Злата, посмотри, какой цвет! Три дня я крутил между «кукурузным кремом» и «мраморным слоном», почти с ума продавщица не свела, Елена Петрова провела ладонью по фактурным обоям в прихожей, улыбаясь. А теперь, зайдя домой, я понимаю: всё именно так, как я мечтала.
Ольга Сидорова, лучшая подруга Елены со школьных лет, кивнула, откусывая кусок домашнего пирога с квашеной капустой. На кухне пахло свежей выпечкой и крепким черным кофе. Этот аромат уюта теперь царит здесь постоянно, вытеснив застарелый запах табака, который раньше, казалось, въелся в стены.
Ленка, ты просто расцвела, заметила Ольга, ставя чашку на блюдце. И ремонт твой как точка. Жирная точка в прежней жизни. Знаешь, я рада, что ты не продала квартиру, а переделала всё заново. Как будто кожа сменила.
Елена вздыхает, поправляя салфетку. Да, было нелегко. Когда Сергей Иванов ушёл, громко хлопнув дверью и заявив, что «душится в этом болоте», ей казалось, что жизнь кончилась. Двадцать лет брака, взрослый сын, налаженный быт всё рухнуло в один момент ради призрачной свободы и молодой администраторши из его автосервиса. Прошло полтора года. Слёзы высохли, сын Константин поддержал мать, а работа в банке в Москве удерживала её от полного падения. Сейчас, сидя в обновлённой кухне, Елена ощущает лёгкость.
Знаешь, Оля, я сама не верила, признаётся она. Первые месяцы шла как в тумане, ждала, когда ключ в замке повернётся. А потом проснулась и поняла: тишина не страшна. Тишина когда никто не ругает за пересоленный суп, не разбрасывает носки и не требует отчёта за каждую копейку.
Внезапно их беседу прерывает резкий звонок дверного звонка, совсем не похожий на привычные звонки курьеров или соседки тёти Вали.
Ты кого-то ждёшь? шепчет Ольга.
Нет, Константин на совещании, курьера не вызывала Елена хмурится, вставая из-за стола. Сердце предательски ускорилось, холодок пробежал по спине.
Она выходит в коридор, поправляет лёгкое льняное платье, а не прежний застиранный халат, и, не заглядывая в глазок, спрашивает:
Кто там?
Тишина висит в воздухе. Затем звучит знакомый голос, от которого раньше подкашивались ноги, а теперь лишь глухая волна раздражения.
Лена, открой. Это я.
Сергей.
Елена замерла, рука лёгко коснулась замка. Пальцы не дрожат. Раньше, услышав его голос, она бы бросилась по квартире, поправляя прическу, смахивая пыль. Сейчас ей хочется лишь вернуться к пирогу и разговору с Ольгой.
Она медленно отворяет дверь.
Сергей стоит в дверном проёме, держа в одной руке огромный букет бордовых роз, завернутый в шуршащую крафтовую бумагу. На нём новое пальто, немного мешковатое, и шарф, небрежно переброшенный через плечо. Он явно готовился к визиту, репетировал позу, взгляд, даже речь.
Увидев Елену, он расплылся в той улыбке, которая когдато завоёвывала её сердце улыбка «побитого, но очаровательного пса».
Здравствуйте, Лена, бархатным баритоном произнёс он, делая шаг к порогу.
Но Елена не отступает. Стоит в дверном проёме, как страж, упираясь плечом в косяк.
Здравствуйте, Серёжа. Какие судьбы привели тебя?
Сергей слегка отрезвился, ожидая слёз, криков, обнимашек. Вместо этого он встречает спокойный, изучающий взгляд, как будто смотрит на недовольного кота или навязчивого продавца пылесосов.
Ну он кашляет, чуть опуская букет. Я мимо проезжал, решил зайти. Мы же не чужие люди. Двадцать лет, Леночка, не вычеркнешь.
Не вычеркнешь, подтверждает она, не меняя позы. Но ты же сам сказал, что эти двадцать лет были ошибкой и болотом. Забыл? Я помню всё отчётливо.
Сергей морщится, будто от зубной боли.
