Аленка, ты ведь знаешь, что у Вадика бизнес, он всё в переговорах, а Светика живёт в другом конце Москвы, ей два часа в пробках, шепчущий голос свекрови, Нины Петровны, льётся сладким жалобой, от которой Татьяна чувствует, как кости сжимаются. Ты же у нас дома, гибкий график, сидишь за ноутом. Не трудно же к тёте Гале заглянуть, супчик разогреть, давление измерить?
Татьяна медленно опустила чашку, стараясь не услышать её звон. То, что началось как обычный разговор за воскресным обедом, превратилось в шахматную партию. За столом, помимо Татьяны и её мужа Олега, сидели Нина Петровна, двоюродный брат Вадим и его сестра Света. Их взгляды, полные ласковой претензии, будто искали спасательный круг в её сплетённом океане.
Тётя Галя, сестра свекрови, неделю назад перенесла инсульт. Врачи стабилизировали её, и уже завтра она вновь выйдет из больницы, но ей предписан строгий покой и постоянный уход.
Нина Петровна, начала Татьяна, пытаясь звучать спокойно, хотя внутри поднималась буря. У меня нет свободного графика. Я главный бухгалтер удалённо, отчётный период, конец квартала, я почти сутки у монитора, даже глоток воды планирую. Как «заглянуть»? Тётя Галя живёт в трёх автобусных остановках, тудаобратно час плюс уход.
Ой, совсем не так! отозвалась Света, размахивая салатом. Бухгалтерия тебя не бросит. Ноутбук можно взять. Сядешь у тёти, поработаешь, потом воду подашь. Родные ведь должны помогать.
Татьяна посмотрела на Свету, ухоженную, с идеальным маникюром, администраторку салона, работающую «два через два».
Света, у тебя график «два через два», напомнила Татьяна. Значит, пятнадцать дней в месяц ты свободна. Почему бы тебе не взять половину дежурств?
Света захлебнулась листом салата, глаза расширились.
Ты что? Выходные моё личное. Я от крови и запахов лекарств тошню получаю, рядом с Гале не могу сидеть. Психика у меня хрупкая.
А у меня бизнес, вмешался Вадим, крутящий на пальце ключи от «УАЗика». Тань, честно. Я могу деньги на еду подкинуть. Сейчас сезон, я почти всё время в разъездах, домой прихожу лишь поспать. Если я откажусь, всё распадётся.
Все взгляды вновь упали на Татьяну. Олег, её муж, сидел, опустив голову, вилкой тёр котлету, будто прячась от напора матери и её родни.
Подождите, встала Татьяна, расправив спину. У тёти Гали двое взрослых детей: Вадим и Света. Это их обязанность. У меня работа, дом, своя мама, которой тоже нужен уход. Я могу по выходным привозить продукты, чистить раз в неделю, но сиделкой я не стану.
Тишина опустилась тяжёлой завесой. Нина Петровна сжала губы, лицо её стало как запечённое яблоко.
Вот как ты говоришь, прошипела она. Как Олегу квартиру ремонтировать, так Вадик стройматериалы доставал со скидкой. Как Света скидку в салон делала, так ты «спасибо» говорила. А когда беда, «моя хата с краю». Тётя Галя, кстати, маленького Олега нянчила, когда я на заводе в две смены пахала! Она ему вторая мать!
Олег наконец поднял голову, взгляд его был виноват.
Тань, правда… Тётя Галя мне помогала. Может, както организуемся? Я по вечерам приду
Олег, Татьяна взглянула в глаза мужу. Ты приезжаешь в восемь вечера. А кто будет с ней с восьмого утра? Вадим скидку на цемент делал семь лет назад, а мы ему денег отдали без наценки. Скидка в салон у Светы пять процентов, а я трачу на бензин больше, чтобы до неё добраться. Не предъявляй мне счета за родственные связи.
Вадим встал, стул заскрипел.
Понял. Помощи от тебя не ждём. Наймём сиделку, раз уж родня такая бессердечная. Но запомни, земля круглая: когда понадобится стакан воды, он может оказаться пустым.
Он бросил на стол пятитысячную купюру «на фрукты» и вышел. Света побежала за ним, бросив на прощание тяжёлый взгляд. Нина Петровна схватилась за сердце и начала искать валидол в сумке.
Вечер прошёл в гнетущем молчании. Олег ходил по квартире, будто в тумане, но не начинал разговор. Татьяна чувствовала, что он считает её жёсткой, но также понимала: если подойдёт сейчас, она проведёт ближайшие месяцы, а то и годы, меняя подгузники, слушая капризы Гали, пока «любящие дети» будут строить бизнес и личную жизнь.
