Вадим, ты слышишь, что я тебе говорю? мать Василисы только что позвонила и огласила, что они уже продают дачу! Продают дачу, Вадим! И через месяц планируют вселяться к нам! Настоящая Василиса держала телефон так, будто бы от него бы отвалились костяшки, а голос её почти превратился в крик, от которого даже кошка в соседней квартире припряталась.
Вадим, расправившиеся в кресле с планшетом, лениво посмотрел вверх.
Насть, успокойся, это же не завтра. Месяц море времени. И они ведь не к нам в однушку переезжают, а в наш город.
Какой «просто город»?! Василиса металась по квартире, споткнувшись об разбросанные кубики сына. Тамара Петровна прямо сказала: «Мы сначала у вас пересядем, пока ищем новое жильё». Первое время! Ты представляешь, сколько это может длиться? Год? Два? У нас всего сорок квадратных метров, Вадим! Сорок! Мы, Артём и ещё два пенсионера с их привычками, болезнями и сундуками!
Вадим отложил планшет, потер переносицу и принял вид, будто бы отрывали у него решение мировых кризисов ради такой мелочи, как апокалипсис.
Я их не выселяю. Старики тяжело живут в деревне: дом большой, огород, а снег убирать надо. Отец в прошлом году сломал спину, мама с давлением мучается. Им нужен уход. Мы же рядом, под боком.
Уход? Твоя мать шестьдесят пять, работает в сельсовете, пашет огород как трактор. Отец семьдесят, ходит в рыбалку в двадцати километрах пешком. Какой уход? Они просто захотели «поближе к детям», но забыли спросить самих детей!
Настя, хватит истерики. Это мои родители, я обязан им помочь. Придём к какомунибудь решению. Может, возьмём их в аренду на первое время.
На какие шиши? Мы ипотеку гасим, платим за детсад, кредит на машину. От зарплаты до зарплаты у нас остаётся три тысячи рублей. Какую аренду взять?
Ну, продадут дачу, деньги появятся
Дача в глухой деревне, триста километров от цивилизации? За сколько её продадут? За миллион? На эти деньги в городе можно купить только гараж. Ты понимаешь, что они собираются к нам навсегда?
Василиса, уставив взгляд в пол, опустилась в кресло, будто бы наблюдая катастрофу в замедленной съемке. Тамара Петровна властная, шумная, любит командовать. Николай Иванович тихий, но упрямый, курит «Приму» и глушит телевизор, потому что «глуховат стал». Всё это счастье в их крохотной квартире, где у Василисы единственное укромное место ванная, совмещённая с туалетом.
Я не пущу их жить с нами, тихо, но решительно произнесла она. В гости пожалуйста, на неделю. А жить нет.
Вадим посмотрел на неё с укором.
Ты жестокая, Василиса. Это же семья.
Это моя семья: я, ты и Артём. И я её защищу.
Прошёл месяц месяц ада и ожиданий. Василиса пыталась убеждать мужа, предлагала варианты: пусть родители сначала продадут дачу, положат деньги в банк, приедут на разведку, снимут временную квартиру. Вадим лишь отмахивался: «Мама сказала, покупатель уже есть, задаток внесён».
Тамара Петровна звонила каждый день.
Настенька, я тут банки с соленьями перебираю: огурчики, помидорчики, лечо. Всё вам везём! Артёмка же любит бабушкины огурчики? Плюс пуховую перину возьмём, на ваш диван постелим, а ковер тот красный, помнишь? На полу у вас ламинат, холодно, ребёнку вредно. Поставим ковер будет уют!
Василиса слушала и чувствовала, как её волосы поседели от этого. Ковер, перина, весь их скандинавский минимализм.
Тамара Петровна, ковер не нужен. У нас тёплый пол, а соленья в таком количестве нам некуда ставить.
Ой, найдём место! На балкон вынесем! А ковер нужен, уют создаёт. Ты, Василиса, молодая, не понимаешь.
День «Х» пришёл в субботу. Вадим с утра был на нервах, переставлял мебель, пытаясь освободить хоть немного пространства. Артёма отправили к маме, чтобы он не мешал.
В полдень к подъезду подкатила «Газель». Выгрузились Николай Иванович с палкой, бодрый, и Тамара Петровна, командующая грузчиками, как генерал.
Осторожно! Там сервиз! Не разбей! Коробку с рассадой не переворачивай!