Лен, кто же помянет старое Я тогда был в эмоциях, кризис среднего возраста, не знал, что несу. Ты, умная женщина, должна понять. Мужчины существа слабые, импульсивные.
Он делает ещё один шаг вперёд, уверенный, что аргумент сработает. Его ботинок нависает над новым ковриком в прихожей.
Стой, тихо, но твёрдо говорит Елена. Не заходи.
Что ты? глаза Сергея расширяются. Я стою с цветами, как дурак, соседи смотрят. Пусть хотя бы в коридоре, поговорим. Я вижу, ты отремонтировала? Новые обои Дорого, наверное?
Он вытягивает шею, пытаясь увидеть за её спиной объём вложений.
Сергей, мы разговариваем здесь. У меня гости, Елена не даёт ему возможности перебрать.
Гости? в его голосе проскальзывают нотки ревности. Кто? Мужик какойто? Так быстро замену нашёл?
Это Злата. И даже если бы это был мужчина, это тебя не касается. Мы в разводе, Серёжа. Официально полтора года. Ты сам хотел свободы.
Сергей выдыхает, облегчённый тем, что за дверью стоит лишь Злата, а не мифический соперник. Улыбка расширяется, в глазах появляется влажный блеск.
Ленуся, перестань. Я вижу, ты обижаешься. Я был неправ. Кругом всё неправильно. За это время я многое переосмыслил.
Правда? Елена скрещивает руки на груди. И что же ты переосмыслил? Что «муза» не умеет готовить борщ? Или что съемная квартира стоит денег, а зарплата в автосервисе не резиновая?
Сергей морщит лоб, маска благородного раскаяния трескается. Слухи о его молодой пассии и проблемах в бизнесе достигли её, но её уже ничто не тревожит. Это равнодушие пугало его больше, чем ненависть.
А борщ? обиженно бросает он, переступая с ноги на ногу. Я говорю о душе, о семье. Понял, что никого ближе меня нет. Мы с тобой столько прошли Константин вот Как он, кстати? Звонил на прошлой неделе, сухо поговорил, денег не просил
Константин взрослый человек, у него своя голова, отвечает Елена. Он помнит, как ты уходил, Серёжа. Как ты кричал, что тянем тебя ко дну.
Да я не кричал! вспыльчиво отвечает он, но быстро берётся за себя. Лен, хватит меня отчитывать на пороге, как школьника. Дай пройти. Я с миром пришёл. Смотри, твои любимые розы, бордовые.
Елена смотрит на букет. Красивый, дорогой. Раньше она бы расплакалась от такого жеста. Сейчас эти розы кажутся ей чужеродными, как новогодняя ёлка в жаре июля.
Спасибо за цветы, но они мне не нужны, спокойно отвечает она. У меня нет такой вазы, а запах роз я давно разлюбила. Сейчас мне нравятся тюльпаны или просто зелень.
Разлюбила? Сергей моргает, растерянно. Как можно разлюбить розы? Ты говоришь глупости, лишь бы меня уколоть.
В этот момент из кухни выглядывает Ольга. Она решает проверить, не нужна ли подруге помощь, и, увидев Сергея с букетом, хмыкает, прислонившись к стене в глубине коридора.
О, Серёжа! Явился, не запылился, громко заявляет она. Мы тут сладостями балуемся, без тебя.
Привет, Злата, буркнет Сергей, недоволен её появлением. Ты бы хоть подруге сказала, чтоб она мужа в дом пустила.
Бывшего мужа, поправляет Ольга. И это её дом, кого хочет, того и пускает. А ты, я вижу, похудел? Не кормит молодая-то?
Сергей игнорирует выпад Ольги и вновь концентрируется на Елене. Понимая, что теряет контроль, он переходит в «вабанк».
Лен, послушай, его голос становится тихим, проникновенным. Я совершил чудовищную ошибку. Жил один, попробовал вашу «свободу» Всё пустое, мишура. Я домой хочу, к тебе. Может, попробуем сначала? Я всё исправлю. Ремонт у тебя Я помогу, если что осталось. Руки у меня ещё растут.
Елена видит не того уверенного мужчину, с которым была замужем двадцать лет, а уставшего, потрепанного человека, ищущего тихую гавань. Ей не нужен он, а лишь комфорт, уютный быт и чувство значимости, которое она дарила годами.