На следующий день телефон Татьяны непрерывно звонил: сначала свекровь, потом троюродная тётка из Саратова, потом снова свекровь. Татьяна не брала трубку ей нужны были цифры отчётов и жёсткий контроль эмоций.
Вечером Олег вернулся, мрачный, как грозовое небо.
Мама звонила, сказал он, не снимая обуви. Галина Борисовна плачет, говорит, что её сдадут в дом престарелых. Вадим нашёл женщину, но она может прийти лишь два часа в день, чтобы еду разогреть. А остальное время?
У Вадима двое подростков, жена не работает, занимается домом. У Светы детей нет. Почему они не могут составить график? спросила Татьяна, устало.
Жена Вадима считает, что это не её мать, а Света… она расскажет, что у неё депрессия от вида уток и капельниц. Тётка одна, а они все крайности. Тань, может, хотя бы полдня? Пока найдём нормальную сиделку.
Татьяна посмотрела на Олега, её любовь к нему была сильна, но его мягкотелость порой рушила её.
Хорошо, сказала она. Я приеду. Но будет условие.
Какое? светились глаза Олега.
Ты увидишь.
Утром Татьяна, взяв ноутбук, направилась к тёте Гале. Дверь открыла сиделканадвачаса, усталая женщина.
Ох, хоть ктото, выдохнула она. Галина Борисовна отказывается кашу, просит куриный бульон, а у меня времени не хватает, мне ещё к двум старикам надо.
Татьяна вошла в комнату, где пахло корвалолом и затхлым бельём. Галина Борисовна лежала в высокой кровати, обложенная подушками, у неё в руках пульт от телевизора. Увидев Татьяну, она сжала губы.
А, ты пришла. Я думала, Вадим сам придёт или Света. А пришли вы с седьмой водой на киселе.
Здравствуйте, Галина Борисовна, Татьяна произнесла спокойно. Я пришла помочь. Что нужно?
Бульон, свежий, с гренками! И постель перестелить, шторы поправить, солнце в глаза бьёт! крикнула она.
Татьяна вздохнула, поставила ноутбук на стол и пошла к холодильнику. Там лежали кусок ветхого сыра и банка прокисшего молока, курицы нет.
Продуктов нет, сказала она. Вадим обещал привезти?
Обещал Забыл, наверное. Сходи в магазин, «Пятёрочка», купи курицу, творог, фрукты.
Деньги где? спросила Татьяна.
У меня пенсия только пятого числа. Купи, Вадим потом отдал. Или вы с Олегом бедны, что считаете копейки у больной?
Татьяна молча достала кошелёк, пошла в магазин, купила всё, потратив три тысячи рублей. Сварила бульон, накормила тётку, перестелила постель. Галина Борисовна не умолкла ни на минуту, ругаясь на подушку, на нож, на ногу, на Свету, которой уже не было.
Где же Света? отвалилась Татьяна.
Не трогай Свету! У неё личная жизнь, ей мужчину искать, а не утки таскать. Ты же замужем, тебе нечего, сиди и ухаживай.
К вечеру Татьяна была измождена, как будто выгрузила вагон угля. Открыть ноутбук удалось лишь пятнадцать минут, пока тётка спала. Потом началось: «Включи воду, переключи канал, закрой окно, открой окно, читай газету, почему так громко стучишь клавишами?»
Олег пришёл сменить её ночное дежурство, а Татьяна сидела в кухне, уставившись в стену.
Как всё прошло? спросил он бодро.
Олег, тихо ответила она. Купила продукты на свои деньги, убирала, готовила, мыла твою тётку. Ни «спасибо», ни «пожалуйста», только сравнения со Светойангелом, которой нет. Твоя тётка считает, что я обязана ей служить, потому что «удачно вышла замуж» за тебя.
Она болеет, характер меняется, начал Олег.
Нет, её характер всегда такой, просто сейчас тормоза отказали. Слушай, я больше сюда не приду. Ни завтра, ни послезавтра. Никогда в роли сиделки.
Тань, а кто будет завтра? Я же на работу
Это уже вопрос к Вадиму и Свете.
Татьяна ушла домой, подавив слёзы. Ей нужен был план.
На следующий день Вадим позвонил в десять утра.
Тань, привет. Твоя работа вчера удалась, бульон вкусный. Приедешь сегодня? Сиделка заболела. Нужно к двенадцати уколы.
