Тебе так давно нужны были Вадим Ты всё время ходила, как будто бы недовольна».
Недовольна? Олеся почти бросила телефон в окно. Я работала на двух работах, пока твой брат «искал себя»!
За день они собрали всё, что могли. Олеся нашла комнату в коммунальной квартире на окраине, где хозяйка полноватая женщина с усталыми глазами лишь кивнула на детей и произнесла:
Въезжайте. Внесите оплату за первый и последний месяц.
Дети шли молча, словно тени, скользящие по пустынным улицам. Василиса, девять лет, держала за руку брата. Данила, двенадцать, шёл со своим рюкзаком, хмурясь, как взрослый, который знает, что мир это бесконечный лабиринт без выхода.
Мама, знает ли папа, куда мы едем? спросил он, когда они остановились в крошечной комнате с облезлой обоями.
Нет. И он не узнает, пока не спросит.
А бабушка? спросила Василиса, будто шепотом.
Мы и к ней не позвоним.
Вечером, после того как дети устроились на раскладывающемся диване, Олеся села у окна. Сосед за стеной храпел, как будто в его груди спали гигантские медведи. Ниже во дворе, в полутёмной тени, била компания пьяных, спорящих о чём-то бессмысленном.
И что теперь? спросила она темноту, словно её голос мог разбудить звёзды.
На работе её тоже не удержали. «Сокращение штата», сухо сказал босс, избегая её взгляда. Олеся знала, что Вадим дернул за ниточку, у неё в городе есть друзья, которые могут закрыть двери.
Через неделю после переезда позвонила тёща.
Олеся, как вы там? Я переживаю за внуков.
Прекрасно, Тамара Петровна. Всё просто великолепно.
У вас есть деньги? Может, позвоните Вадиму, помиритесь? Зачем детей так мучать?
Нет, спасибо. Мы справимся.
Как долго продержитесь без нас? Месяц? Два? Вадим же говорит, что вы даже гвоздь в стену вбить не умеете!
Олеся закрыла глаза. Сколько раз за десять лет брака она слышала эти фразы? «Без нас ты ничто». «Мы вытащили тебя из грязи». «Благодари, что Вадим тебя взял».
Знаете, Тамара Петровна, ваш сын прав. Я многое не знаю, но учусь.
Поздно вечером, когда дети спали, к двери постучала соседка, старушка с лестничного пролёта, её звали Нина Васильевна.
Я слышала, у вас трудности. Приглашаю на чай.
За чашкой чая Нина Васильевна рассказала о пособиях, о бесплатных занятиях в доме культуры, о подработках.
Моя дочь прошла через то же, сказала она. Вы тоже справитесь.
Этой ночью Олеся не спала. Она писала объявления: «Уборка квартир», «Прогулка с собаками», «Мелкий ремонт одежды». Телефон молчал. Семья бывшего мужа не звонила, но она больше не ждала их звонков.
Три дня спустя телефон зазвонил. Первая заявка уборка двухкомнатной квартиры в другом районе.
Два часа работы, говорила женщина на линии. Пятьсот рублей.
Слишком мало, оттолкнула Олеся, чувствуя в себе смелость, будто в её груди пульсировал сам Пушкин. Семьсот.
Шестьсот, ни копейки больше, ответила она.
По дороге домой Олеся купила хлеб, макароны и фарш.
Данила, Василиса, собирайтесь, позвала она, входя в комнату. Учимся готовить.
Папа говорил, что ты плохо готовишь, пробормотал Данила, помешивая соус.
Папа говорил многое, погладила Олеся сына, растрепывая волосы. Сейчас мы всё будем учиться вместе.
Нина Васильевна помогла оформить пособия и предложила записать детей в бесплатные кружки: танцы и шахматы.
Вечерами Олеся шила. Она достала старую швейную машинку из мусорного контейнера, починив её. Первые заказы занавески для соседей.
У тебя золотые руки, восхищалась Нина Васильевна. Но не продавай себя дешево.
Тем временем в доме бывшего мужа разговоры шипели, будто в котле кипела вода.
Она продержится максимум месяц, разрекламировала Тамара Петровна, наливая чай дочери и Вадиму. Где ей жить с двумя детьми без навыков и образования?
Думаете, она вернётся? улыбнулась сестра Вадима, Лена.
А где же её поддержка? подмигнула тёща, глядя на сына. Ты же ещё не платил алименты.
Мы ещё не официально развелись, пробормотал Вадим. И у меня тоже не всё просто: салон закрывается, бизнес в упадке.
Твоя любовница? насмешливо спросила Лена. Та, изза которой ты разрушил семью?
Я не разрушал, я освободился, вспыхнул Вадим. Довольно о Олеся, давайте к новому ресторану.
В субботу на рынке Олеся продала первые самодельные передники и прихватки. Дети помогали: Василиса аккуратно раскладывала товары, Данила громко приглашал покупателей.
Какая чудесная семья, подошла к её прилавку женщина в сорок лет, ухоженная. Чем вы занимаетесь?
Я шью по вечерам, ответила Олеся, смущённо улыбнувшись.
Профессиональная швея? удивилась женщина. Я Марина, жена директора спортивной школы. Нам нужен человек с вашими навыками. Приходите в понедельник, поговорим.
Дома Данила спросил:
Мама, почему ты так ходишь по комнате?
Мне предложили работу! Настоящую!
Ура! воскликнула Василиса. Можно купить новые карандаши?
И переехать из этой квартиры, улыбнулась Олеся. Если всё получится.
В спортивной школе её встретили тепло. Директор, высокий мужчина в военной форме, объяснил:
Нам нужен человек, который будет чистить залы и шить форму, нашивки, костюмы для выступлений.
