Привет! Слушай, расскажу, что у меня случилось в день, когда мне стукнуло тридцать такая уже круглая дата, как юбилей. Всё как в традициях нашей семьи: к нам собираются родственники со всех уголков России.
Тётя Люда прилетела из Казани, двоюродная сестра Светлана из СанктПетербурга со своим айтишникоммужем и идеальными близнецами, а дядя Витя из Смоленска настоящий мастер на все руки, который почти сам построил себе дом.
А я, Аглая Титова, никаких мужей, детей и толковых должностей. Живу в однокомнатной «хрущевке», унаследованной от бабушки. На полке в старой серванте лежат фотки из детства, и всё напоминает, что мир меняется, а подружки уже давно замужем. Настя с двумя дочкамипогодками, Оля с сыном в садик, а вечная бунтарка Валентина, клявшаяся никогда не выйти замуж, теперь счастлива с Вадимом.
Я же всё время в районной библиотеке им. Горького, где знаю каждую полку, и живу тихоpredicted. День рождения пришёл в тот же день, когда все поздравляли мужчин с Днём защитника Отечества, но в нашей семье круглые даты всё равно отмечают, так что уйти от него не получится.
«Не хочется падать в грязь лицом», думала я, глядя в окно на метель. И, как обычно, отказы от реального светского общения только интернет. Месяц на сайтах знакомств, кучу откликов, но любые разговоры о серьёзных отношениях и семье сразу замирали. Последний парень, Артём, исчез после моего «А зачем вы вообще ищете отношения?».
Зима была лютой, минус тридцать, и я, укутавшись в бабушкин плед, листала соцсети, когда в дверь стукнули.
Было около восьми вечера, я в тёплой пижаме с совами, и открывать дверь меня раздражало. Голос из-за двери молодой, слегка простуженный, спросил: «Пиццу заказывали?». Я отвечала, что ничего не заказывала. Он уточнил адрес: Московский проспект, 29, фамилия Титова. Всё совпадало. Я быстро переоделась в спортивный костюм и открыла дверь.
Стоял курьер лет тридцати пяти, в лёгкой куртке, с двумя дымящимися коробками и термоссумкой. Он выглядел замёрзшим, но глаза были живые. Я спросила, точно ли это не наш заказ, и он начал уходить, но вдруг я ощутила жалость: такой холод, а он всё равно вынужден делать возврат.
Стойте! выкрикнула я. Хотите чаю, пока согреетесь?
Он удивлённо поднял брови, потом улыбнулся подомашнему и предложил: «Не откажусь. А пицца в счёт компенсации. Маргарита или Четыре сезона, выбирайте».
Через пять минут мы сидели на моей крошечной кухне, чайки кипели, я достала баночку собственного малинового варенья и шоколадные конфеты в золотой обёртке. Пахло хлебом, сыром и человеческим теплом.
Я Костя, представился он, согревая ладони о кружку. Владелец небольшой пекарникафе «Крендель». Сегодня мой водитель заболел, а заказов так и налетело, пришлось самому доставлять. Я развёлся три года назад, детей нет, живу в однушке в другом районе, летом люблю рыбалку и иногда играю на гитаре. Всё просто, без пафоса.
Я, обычно молчаливая с чужими, вдруг открылась ему: рассказала про юбилей, про родню, про чувство, что жизнь будто прошла мимо меня. Костя слушал, кивал, не перебивал. Когда я замолчала, он, глядя в мои глаза, спросил:
Слушай, а за меня бы ты замуж пошла?
Я чуть подохнула от смущения.
Что? Это благодарность за гостеприимство? выдавила я.
Он покачал головой, серьёзным тоном ответил: Нет. Ты мне сразу понравилась. Твои глаза честные, ты жалеешь курьера, достаёшь варенье. Мне бывшая постоянно говорила, что я «недостаточно перспективный». А ты выглядишь как человек, с которым можно просто жить. Хорошо жить.
Он раскрыл свою жизнь без глянцевых слов: небольшая пекарня, скромный, но стабильный доход, машинавездеход для рыбалки и доставок, старая, но крепкая дача в Васильево с баней. Хочет двоих детей мальчика и девочку, но не сразу. Предложил продать наши однушки и искать чтото побольше.
Я сидела, почти обомлела, мысли мчались: «Он сошёл с ума, это шутка, отчаяние или спасение». И вдруг увидела не конкретного Костю, а ту жизнь, о которой он говорил баня в Васильево, запах свежего хлеба, смех детей. Я посмотрела на его сильные руки, покрытые следами работы, и на открытое, спокойное лицо.
Да, возьму, тихо, но твёрдо сказала я. Внутри чтото сжалось, как пружина, и раскрылось.
Костя рассмеялся от облегчения:
Здорово! Тогда, Елена Титова, готовьте паспорт. Завтра после работы приеду, поедем в загс. У меня есть знакомая, поможет ускорить. Может, даже к твоему юбилею успеем.
Оказалось, пицца была для соседки Надежды Титовой, нашей однофамилицы, жившей этажом выше. На следующий день Костя принёс ей извинения и коробку свежих круассанов. Тётя Надя только руками развела: «Ну, Аглая, ты даёшь!»
Такого юбилея я даже не мечтала. День рождения запомнился тёплым застольем в кафе «Крендель», где пахло корицей и выпечкой. Родня, увидев спокойного, надёжного Костю, сначала смутилась, а потом одобрила.
Тётя Люда вытирала слезу умиления, а сестра Светлана, глядя, как Костя поправляет мне разлетающуюся прядь, прошептала: «Знаешь, он смотрит на тебя так, как я смотрю на дедлайны сосредоточенно».
Я слушала тосты, улыбалась и понимала, что главная защита от бурь не броня успехов, а надёжное мужское плечо, появившееся на пороге из ниоткуда. Моё отчаянное решение привело меня не к фасаду, а к дому. Настоящему.