Не приеду, спокойно сказала Татьяна.
Что? голос стал жёстким. Мы же договорились.
Вчера я оценила объём работы. Твоей маме нужен круглосуточный профессиональный уход, а я бухгалтер, а мой день стоит денег. Я потеряла четыре часа и три тысячи рублей на продукты.
Ты мне счёт выставляешь? возмутился Вадим. Родным?
Счёт реальности, Вадим. Если вы не можете ухаживать, нанимайте профессионала. Стоимость от шестидесяти тысяч рублей в месяц плюс питание.
Нет денег! Кризис!
Продай «УАЗ», купи машину попроще. Или шубу Светы. Или сами дежурьте сутки через сутки. Я больше ничего не сделаю, пока не увижу, что вы вкладываетесь в уход.
Татьяна повесила трубку, занесла номер Вадима в чёрный список, затем и Светы, затем и Нины Петровны. Она знала, что начинается шторм и решила укрыться в бункере тишины.
Олег вернулся вечером бледный, дрожащий.
Тань, что ты сделала? Мама звонила, кричала, трубка вибрировала. Говорит, ты бросила её умирать. Вадим назвал тебя меркантильной тварью. Они всё перепалили.
Кто сейчас с тётей Галой? спросила Татьяна, резанув овощи.
Свекровь уехала. Моя мать с давлением двести, но поехала. Говорит: «Раз молодые такие жестокие, я сама кости лягу».
Видишь, кивнула Татьяна. Никто не умер. Олег, садись ужинать.
Я не могу есть! Вы считаете нас врагами! Как нам жить?
Пока ктото везёт, на нём и едет. Я сбросила хомут. Твоя мама посидит день, поймёт, что здоровье дороже, и начнёт давить на Вадима. А Вадим, когда поймёт, что халява кончилась, найдёт деньги он недавно хвастался новым складом.
Олег смотрел на жену со смесью ужаса и восхищения. Он плывёт по течению, а Татьяна начала строить плотину.
Три дня прошли, свекровь Нина Петровна героически дежурила у сестры, звонила Олегу каждые два часа, голосом из потустороннего мира: «Спина отваливается Сердце колет Галя кричит Я скоро умру на коврике». Олег хотел помочь, но Татьяна не пускала:
Едь только когда Вадим оплатит сиделку. Иначе ты заменишь свою мать, а Вадим снова расслабится.
На четвёртый день развязка наступила внезапно. Нина Петровна, пытаясь перевернуть тяжёлую тётку, действительно вывихнула спину, пришлось вызывать скорую.
Вадим и Света тоже спешили.
Вечером того же дня в квартире Татьяны и Олега прозвенел звонок. На пороге стоял Вадим, лицо его помято, бизнесмаска развеялась.
Можно войти? пробормотал он.
Татьяна молча отступила, пропуская его. Олег напрягся, готовый защитить жену, но Вадим выглядел скорее разбитым, чем агрессивным.
Он сел на табуретку, попросил воды, руки дрожали.
Это ад, сказал он, глотая стакан. Мама она невозможна. За три часа она мозг мне чайной ложкой перемешивает. То жарко, то холодно, то я не так стою, то не так дышу. Обвинила меня в желании её смерти, чтоб квартиру получить.
Татьяна улыбнулась себе. Добро пожаловать в реальный мир, кузен.
А Света где? спросил Олег.
Света убежала, сказала, что мигрень, уехала. Тётя Нина в больнице с радикулитом. Я один. Не могу сидеть, Тань! У меня поставки горят, клиенты ждут!
Он поднял глаза, полные отчаянья.
Помоги. Сколько ты сказала? Шестьдесят? Я дам сто. Найди нормальную сиделку, а то я не справлюсь. Ты же умеешь с персоналом общаться.
Татьяна села напротив него.
Хорошо, Вадим. Я найду сиделку через агентство, с договором и медицинским образованием. Стоимость, учитывая характер Галины Борисовны, восемьдесят тысяч плюс продукты. Переведи деньги на карту сейчас за первый месяц и залог. И верни мне три тысячи за продукты.
Без вопросов! он схватил телефон. Хоть пять! Только избавь меня от этого.
И последнее, остановила Татьяна его руку. Звони своей маме, проси её не поливать меня грязью перед родственниками. Объясни, что сиделка это твоё решение, а не потому что «Татьяна плохИ, когда последняя монета упала в её ладонь, Татьяна поняла, что границы, как морские волны, могут быть и разрушены, и построены заново, лишь бы душа не утонула в бесконечном прибое обязанностей.
