Сегодня был один из самых напряжённых обедов в моей жизни, и я всё ещё не могу избавиться от ощущения, что меня используют. Брат мужа, Сергей, пришёл к нам с широкой улыбкой, поправляя ремень на брюках, и попросил: «Подай, пожалуйста, селедку под шубой». Я слышала, как он хвастается, что мамочка готовит лучше, чем моя женаАгния, и что та умеет лишь магазинные пельмени варить. Агния бросила в него холодный взгляд, но промолчала, громко звеня вилкой о тарелку.
За столом в квартире моей тёщи, Нины Петровны, царила привычная суета воскресного семейного обеда: шум, звон посуды, фоном шёл телевизор, а из кухни доносился запах жареного мяса. Я, Ольга, осторожно пододвинула салатницу, стараясь не задеть локтем своего мужа, Дмитрия. Он сидел, поглощённый своим куском хлеба, жуя так, будто пытается оттянуть время. Я знала этот виноватый взгляд он появляется, когда забывает оплатить интернет или случайно царапает бампер машины.
Кстати, Димон, прервала нас Сергей, набивая себе горсть салата, мы с мамой и Агнией посовещались. Нам нужен капитальный ремонт, в нашей трёхкомнатке уже не живётся: трубы текут, проводка искрит, обои от прежних хозяев всё ещё висят. Бригада придёт в понедельник.
Молодцы, кивнула я, отхлебнув компот. Ремонт дорогой, но нужный.
Вот именно! воскликнул он, размахивая вилкой. Снести стены, залить пол, пыль, цемент. Жить с детьми там нельзя, поэтому переедем к вам.
Я вдруг запнулась, закашлялась, а Дмитрий испуганно похлопал меня по спине. Тишина, нарушаемая лишь чавканьем Сергея, висела над столом.
Прости, я не расслышала? спросила я, вытерев губы салфеткой и взглянув прямо в его глаза. У нас? Где? В нашей двухкомнатной квартире, где мы с Димой уже иногда толкаемся?
Не в вашей, отмахнулся Сергей. Зачем нам тесниться? У тебя ведь есть своя «однушка» на улице Пушкина, пустая, бабушкина. Мы возьмём её на тричетыре месяца, пока не разберём грязь.
Я медленно положила салфетку. Эта квартира действительно была моей личной, досталась от бабушки в ветхом виде, и я три года копила каждую копейку, ремонтировала её сама, красила стены, перекладывала паркет. На прошлой неделе я, наконец, закончила обстановку, купила новый диван, повесила шторы и готовилась сдавать её, чтобы закрыть автокредит в 25000 в месяц.
Сергей, холодно произнесла я, квартира на Пушкина уже готова к сдаче, объявление размещено, просмотры запланированы на вторник.
Ой, отменишь же их! вмешалась Нина Петровна, подливая сыну добавки. Родные же, а не чужие. Не деньги вас грабят, а брат брат. Куда им с двумя детьми, на вокзал?
На вокзал зачем? удивилась я. Есть посуточное и помесячное жильё, рынок большой.
Ты цены видела? вскричала Агния, до этого молчавшая. На околицу просят 30000! А нам ещё стройматериалы покупать, бригаде платить. Бюджет на копейку расписан, аренда нам не по карману!
Я посмотрела на Дмитрия, тот сжался и попытался стать невидимым.
Дима? позвала я. Ты знал об этом «плане»?
Он покраснел и пробормотал: Они просили я сказал, что обсудим. Я не обещал! Ситуация сложная, дети в школу, район хороший. Может, пустим? Не чужие же.
Во мне всё закипело. Они уже обсудили всё за моей спиной, распределили моё имущество, а я просто сидела с тарелкой селёдки.
Значит, так, выпрямила я спину. Квартира сдаётся. Мне нужны деньги на кредит. Если вы, Сергей, захотите арендовать её по рыночной цене, я готова сделать скидку родственникам, но залог не буду ломать.
Сергей перестал жевать и, возмущённый, воскликнул: Ты брать деньги у брата? Совесть у тебя где? Мы ремонт делаем! Нам помощь нужна, а не твои деньги!
А мне платить кредит, ответила я. Ваш ремонт меня не касается.
Оля! громко вскрикнула Нина Петровна. Как тебе не стыдно! Я тебя как дочь приняла, а ты меркантильна! У Сергея и Агнии двое детей, им нужен комфорт! А ты свою «халупу» жалуешь!
