Серьёзно, Дим, ты же не шутишь? Ну скажи, что это просто глупая шутка, или у меня вода в ушах от тёплого крана и я не так тебя поняла?
Вера выключила воду, вытерла руки о кухонное полотенце, медленно повернулась к мужу. На кухне пахло варёной картошкой, свежим укропом и мандаринами, будто всё пространство насыщалось ожиданием праздника. До Нового года оставалось каких-то шесть часов. На столе громоздились миски с нарезанными ингредиентами для оливье, в духовке запекалась утиная грудка с яблоками и черносливом, а в холодильнике остывал холодец, которым Вера тщательнейше занималась всю ночь.
Дима стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу, нервно теребя пуговицу рубашки. Это у него всегда так, когда ситуацию явно загоняет сам в тупик и понимает это, но назад дороги не ищет.
Вер, давай без сцены, а? с мольбой, как мальчишка, попросил он. У Тамары трубы сорвало. Ну не до потопа, но воды нет и батареи холодные, вообще никак. Представляешь, ей с детьми на холодной квартире сидеть под Новый год. Я не мог отказать Всё-таки Миша и Саша мои сыновья.
Дети да, твои. А вот Тамара кем тебе теперь приходится? Не могла бы к маме или к подруге поехать? Снять номер в гостинице алименты тебе плачу немалые, хватит и на президентский люкс.
Мать её в пансионате, подруги кто где, сама в отчаянии, печально отвёл взгляд Дима. Пойми, это семейный праздник, пацаны рады будут, если Новый год с папой встретят. Просто посидим за столом, посмотрим фейерверк и всё. У нас дома места всем полно.
Вера пробежалась взглядом по кухне. Да, квартира большая, но здесь их уют, который она так кропотливо выстраивала. Она неделю гоняла пылесос, украшала ёлку, выбирала каждый салфеточный узор к скатерти, Диме купила желанные духи, копила идеи романтического вечера: свечи, гирлянды, музыка, тишина и только они вдвоём. Фантазия рушилась в пыль.
Мы ведь договаривались спокойно, но с дрожью в голосе, напомнила она. Новый год только для нас. Я ничего не имею против твоих ребят, ты прекрасно знаешь. Меня в воскресенье их визиты не смущают ни разу. Но Тамара? Ты пригласил свою бывшую жену к нашему столу! Ты вообще понимаешь, как это выглядит и чувствуется?
Да не загоняйся, пробурчал Дима с наигранной уверенностью. Все взрослые люди. Тамара просто мать моих детей, не больше. Давай не будем эгоистами, Верь. Нельзя же быть такой черствой под Новый год. Они приедут буквально через час.
Он выскочил из кухни, будто ждал, что Вера метнётся в него тефтелем. Она осталась у кухонной стойки. Утка потрескивала, а аппетита не было как не бывало. «Не будь эгоисткой» это резануло до боли. Сколько раз за три года она старалась, обустраивала быт, принимала посещения Миши и Саши, латала запросы Тамары теперь на починку крана, теперь на выгулять её кота Маркиза из ветклиники. И вот всё отблагодарилось.
Вера автоматически начала шинковать картошку для оливье. Может, она зря раздувается? Может, Тамара будет вести себя тише воды ниже травы? Новый год, всё ж таки, вдруг случится чудо.
Чуда не было. Ровно через пятьдесят семь минут дзыньк! Вера едва успела скинуть халат и натянуть своё простое синее платье, легонько припудриться. Дима бросился к двери светясь как новый самовар.
Шумная процессия ворвалась в прихожую. Первыми мальчишки, Саша с Мишкой, не разуваясь, бегом прямо по ламинату в гостиную, оставляя кашу из снега и грязи. За ними Тамара, королева бала, в красном, даже вызывающем платье, с глубоким декольте, в руках громадная сумка. От неё шёл сладковатый шлейф духов, который перебил уютные ароматы кухни.
Ой, ну наконец-то, громко воскликнула она, стряхивая снег прямо на ковёр, такие пробки! Дима, забери пакеты, там детям подарки да шампанское приличное, не эту вашу балтику.
Вера натянула приветливую улыбку:
Здравствуйте, Тамара. Ребятки, привет.
Тамара окинула её изучающим взглядом, задержавшись на неброском наряде хозяйки.
Привет-привет. У вас душновато, окна бы открыть. Дим, найдёшь мои тапочки? Розовые, которые я тут оставляла
Сейчас принесу, Тома, засуетился Дима, копаясь в тумбе.
«Тома-Ласковый вариант ещё!» у Веры внутри что-то щёлкнуло. Для бывшей отдельные тапки? Он ещё помнит, где они?
Гости заняли зал. Мальчишки уткнулись в телевизор, тут же включив его на полную и прыгая по дивану. Вера скривилась диван новёхонький, светлый.
Миша, Саша, аккуратнее, прошу, позвала она мягко.
Да пусть резвятся, Новый год же, отмахнулась Тамара, развалившись на кресле. Дим, чашку воды дай, пересохло всё!
Дальше был театр одного актёра. Тамара инспектировала ёлку: «И что за игрушки скука!», критиковала стол: «Ты что, в Кремль их сервируешь?» Мгновенно командовала детьми, тут же с сюсюканьями их защищая. Дима крутился возле неё носи подушку, уменьши звук, подай зарядку, дай салфетку. На Веру почти не смотрел.
Вера накрывала стол, как официантка на чужом банкете. Тут голос Тамары с кухни:
Оливье с колбасой? Ну, Вера, это, прости, из 90-х! Дима у меня всегда с говядиной ел, не знала? Мы всегда только с говядиной делали!
