18марта, 2025г.
Сегодня снова погрузилась в бесконечный цикл с Никитой, моим мужемпредпринимателем. Всё началось с того, как я, раздражённо, спросила: «Возьми его уже раз и навсегда! Зачем эти ненужные церемонии?» Никита, голосом, будто бы отвечая на невидимый вопрос, ответил тем же холодным тоном: «А я ведь не знаю, что мне делать!» Я не смогла сдержать вспышку: «Если бы ты хоть раз спросил, мы бы не ломали друг другу головы!» Он лишь фыркнул: «Если бы у меня было дело спросить, я бы спросил! Но от тебя это не зависит!»
Слова буквально застряли в горле, а я почувствовала, как в меня врезается его безразличие. «Совести у тебя нет», обидчиво бросила я, «Ладно, а ты хоть о сыне подумаешь!» На это он крикнул: «Как бы я не думал, так я всё же думаю о нём больше, чем ты!» И добавил, будто бы защищая себя: «Я не только думаю, я ещё и поддерживаю, и воспитываю!»
Я попыталась заставить его выйти на работу, но он лишь отозвался: «Выйду, как только чтото найду!» Я, не теряя выдержки, ответила: «Сначала найди, а потом уже открывай рот!» Мы стояли в полутёмной кухне, а его голос звучал, как будто бы слушал моё обиженное сопение, а затем собирался дальше.
Ты же знаешь, что маленькому Косте обидно, что ты постоянно с Романом, попыталась я успокоить его, стараясь звучать спокойно. Когда вы вместе, я даже замечаю, что ты больше внимания Роману уделяешь!
Он же старше! С ним можно поговорить, а у мальчика уже появляются свои размышления, возразил Никита. Надо понять, кем он вырастет!
А тебе уже не интересна судьба собственного сына? спросила я, надеясь разбудить в нём хоть каплю отцовского чувства.
Он ещё маленький, и согласно закону он нуждается в материнском внимании, а не в отцовском, отмахнулся он. Поэтому займись Костей, пока он не подрос!
С племянником буду время проводить, закончил я, будто бы подбирая слова вместо мужа. Слышишь? С племянником! И при этом пренебрегать собственным сыном!
Никто ни на кого не плюет! скривился он, Я всем время уделяю! Но у нашего Кости есть отец, который рядом, а моя сестра растит сына с мамой, а не с мужем! Две женщины это не то, что нужно мальчику в двенадцать лет!
Я задала себе вопрос: «Стоит ли мне проявлять холодность к тому, как наш племянник ломает психику ребёнка?» Ведь тогда он станет настоящим мужчиной?
Никита, позову к нам мою мать, чтобы ты заинтересовался Костей? выпалила я, уже не в силах сдержать раздражение.
Обе вылетите! рычал он. Мне тут только твоей матери не хватало!
А Костя? спросила я, голосом, полным едкой нотки.
Конечно, он останется со мной! Тебе же нечего ему дать! ехидно улыбнулся он. Ты же думала, что я тебе алиментами сказочную жизнь устрою? Не дождёшься! Сама будешь платить! Хочешь хотя бы наконецтo работать, чтобы не сидеть без дела!
Эту обиду я тоже вынуждена была проглотить, потому что Никита действительно был прав. У меня ничего не осталось, а амбиции исчезли в годы брака. Диплома не было, а после академического отпуска по беременности я уже не вернулась в институтскую скамью.
Он продолжал собирать вещи в полной тишине, пока я, прервав его молчание, не спросила: «Ты всё эти игрушки для Романа купил? Я думала, что и Косте чтото будет»
У него и так всего хватает, отмахнулся он, а Роману, кроме как к дяде, ни на кого не рассчитывать!
Моя мать, его мать обе ни о чём, а племянника жалко! Он пропадёт с ними! Я не знала, что сказать, и просто подошла, чтобы помочь мужу.
Тут от конверта отклеилась открытка. Я подняла её автоматически, раскрыла и прочитала текст. Глаза округлились, а открытка упала на пол.
Никита, что значит «любимому сыночку»? спросила я, пытаясь понять.
Кто тебя просил нос совать не в своё дело? вскричал он, оттолкнув меня. Вечно лезешь! Отвали!
Я отвалю, пробормотала я, но что это значит?
Господи, неужели можно быть такой тугой? воскликнул он. Нормальная бы женщина уже догадалась!
Всё казалось, будто я могла бы стать второй женой Никиты, но судьба приготовила мне роль первой. Девушка, которой предрекали стать первой женой, не желала этого звания. Мы с Никитой прожили в съёмной квартире около года, а потом она исчезла в неизвестном направлении. Родители её говорили, что не знают, куда делась Вера.
Никита недолго скорбел. В принципе, он почти не скорбел. Как говаривал народ: «Беда от добра не отступает!» Он продолжил жить, получая от этого безмерное удовольствие.
Через год Вера появилась с ребёнком на руках. Сразу же пошли разговоры: она будет «прижать» Никиту к стенке, выжать алименты, а может и жениться! Но всё оказалось иначе. Вера пришла, чтобы передать ребёнка папе, а сама уехала в бесконечные дали.
Если бы она просто отдала ребёнка в руки, сказав, что нашёл его на улице, судьба Романа была бы предрешена. Но Вера поступила хитрее: принесла корзинку с ребёнком к порогу квартиры, где жили мама и сестра Никиты, и вложила в неё плачевное письмо о нехватке денег, сил и возможностей, о послеродовой депрессии и диагнозе, требующем пожизненного лечения, а также о просьбе не оставлять ребёнка своего «племянника» и «внука».
