Дим, ты серьёзно? Снова эти навязчивые розы? Василиса скривила губы, разглядывая букет. Я уже сто раз говорила: мне нужны пионы. Пионы, понимаешь? Ты меня вообще слышишь? Что ты вообще слушаешь?
Дмитрий замер в дверях. Щёки порозовели, а в глазах блеснуло то самое виноватое, растерянное выражение готовое на всё ради её улыбки.
Прости, милая, запомню. В следующий раз точно будут пионы.
Василиса бросила букет на стол, даже не понюхав. Розы всё же выглядели достойно пышные, бордовые, со сверкающими каплями росы на лепестках.
Ольга Михайловна вспомнила, как дочь впервые привела его в их скромную квартиру в Подмосковье. Высокий, широкоплечий, с открытым лицом и мозолистыми руками инженер. Дима смотрел на Василису, будто она самое яркое чудо света. Владимир Петрович кивнул жене за спиной гостя: мол, нормальный парень, серьёзный.
Первые полтора года всё шло гладко. Дмитрий возил Василису в Сочи, дарил украшения к праздникам и без причины, терпеливо слушал её бесконечные рассказы о подругах и коллегах. Но Ольга Михайловна стала замечать, как дочь говорит о нём снисходительно, иногда с едкой скукой, даже с пренебрежением: «Димка принёс торт, представляешь? Я же на диете», «Опять звонит, как назойливый комар». Она перебирала его подарки, будто это дань, а не проявления нежности.
Во втором году начались ссоры точнее, их затевала Василиса. Ей было отчаянно скучно.
Ты меня вообще любишь? Любишь? задавала она этот вопрос регулярно, обычно вечером. Что-то не так.
Аня, я весь день
Вот именно! Весь день гдето, а я тут одна! Может, у тебя ктото появился?
Дмитрий оправдывался, клялся, объяснял. Василиса дулась деньдва, потом милостиво прощала. Он приносил цветы, книгу, которую она давно хотела, билеты в театр. Мир восстанавливался до следующей ссоры.
Поводы найдёлись любые: не то сказал, не так посмотрел, забыл лайкнуть фото, задержался на работе, ответил слишком быстро значит, сидел в телефоне, а слишком медленно будто игнорирует.
Всё, хватит! Мы расстаёмся! эта фраза звучала в их отношениях чересчур часто.
И каждый раз Дмитрий приходил первым просить прощения. Василиса выдерживала паузу: день, три, неделя. Потом оттаивала.
Ольга Михайловна однажды осторожно спросила:
Анечка, а ты вообще любишь его? Или тебе просто удобно?
Дочь фыркнула:
Мам, какие вопросы? Конечно, люблю. Просто он иногда такой назойливый, сил нет.
Пять лет пролетели в этом странном танце: страсть скандал разрыв примирение. Дмитрий поседел на висках, хотя ему не было и тридцати. Похудел, улыбался реже, но держался. За что? Ольга Михайловна понять не могла. За надежду, наверное. За веру, что однажды всё наладится, станет проще, спокойнее.
На шестой год он сделал ей предложение.
Кольцо было изящным тонкий золотой ободок с крошечным, но чистым бриллиантом. Дмитрий подготовил всё: заказал столик в ресторане на Красной площади, договорился с музыкантами, даже написал речь на листочке, который потом, смущаясь, прочитал вслух.
Василиса сказала «да» без энтузиазма, будто ей предложили просто крошку торта. Кольцо наденула, сфотографировалась для соцсетей, позвонила подругам.
Ольга Михайловна обняла будущего зятя крепко, поматерински:
Дима, я рада. Правда, очень рада.
Владимир Петрович пожал руку:
Добро пожаловать в семью. Официально теперь.
Подготовка к свадьбе началась сразу. Василиса взяла всё в свои руки: платье из модного салона, фотографа с портфолио звёзд, живые орхидеи на столах. Дмитрий кивал, подписывал контракты, соглашался с каждым её капризом. Он хотел, чтобы день был идеальным для будущей жены.
За месяц до назначенной даты всё рухнуло.
Что это? Василиса ткнула пальцем в распечатку меню. «Радуга»? Ты серьёзно выбрал «Радугу»?
Там отличная кухня, Аня. Мы же пробовали, тебе понравилось.
Понравилось?! Я сказала «Белый сад»! С террасой! С видом на реку! А ты суёшь мне какуюто забегаловку!
Там нет мест на нашу дату. Я звонил, уже забронирована свадьба.
И что? Должен был договориться! Предложить деньги! А ты просто просто! Василиса задохнулась от возмущения. Всё! Свадьба отменяется! Надоело!
Она швырнула меню на пол и выскочила из комнаты. Обычный сценарий: он придёт, будет просить прощения, а она помирится. Но в этот раз он не стал извиняться видимо, просто устал.
На следующий день Дмитрий пришёл за вещами. Василиса наблюдала, как он собирает бритву, зарядку, свою кофту.