Василиса считала коробки в окне: десять, двадцать, тридцать мешки, узлы, старый торшер, лыжи, и, конечно, свернутый в трубочку красный ковер.
Вадим, куда мы всё это сунем? прошептала она.
Разберёмся, бормотал муж и бросился к родителям.
Следующие два часа напоминали стихийное бедствие. Прихожая забилась до отказа, коробки заполнили коридор, кухню, комнату. Тамара Петровна, не разуваясь, ходила по квартире и указывала, что куда ставить.
Этот шкаф надо подвинуть. Сюда поставим мой комод. Он дубовый, не как ваша ДСП. Коля, заноси комод!
Тамара Петровна, комод? воскликнула Василиса. У нас места нет!
Найдёшь! отрезала свекровь. Не выбрасывай в мусор.
К вечеру квартира превратилась в склад. В единственной комнате, которую Василиса с любовью делила на спальню и детскую, царил хаос. Диван родителей Вадима (да, они привезли свой) втиснули в угол, перекрыв окно. Телевизор Николая Ивановича поставили на тумбу, закрыв половину экрана плазмы Василисы и Вадима.
Ну вот, теперь хоть жить можно, довольна произнесла Тамара Петровна, вытирая пот со лба. Тесновато, но в тесноте не в обиде. Настенька, ставь чайник, проголодались мы с дороги.
Ужин прошёл в напряжённой атмосфере. Николай Иванович шумно пил чай, Тамара Петровна критиковала суп Василисы («жидковат, я на косточке варю»), а Вадим сидел, уткнувшись в тарелку, боясь взглянуть на жену.
Итак, дети, начала свекровь, отодвигая пустую чашку. Мы продали дачу, деньги на книжке. Но пока ничего не будем покупать. Цены у вас бешеные, риелторы жулики. Мы решили пожить у вас, осмотреть район, может, дачку присмотрим. Вы не против?
Василиса открыла рот, чтобы сказать «против», но Вадим перебил её:
Конечно, мама. Живите сколько нужно.
Василиса пнула его под столом, но он не пошевелился.
Начались будни. Адские будни.
Утром в шесть Николай Иванович вставал, шёл в туалет, потом на кухню, включал «Шансон» и курил у окна, хотя Василиса сто раз просила не курить в квартире. Дым заполнял комнату.
Николай Иванович, пожалуйста, курите на лестнице! просила она, кашляя.
Да ладно, дочка, холодно там, сквозняк, отмахивался свекор. Я же в окно дымлю.
В семь встала Тамара Петровна и начала греметь кастрюлями. Она объявила, что готовит сама, потому что «мужика голодом морит».
Овсянка на воде не еда! вещала она, помешивая сало и яичницу. Вадику силы нужны, он работает.
Запах жареного сала заполнял всё: одежду, волосы, шторы. Василиса, приверженец здорового питания, в ужасе наблюдала за жирными пятнами на плите.
Вечером, когда Василиса и Вадим вернулись с работы, их ждёт «разбор полётов».
Настя, ты почему бельё не гладишь? встретила свекровь у двери. У тебя в шкафу простыни мятые. Я их перегладила.
Спасибо, Тамара Петровна, но не лезьте в мои шкафы, сдерживалась Василиса.
Я же помогаю! Ты неблагодарная!
Арте́м, пятилетний сын, тоже не ускользнул от бабы. Она угощала его конфетами, хотя у него была аллергия, разрешала смотреть мультики до полуночи и отменяла наказания.
Не ругай его! кричала она, когда Василиса пыталась отчитаться сына за разбросанные кубики. Он маленький! Бабушка уберёт.
Через две недели Василиса была на грани нервного срыва. Вадим задерживался на работе, приходя, когда родители уже спали.
Вадим, так больше не может продолжаться, сказала она в субботу утром, когда они укрылись в ванной единственном месте, где можно поговорить без свидетелей. Они не ищут квартиру, они уже обустроились. Ты видел? Твоя мама уже пересадила мои цветы в свои горшки!
Насть, потерпи. Я поговорю с ними в выходные.
Ты обещал поговорить неделю назад! Вадим, или они съезжают, или я возьму Артёма и уеду к маме. Выбирай.
Вадим побледнел. Ультиматумы он не любил, но понял, что жена серьёзно.
Воскресный обед стал местом переговоров.