Никиту вызвали для разъяснений.
А я откуда знаю, пожал он плечами. Может, ктото гдето нашёл и принёс, а вы поверили! Сделаем тест, потом будем думать!
Тест показал, что ребёнок мой сын. Так начался обстоятельный разговор.
Куда мне ребёнок? Что с ним делать, когда? Я только бизнес начал! жаловался он. У меня договоры, переговоры, сделки! И пахать приходится, потому что на штат у меня денег нет!
И что же ты предлагаешь? воскликнула Анна Сергеевна. Сдать родного ребёнка в детский дом?
То, что он наш, знаем только мы с вами и Вера. А Вера теперь в городе не появится, пожал плечами Никита.
Никита, но мы же знаем! настаивала Анна Сергеевна. Как будем жить, если наш ребёнок окажется в детском доме?
Я бы жил, хмыкнул он. Чего и вам желаю!
Совести у тебя нет, сказала сестра Лена. Родного ребёнка в детдом!
А ты чего лезешь? Тебя кто спрашивает? вызверился он. Сама не пришей кобыле хвост, а потом совестишь!
Я бы своего ребёнка не отдала! ответила Лена. Никогда бы не отдала!
Лене было двадцать, она уже забеременела, но после неудачной попытки выкидыша и диагноза, что детей она больше иметь не может, её отношение к ребёну стало болезненным.
Грех это! качала головой Анна Сергеевна. Если сдашь ребёнка в детдом, сверху отомстят! И ничего у тебя не останется: ни бизнеса, ни счастья, ни жизни!
Так! Никита стукнул кулаком по столу. Если вы все такие правильные и справедливые, пусть Лена возьмёт ребёнка, я найду деньги, всё устроим. Вы будете воспитывать его вместе, а я, как добрый дядя, помогу!
В смысле, помогать? недоумевала Лена.
Содержать! крикнул он. Понятно?
А если ты женишься? спросила Анна Сергеевна.
Что изменится? пожал плечами Никита. Буду и дальше помогать сестре с племянником! Всё будет нормально!
Никите нельзя было отказывать в деньгах он перечислял их честно и достаточно. Но сам он три года почти не появлялся. Когда мама или сестра спрашивали, он отвечал, что занят не только бизнесом, но и «устройством личной жизни».
Все встретились на свадьбе, что оставило осадок, но Никита всем в уши вбил то, что успокоило спрашивающих.
С рождением сына Кости Никита изменился. Он видел, как растёт его «кровиночка», но крики раздражали его, и он вспомнил о Романе.
Тот уже откричал! сказал он себе и стал ездить к сестре с мамой, чтобы наладить общение с «племянником».
Отцовские чувства, пробуждённые рождением Кости, стали более направленными к Роману, потому что там был отклик. Костя всё время оставался в стороне. Так продолжалось восемь лет.
Нельзя сказать, что Костя был полностью лишён отцовского внимания ему тоже уделялось время, но, по мнению Никиты, этого было достаточно. Однако к Роману он тянулся сильнее. Четыре года большой срок для детей, а то, чем можно заниматься с мальчиком в двенадцать, не подходит для восьмилетнего. С Романом уже всё было пройдено, а с Костей он терял интерес.
Я видела, как наш сын отодвигается на второй план ради племянника. Обида, ревность, раздражение всё это перемешивалось, но я ничего не могла изменить. Я оказалась в полной зависимости от мужа в материальном плане. Когда я задумалась о работе, мне предлагали низкооплачиваемый, неквалифицированный труд. Я была женой бизнесмена, привыкшей к достатку и удобству.
Не могу же я работать уборщицей или посудомойкой! думала я, пока отпускала отрывистые фразы в надежде, что муж вспомнит о нашем сыне.
Так, это твой сын? опешила я, когда услышала, что Роман его сын, а Лена его не мать, но воспитывает, как родного.
Да, Светлана, Роман мой сын! Лена не мать, но заботится о нём, сказал Никита, гневно. Что тебе ещё от меня надо? Думала, мне легко? Вот так, тудасюда!
Я потерла лоб, прикрыла рот и глубоко вдохнула, чувствуя растерянность и подавленность.
Никита, а давай мы его заберём? спокойно предложила я. Пусть братья живут вместе! Я постараюсь стать мамой для Романа, а если он меня не примет, хотя бы отец будет рядом, и ты не будешь разрывать себя между сыновьями!
Ты готова принять моего ребёнка? с недоверием спросил он.
Почему нет, пожала плечами я. Я даже готова усыновить!
Я немного соврала себе, не будучи уверенной, что смогу взять чужого ребёнка, но думала, что если оба сыновья Никиты будут рядом, он будет уделять время обоим, а я постараюсь обеспечить равную любовь и внимание.
Никита думал неделю, а потом решился. Он забрал Романа, официально признал его сыном, а я его усыновила, как и обещала.
Береги её! наставляла Анна Сергеевна Никиту. Это святая женщина! Другая бы послала тебя ко всем чертям!
После этого поступка я увидела в нём новые глаза полные искренней любви и благодарности. Роман принял меня, хотя сначала не называл меня мамой; прошёл год, пока он не привык.
Теперь у нас обычная счастливая семья, и я, записывая всё это в дневник, понимаю, как тяжело было пройти путь от обиды к принятию, от холодности к теплу. Но, кажется, мы нашли свой рецепт: совместные усилия, взаимное уважение и, главное, готовность слушать друг друга, даже когда звучат самые громкие крики.