Ты серьёзно? она всё ещё не верила. Вот так просто уходишь? И меня бросишь?
Дмитрий застежкой молнии посмотрел на неё долго, с непонятным выражением.
Будь счастлива, Аня. Правда
И вышел.
Василиса ждала неделю, потом две. Телефон молчал. Никаких сообщений, звонков, внезапных визитов. Она несколько раз открывала диалог с ним курсор мигал в пустом поле ввода но так ничего и не писала. Гордость не позволяла. Дима должен был вернуться первым. Всегда возвращался первым.
Прошёл месяц.
Может, он заболел? Василиса металась по родительской кухне. Или в командировке? Может, позвонить ему?
Ольга Михайловна молча помешивала борщ.
Мам, скажи чтонибудь!
Что тут сказать, Анечка? Ты его отпустила он ушёл.
Я не отпускала! Я просто
Что?
Дочь замолчала, не находя ответа.
Через два месяца коллега Василисы из бухгалтерии, Светлана, както незначительно упомянула за обедом:
Слушай, я твоего Димку видела вчера с какойто девушкой, светлой, симпатичной.
Василиса уронила вилку.
С кем?!
Не знаю. Новенькая, видимо. Смеялись, держались за руки мило так, аж зубы свело.
Вечером Василиса начала рыться в его соцсетях. Профиль был открытым она давно заставила его убрать приватность. Новых фоток не было, но в друзьях появилось незнакомое имя: Екатерина Соловьёва. Аккуратный профиль с пейзажами и котятами. На аватарке девушка лет двадцатипяти с мягкой улыбкой.
Василиса листала её страницу до трёх часов ночи.
А Ольга Михайловна видела, как дочь меняется. Исчезла самоуверенность, в глазах появилась холодная насмешка. Василиса похудела не так, как хотелось, а както нездорово, осанка села. Под глазами появились тёмные круги. Раздражительность на грани истерики.
Это всё он виноват! рвала она родителей. Шесть лет! И так бросить?! Ради какойто невзрачной «мышки»?!
Ты сама его бросила, тихо напомнила Ольга Михайловна.
Это другое!
Чем же оно другое?
Василиса не смогла объяснить.
Год прошёл незаметно и мучительно одновременно. Она следила за жизнью Дмитрия через экран: они с Екатериной на шашлыках, на концерте, фото с подписью «Переехали!». Общая квартира. Совместная жизнь. Всё, о чём он мечтал.
Потом появилось фото кольца на тонком женском пальце. «Я сказала да!», подпись и три сердечка.
Ольга Михайловна наткнулась на пост случайно, листая ленту. Екатерина сияла, а рядом Дмитрий снова улыбающийся, с живыми глазами, как прежде, до того, как из него вытянули всю радость.
«Молодец, Дима», подумала она. «Наконецто».
Василиса тем временем пыталась построить новые отношения. Игорь продержался четыре месяца ушёл после скандала изза опоздания на день рождения подруги. Сергей протянул два месяца сбежал, когда она устроила сцену в ресторане при его коллегах.
Все мужчины одинаковые! обвиняла она очередного бывшего, сидя на родительской кухне. Ненадёжные, эгоистичные!
Владимир Петрович молча жевал котлету. Ольга Михайловна подливала чай и думала, как странно устроена жизнь. Дочь листала телефон, возвращаясь к чужим счастливым фото.
Ольга Михайловна улыбнулась. Она была рада, что Дима вырвался из лап Василисы. Да, это её дочь, но Ольга знала характер своей дочурки.
За очередным семейным ужином Василиса снова завела старую пластинку.
Димка хотя бы терпеливый был. А эти им вообще ничего нельзя сказать, сразу обижаются!
Может, дело не в них? негромко предположил Владимир Петрович.
Пап, о чём?
Он пожал плечами:
Да так. Третий мужик за год уходит. Странное совпадение.
Василиса вспыхнула:
Значит, я виновата?
Родители промолчали. Иногда молчание громче слов.
Позже, Ольга Михайловна думала, как объяснить дочери очевидное: что любовь не игра, где можно бесконечно нажимать кнопку «сохранить» и возвращаться к удобному моменту. Что терпение не бесконечно. Что манипуляции разрушают доверие, как ржавчина разъедает металл.
А Василиса обвиняла мир в несправедливости и ждала принца на белом коне такого, который будет терпеть её капризы вечно.
Ольга Михайловна вытерла последнюю тарелку и убрала в шкаф. Через открытую дверь видела дочь в гостиной та снова уткнулась в телефон, листая чужие страницы. Она знала, что дочь видела снимки сына Димы и Кати, их счастливые лица и влюблённые взгляды. Ольга сама следила за жизнью Дмитрия.
Тридцать лет назад Ольга Михайловна впервые взяла крошечную дочурку на руки и поклялась защищать её от всех бед. Но одиночество Василиса обрекла сама. И чтобы стать счастливой, ей придётся измениться. Иначе она никогда не узнает, что значит быть женой и мамой.