Мам, пап, начал он, нервно сжимая салфетку. Мы с Настей подумали Может, стоит посмотреть квартиры? Цены растут, деньги теряют ценность. Да и нам тесно.
Тамара Петровна замерла с ложкой у рта, Николай Иванович убавил громкость радио.
Тесно? переспросила она, голос дрогнул. Мы вам мешаем? Родные родители мешают? Мы же стараемся! Я готовлю, убираю, за внуком присматриваю! А вы нас гоните?
Нет, мама, мы не гоняем. Просто каждый хочет своё пространство. Вы же сами хотели отдельное жильё.
Хотели Но зачем тратить деньги? Мы старые, нам мало чего нужно. Деньги вам пригодятся, мы оставим наследство! А сейчас можно и вместе пожить, как в коммуналке, без жалоб.
Нет, громко воскликнула Василиса. Мы не будем жить вместе. У нас разные режимы, разные привычки. Я не могу спать под телевизор, я не могу дышать табачным дымом. Я хочу быть хозяйкой в своей кухне.
Тамара Петровна разразилась:
Вот оно что! Невестке мы не угодили! Курим не так, дышим не так! Вадим, ты слышишь? Твоя жена выгоняет родителей!
Мама, Настя права, тихо сказал Вадим. Мы вас любим, но жить надо отдельно. Завтра посмотрим варианты, я нашёл риелтора.
Тамара Петровна бросила ложку в тарелку, суп разлетелся по скатерти.
Неблагодарные! Мы продали дом, всё бросили, чтоб быть рядом! А они Коля, собирайся! Уходим!
Куда? удивился Николай Иванович. В ночь?
В гостиницу! Или на вокзал! Если детям не нужны!
Сцена превратилась в театральный спектакль: Тамара Петровна пила валерьянку, хваталась за сердце, собирала чемоданы, плакала. Вадим бегал, уговаривал, извинялся. Василиса сидела в углу, наблюдая за этим цирком, зная, что если сейчас сдаться, они останутся навсегда.
Тамара Петровна, сказала она, когда страсти немного утихли. Никто не поедет на вокзал. Мы снимем вам квартиру прямо сейчас, хорошую, рядом с нами. Вы будете приходить в гости, гулять с Артёмом, но жить будете отдельно. Это не обсуждается.
Ты нас за людей не считаешь! выкрикнула свекровь. Чужая ты нам!
К вечеру удалось договориться. Вадим через знакомых нашёл пустующую «двушку» в соседнем доме, хозяева согласились сдать её на пару месяцев.
Переезд состоялся на следующий день. Тамара Петровна шла, будто бы на эшафот, с видом мученицы.
Оставляем вас в раю, язвительно бросила она у двери. Живите, радуйтесь. Только когда мы станем старыми, не удивляйтесь, если Артём вас так же вышвырнет.
Дверь закрылась, Василиса упала на пол, обессиленная. В квартире было тихо, почти звеняще тихо. Не работал телевизор, не пахло салом, не шуршали тапки.
Прости меня, сказал Вадим, садясь рядом. Я идиот. Надо было сразу настоять.
Надо было, согласилась она. Главное, что мы пережили это.
Но история не закончилась.
Через неделю Тамара Петровна позвонила, голос её был бодрый и деловой.
Вадим, мы нашли квартиру в вашем районе, но новее. Трешка.
Трешка? удивился Вадим. Мам, зачем вам трешка? Коммуналка дорогая, убирать тяжело. Возьмите двушку, вам за глаза хватит.
Нет, хотим трешку. Деньги от продажи дачи и земли у нас есть, задаток уже внесли.
Ну, дело ваше. Поздравляю.
Василиса вздохнула. Проблема вроде решена: родители купят жильё и будут жить своей жизнью, а в праздники навещать.
Но она плохо знала Тамару Петровну. Ремонт в новой трешке затянулся, родители продолжали «приходить помыться», «постирать», «посидеть», потому что в съемной плохой напор и старая стиралка.
Василиса терпела, считая, что всё временно.
Три месяца спустя ремонт завершён. Новоселье. Василиса и Вадим пришли с подарком мультиваркой. Квартира просторная, светлая. Тамара Петровна сияла.
Заходите, дети! Смотрите, как мы устроились! Вот зал, вот спальня
А чья это комната? спросила она, заглядывая в третью, самую маленькую комнатВ конце концов, все согласились, что уважать границы друг друга лучший способ сохранить семейное счастье.