Моя «халупа», как вы выразились, полностью отремонтирована, техника новая, диван белый, возразила я. Я помню, как в прошлый Новый год у вас в квартире разбили телевизор и испачкали обои, и никто за это не заплатил. Я не пустлю их в квартиру, в которую вложила душу и миллион рублей.
Миллион, говоришь! воскликнул Сергей, вставая. Димон, слышишь? Твоя жена ставит тряпки выше родственной крови! Ты муж или кто?
Дмитрий жалобно взглянул на меня: Может, они просто будут аккуратно. Светка следить будет. Но отказывать тяжело, маму обидим.
Я встала, схватила сумку и сказала: Мне неудобно спать на потолке, Дима, но распоряжаться своим имуществом мне удобно. Квартира не благотворительность. Спасибо за обед, Нина Петровна, было вкусно, но аппетит ушёл.
Выйдя из квартиры, я услышала крики свекрови и бубнение Агнии. Дмитрий бросился за мной, пытаясь догнать.
Оля, подожди! умолял он. Нельзя так резко!
Пусть обижаются, ответила я. Дима, садись в машину. Или оставайся здесь и обсуждай, какой я монстр.
Дорога домой прошла в тишине, только шум мотора и мои мысли. Вечером, когда эмоции успокоились, Дмитрий попытался договориться: Может, заключим договор, если чтото сломают, они заменят?
Я рассмеялась, но смех был горьким: Какой договор? Твой брат зимой снега не выпросишь. Он всё ещё не вернул мне пять тысяч, которые занял два года назад. А здесь ремонт, техника Они забудут о плате, а я останусь без квартиры и без денег. Тема закрыта.
Следующая неделя превратилась в холодную войну. Нина Петровна звонила каждый день, плакала, угрожала сердечным приступом, стирала меня. Агния писала в мессенджере гадости о «зажравшихся московских», хотя сама прожила в Москве десять лет. Сергей игнорировал, надеясь, что брат «дожмёт» свою жену.
Во вторник я показала квартиру паре молодых айтишников. Они сразу влюбились в светлый интерьер, быстрый интернет и отсутствие старых бабушкин ковров. Подписали договор, внесли залог и оплату за первый месяц. Я вздохнула с облегчением: квартира сдана, живут люди.
В среду, приехав с работы, я нашла в прихожей две огромные клетчатые сумки, а на кухне Дмитрия и Сергея, с полупустой бутылкой коньяка.
О, хозяйка медной горы! сказал уже навеселе Сергей. Мы отмечаем новую жизнь.
Я посмотрела на мужа, он выглядел виноватым, но решительным.
Оля, мы поговорили запинаясь, сказал Дмитрий. Сергей объяснил, что бригада завтра начнёт снос стен, им негде жить, я дал им ключи.
Какие ключи? спросила я тихо.
От твоей квартиры, запасные, которые у меня в тумбочке, сказал он. Они только вещи завезут, а пока переночуют у тёщи. Я обещаю, если отменишь сделку, заплачу неустойку
Я посмотрела на Сергея, который ухмылялся, развалившись на стуле. Он победил, прогнул брата, пренебрег моим мнением и теперь праздновал в моей кухне.
Отдай ключи, сказала я, протягивая руку.
Не отдам, заржал он. Они уже у Агнии, она их в квартиру послала, шторы свои повесить, полы помыть.
Что?! кровь прилила к моим лицам. Агния в моей квартире?
Да, она вещи разбирает, уже две коробки привезли, Димон помог.
Я повернулась к мужу.
Ты отвёз их вещи в мою квартиру, зная, что я её сдала и что завтра должны заехать новые жильцы?
Оля, жильцы подождут! попытался он взять меня за руку, но я оттолкнула. Найдут другую. У него же семья!
Я достала телефон, руки дрожали, но всё равно набрала:
Алло, полиция? Хочу заявить о незаконном проникновении. У меня есть документы на собственность, ключи украдены, адрес
Сергей поперхнулся коньяком, Дмитрий вскочил, опрокинув стул.
Что ты творишь?! закричал он. Какая полиция? Это же Агния!
Мне плевать, кто она, говорила я в трубку, не отводя взгляда от мужа. Я приеду с полицией, выселите посторонних.
Я бросила вызов, посмотрела на родственников.