Серёжа, говорит она мягко, но в голосе звучит сталь. Нечего доделывать. Всё уже сделано: и квартира, и жизнь.
Но я же запинается он. Я изменился!
Люди не меняются, Сергей. Они лишь временно приспосабливаются. Ты ушёл, потому что тебе стало скучно. Вернулся, потому что тебе стало плохо там. А я? Я не запасной аэродром. Не пункт передержки между твоими приключениями.
Какой пункт передёржки?! Ты что, несёшь? Я семьянин! Отец сына!
Ты был им. Потом выбрал другую жизнь. Ты принял решение, и я его приняла. И знаешь что? Мне понравилась моя новая жизнь без тебя.
Сергей стоит, ошеломлённый. Его привычные рычаги крик, упрёк, истерику уже не работают. Спокойное, аргументированное «нет» пробило его броню. Он понял, что эта женщина в стильном платье, стоящая на пороге светлой, обновлённой квартиры, уже не его жена. Порог стал непреодолимой границей.
Ты серьёзно? спросил он, голосом, задутым от усталости. Ты меня просто выгоняешь? Даже чай не нальёшь?
Не налью, просто отвечает Елена. Чай есть только для тех, кто меня ценит, а не использует. Иди домой, к той, ради которой сжигал мосты, или к маме но здесь твоего дома больше нет.
Она начинает медленно закрывать дверь. Сергей пытается высторонить створку, но, встретившись с ледяным взглядом Елены, убирает ногу. В её глазах нет страха, лишь решимость вызвать полицию, если он начнёт буйствовать.
Ты пожалеешь, Ленка! бросает он, когда его маска окончательно падает. Меня в сорок пять лет? Кому ты ещё нужна? Я найду себе, мужики не валяются! А ты будешь плакать в подушку?
Я уже всё выплакала, Сергей. Два года назад. Всего доброго.
Дверь захлопнулась с громким, уверенным звуком замка. Защёлка защёлкнула.
Сергей остаётся на лестничной площадке, слыша в тишине подъезда эхом собственные слова, теперь пустые. Он смотрит на огромный букет роз в руке; шипы колют пальцы через бумагу. Букет тяжёлый, нелепый и бесполезный.
Он поднимает руку, хочет бросить цветы на пол, но просто опускает её, не в силах навести истерику. Поворачивается и медленно спускается по лестнице, ощущая тяжесть поражения. Лифт он не звонит.
За дверью Елена прижимается лбом к холодному металлу, закрывает глаза. Глубокий вдох, выдох. Руки слегка дрожат, но только от напряжения, которое уходит после тяжёлой работы.
Ушел? тихо спрашивает Злата из коридора.
Елена оборачивается. Лицо бледное, но глаза светятся.
Ушёл, Злата. И знаешь я его даже не жалею. Совсем.
И правильно, отвечает Ольга, крепко обнимая подругу. Нет смысла жалеть. У него был шанс, он его упустил. А цветы ведь красивые?
Да ну их, отмахивается Елена, отстраняясь и улыбаясь увереннее. Это какойто помпезный букет. А мои фиалки на подоконнике. Пойдём, чай уже остывает, а пирог мы не доели.
Они возвращаются на кухню. Елена включает чайник, чтобы подогреть воду. Солнечный свет пробивается сквозь лёгкие занавески, отбрасывая кружевные тени на стол. В квартире снова воцаряется покой, но теперь он ощущается иначе крепкий, проверенный осадой.
Слушай, вдруг говорит Ольга, намазывая джем на булку. Может, в выходные сходим в театр? Премьера, говорят, интересная. А потом зайдём в то кафе, где десерты вкусные.
Елена улыбается, глядя на солнечный луч, играющий в чашке, и отвечает:
Поехали! Надену новое платье. Не для бывших мужей наряжаться, правда.
Снизу хлопнула тяжелая подъездная дверь. Двигатель старой машины заурчал и, надрывно гудя, уехал прочь. Но Елена уже не слышала его. Она наливает ароматный чай, строит планы на выходные, где нет места прошлому.