Я справлюсь, решительно ответила Олеся.
Я в вас верю, улыбнулась Марина. Начинаете на следующей неделе.
В тот вечер Олеся плакала, но не от горя, а от облегчения.
Нина Васильевна, всё получается, прошептала она, стоя на кухне соседки. Ты помогла мне взлететь!
Что ты ожидала? кивнула старушка. Тебе просто не дали шанс. Теперь лети, как птица.
Первый чек пришёл наличными: пятнадцать тысяч рублей. Для Олеся это была целая сокровищница.
Давайте посчитаем, сказала она детям, раскладывая купюры на столе. Сколько на аренду, сколько на еду, сколько откладываем.
Можно новые кроссовки? спросил Данила, тихо. Мой палец торчит из старых.
Конечно, сынок. И сандалии для Василисы. И, возможно, найдём небольшую квартиру? остановилась она, улыбнувшись.
Через неделю нашлась однокомнатная квартира на пятом этаже панельного дома. Обои облезали, но это был их собственный уголок.
Восемь тысяч в месяц, плюс коммуналка, пробормотал владелец.
Беру, без раздумий согласилась Олеся.
Нина Васильевна помогала с переездом, тащила старый диван и два табурета.
Данька, твой приданый, смеясь сказала она. Выстроим всё постепенно.
В школе всё шло гладко: Олеся приходила рано, убирала классы, а потом зашивала форму, нашивки, небольшие ремонты. Директор хвалил её работу.
Ты настоящий находка, Олеся Игоревна, говорил он. Возможно, получишь премию в конце квартала.
Однажды, просматривая старые сценические костюмы, Олеся предложила:
Можно попробовать новый дизайн? У меня есть идеи.
Марина заинтересовалась:
Показать наброски?
В ту же ночь после укладывания детей Олеся рисовала до рассвета. Утром принесла Марине пять эскизов.
Это потрясающе! воскликнула она. Юрий Михайлович, посмотрите, что наша швея придумала!
Через две недели школа выделила средства на новые костюмы. Олеся официально получила должность дизайнера, её зарплата выросла на пять тысяч.
Слухи по городу разлетелись, как шелест листьев:
Слышали, что у Вадика бывшая работает в спортивной школе?
Да, её ценят.
Как они живут?
Снимают обычную квартиру, не в подвале.
Эти разговоры дошли до Вадима. За воскресным обедом тёща протянула ему салат и спросила:
Слышала, ваша бывшая устроилась получше?
Да что ты, грозил Вадим, отрываясь от тарелки. Плюшки только мётут.
А ещё она шьёт школьную форму, у неё очередь.
Что за очередь? спросил он, глотая. Она ничего не знала!
Она училась, отозвалась Лена. Дети теперь выглядят ухоженно, а вы их не видите, как их мать их растит одна.
И она не просит денег? сковырнула тёща.
Представляете? ухмыльнулась Лена. Может, она не такая уж и бесполезная.
Вадим бросил тарелку, звук раскатился, как молоток. Его телефон не умолкал: звонила бывшая тёща, требующая алиментов.
Вадим, когда заплатишь? требовала она, голос стал резким, словно холодный ветер.
К вечеру он, уставший от криков, набрал номер бывшей жены.
Привет? сказал голос Олеся, спокоен, как тихий пруд.
Как дети? спросил он.
Всё в порядке, Данила готовится к соревнованию, Василиса танцует.
Я слышал, вы уладились, голос его задрожал.
Да, спасибо, сухо ответила Олеса, нотка иронии пробежала по её губам. Мы справляемся.
Можно прийти? Посмотреть детей? настойчиво просил он.
Нет, Вадим, сейчас нельзя.
Но я же их отец! бросился он.
Тот, кто два месяца не заботился о них, отрезала Олеся. Мне надо идти, у нас примерки костюмов.
Три месяца спустя жизнь Олеся стабилизировалась. Она стала официальным дизайнером в спортивной школе, а по вечерам шила на заказ школьную форму, клиентская база росла, словно вода в полноводном ручье.
Мам, может, нужен помощник? спросил Данила, глядя на кучу выкроек. Ты не успеваешь.
Я справлюсь, погладила его Олеся. Но скоро пойдем в новогодний курорт, я уже посмотрела билеты.
Правда? воскликнула Василиса, хлопая в ладоши. Будет снег?
Будет, и санки, и ледовый каток, пообещала она.
Тогда позвонила тёща.
Олеся, как вы? голос её звучал мягче, чем обычно.
Хорошо, Тамара Петровна.
Слышала, скоро Новый год. Может, дети к нам приедут? Мы скучаем.
У нас уже планы, ответила Олеся, улыбка играла на губах. Мы едем в курорт.
Куда? удивилась тёща.
На горнолыжный курорт, будем кататься и кататься.
Может, помиримся? Вадим говорит, что переосмыслил всё.
Нет, это уже прошлое, сказала Олеся. Ошибка была в том, что позволила себя унижать.
На следующее утро у школы её ожидал сюрприз: Вадим стоял с огромным букетом роз.
Можно поговорить? спросил он, протягивая цветы.
Почему? Олеся не приняла букет.
Я понял, всё неправильно делал. Может, начнём сначала?
Вадим, когда ты выгнал нас, я думала, что умру от страха, посмотрела она ему в глаза, как в бездну. Но понял я: это было лучшее, что со мной случилось.
Что? недоумевал он.
Десять лет ты убеждал меня, что я ничего не стою без тебя. А теперь я умею работать, воспитывать детей, планировать. Мне не нужен рядом тот, кто меня не ценит.
ВИ когда первые снежинки упали на её новый балкон, Олеся поняла, что её жизнь теперь лишь тихий шёпот ветра, несущий аромат будущих побед.