У вас полчаса, чтобы позвонить Агнии и заставить её уйти со своими вещами. Если она будет здесь, когда я приеду, я подам заявление о краже ключей и взломе. И, Сергей, ты услышишь, как я тебя судить буду. Дима
Я остановилась, глядя на мужчину, с которым прожила пять лет. Он стал чужим, жалким и неприятным.
Собирай вещи и можешь ехать к маме, к брату, на вокзал мне всё равно. В моей квартире ты больше не живёшь.
Оля, ты сошла с ума?! воскликнул Сергей, сжимая кулаки. Ты семью рушишь изза бетона! Я тебя зашибу!
Только попробуй, сказала я, шагнув навстречу. Внутри меня вспыхнула ярость, и Сергей отступил. Я тебя засужу, уничтожу юридически. У меня отличные адвокаты, я преврачу твою жизнь в ад. Позвони жене, быстро!
Сергей, ругаясь, схватил телефон:
Агния? Слышь, тут эта беленая объелась. Я вызвал ментов. Давай, сворачивайся, жди у подъезда. Как я понял, ты психованная!
Я вышла из кухни, накинула пальто, Дмитрий бросился за мной, схватив за рукав.
Оленька, прости! Я дурак, выпил, не подумал! Отмени полицию, пожалуйста! Не позорьте нас!
Ты сам себя позорил, Дима. Укрыл меня, отдал ключи людям, которым я не доверяю. Ты предал меня.
Я хлопнула дверью. Когда подъехала к дому на Пушкина, полицейская машина уже стояла во дворе. На ступеньке, рядом с сумками, сидела Агния, рядом бегали двое детей, топая клумбу. Она в телефон кричала:
Твоя женатварь! Прокляну её! Мы на улице!
Я подошла к полицейским, показала паспорт и выписку из ЕГРН, которую всегда хранила в телефоне.
Спасибо, что приехали. Похоже, жильцы уже ушли, но я хочу проверить состояние квартиры в присутствии сотрудников.
Поднявшись в квартиру, я с трудом сдержала слёзы. За время, пока Агния была в ней, «уют» превратился в полную бардак: белые шторы сняты и валялись в углу, на диване темное пятно от обуви, на столе крошки и липкие следы от газировки.
Это ваши родственники? спросил молодой лейтенант, оглядывая беспорядок.
Нет, твёрдо ответила я. Это посторонние люди.
В тот же вечер я сменила замки, вызвала мастера по аварийному вскрытию, заплатила тройной тариф за срочность и лёгко заснула, зная, что теперь ни один ключ не откроет мою дверь.
Утром позвонили новые квартиранты. Я открыто рассказала им о «небольшом инциденте с родственниками» и предложила скидку на первый месяц за беспокойство и пятно на диване (к счастью, пятно отмыли). Молодые люди оказались понимающими и всё равно заселились.
Дмитрий пытался вернуться: ночевал в машине под окнами, присылал огромные букеты цветов, писал с мольбами о прощении. Нина Петровна звонила и кричала, что я «разбила сердце матери», а Сергей прислал угрозу, что «земля круглая». После того как я переслала его сообщение юристу, он получил разъяснение статьи о вымогательстве, и всё стихло.
Через месяц я подала на развод. На суде Дмитрий выглядел измождённым.
Оля, нельзя ли всё вернуть? спросил он тихо, пока мы ждём секретаря. Изза квартиры глупо же.
Не изза квартиры, ответила я, глядя мимо него. Квартира лишь стены. То, что ты не смог защитить мои границы, то, что поставил брата выше меня, то, что украл ключи это диагноз наших отношений.
Но они живут в однушке, платят бешеные деньги, ремонт стоит, денег не хватает уговаривал он.
Это их жизнь, их проблемы. У меня своя жизнь, и я хочу, чтобы меня уважали.
Суд быстро разделил имущество: каждый получил своё. Квартира на Пушкина осталась у меня, как и машина. Дмитрий остался с мамой и проблемами брата, которые теперь стали и его.
Полгода спустя я сидела в кафе с подругой, пила капучино и смеялась.
Представляешь, вчера встретила общую знакомую, рассказывала она. Твой бывший до сих пор выплачивает кредит, который взял, чтобы брату ремонт закончить. А брат так и не доделал, деньги профукал, живут в развале, ругаются каждый день. Агния ушла к маме, детей забрала. А Димочка живёт с мамой и каждый день слышит, какая ты была плохая, но как хорошо было с тобЯ посмотрела в окно, чувствуя, что наконец обретённая свобода согревает меня, как весеннее солнце.