Три года как Дима ест мой салат с удовольствием, холодно бросила Вера.
Ну, значит, просто стесняется сказать тебе правду, расхохоталась Тамара. Бедняга мой
Дима лишь криво улыбнулся, даже не попытался заступиться.
Это был первый звоночек. Второй когда Вера вынесла из духовки шикарную, румяную утку. Гордилась этим рецептом. Поставила посередине стола:
Прошу к ужину. Утка с антоновкой и черносливом.
Пацаны скривились:
Фу, чёрная! Я это есть не буду, пап, давай пиццу закажем!
Это не чёрная, это корочка…
Ой, правда, детское желудок это не переварит! вмешалась Тамара, брезгливо тыча вилкой. И чернослив этот Ты бы лучше картошки пожарила или уж реально пиццу заказала бы всем. Дима, вызывай доставку, детям праздник нужен.
Вер, может не обидишься? Закажу им пиццу, а мы с тобой утку доедим, жалобно обратился Дима.
Я это блюдо готовила четыре часа, а мариновала всю ночь.
Ну что ты, не принимай близко. Просто вкусы разные, попытался приобнять Дима, но Вера отстранилась. Достал телефон, принялся выбирать начинку у Тамары.
Вера опустилась на стул, ощущая себя героиней сюрреалистичного спектакля. Всё она готовила, на всё тратила душу, но её будто здесь нет вовсе.
Тут Тамара разлила шампанское без всякого приглашения и начала вспоминать, каким был Дима весёлым Дедом Морозом в 2014-м и как у неё каблук в сугробе сломался смех в голос, восторженные лица, друг друга только и перебивали. Моменты их жизни до Веры, в которые ей не войти. Она сидела среди всего этого богатства и чувствовала себя мебелью.
Пацаны носились вокруг, один опрокинул бокал вина на белоснежную скатерть. Красное пятно расползлось быстрым кровавым пятном.
Вот, Дим, убирай. Зачем ставить вино на край? Вера, у тебя соль найдётся? Посыпь, а то не отстирается Хотя, скатерть-то обычная, не жалко, кивнула Тамара, даже не обратив внимания на хозяйку.
Вера встала. Гудение в ушах заглушило всё. Дима метался с солью, бросая взгляд только на Тамару и детей. В этот момент Вера поняла: её тут уже нет. Остаётся просто фоном, обслуживающей декорацией для чужой счастливой «семьи».
Она пошла в спальню, быстро набросала в дорожную сумку джинсы, свитер, бельё, косметику и паспорт, поверх телефонная зарядка. Переоделась в удобную одежду, посмотрела в зеркало: из отражения на неё смотрела спокойная, усталая, но сильная женщина.
В это время звонок в дверь приехала пицца.
Пицца! закричали мальчишки.
Дим, плати курьеру, а то у меня крупные только! крикнула Тамара.
Вера быстро, бесшумно прошла мимо коридора, когда все возились возле коробок, и, ловко выскочила за дверь. Звук закрывающегося замка канул в общем шуме. Вызвала лифт, и только когда двери за ней сомкнулись выдохнула по-настоящему.
На улице хлопал крупный снег, город задыхался от ожидания курантов. Вера набрала номер.
Свет, ты не спишь ещё? сказала, как только подруга взяла трубку.
Ты что, с ума сошла? Десять вечера, Новый год! С Васькой бокалы наливаем, что случилось? Голос у тебя какой-то совсем никакой
Я ушла от Димы. Можно мне к вам?
Ты что, конечно можно! Вась, ставь ещё одну тарелку, Вера едет. Где ты, я тебе такси вызову!
Через сорок минут Вера сидела на маленькой кухне у Светки, окружённая тёплым светом, ароматом корицы и покоем. Вася, муж Светы, деликатно свалил в комнату «настроить телек», оставив подруг наедине. Светка налила ей чай.
Выкладывай, что твой балбес учудил?
Вера выговорилась обо всём: и про кран у Тамары, и про салат, и про воспоминания, и про злосчастную утку.
Понимаешь, Свет, не в гостях дело даже, а в нём. Он за одну ночь стал прислугой, про меня вообще забыл. Я там просто мебелью была на чужом празднике. Кому я там? Он живёт прошлым.
Вер, это стандарт: хочет быть хорошим для всех, а выходит предал самую родную. Молодец, что ушла. Останься, не возвращайся, если он в этом не разберётся. А то так всю жизнь будешь в уголке стоять между уткой и посудой для бывшей.
Звонки и сообщения от Димы посыпались через час. Перебирал: от «Где ты» и «Вера, выходи, пицца остывает», до «Дети спрашивают, где хозяйка», потом «Это уже не смешно, вернись, пожалуйста!». Всё про Тамару перед ней неудобно!
Не отвечай, кивнула Светка. Пусть учится жить без жилетки жены. Пусть сам тапки ищет для Тамары.
Вера выключила телефон.
В ту новогоднюю ночь она не загадывала желаний. Просто чокалась бокалом с подругой и её мужем, смотрела «Иронию судьбы», и чувствовала не боль а небывалую лёгкость. Как будто кирпич с плеч свалился.
Первое января было солнечным и морозным. На кухне пахло кофе и пирогом. Вера включила телефон: пятьдесят пропущенных вызовов и два десятка сообщений от Димы. Сначала требовательно, потом паника, затем жалобы: дети разбили любимую вазу, Тамара устроила скандал, уехала, оставив после себя полнейший кавардак.
К полудню кто-то позвонил в дверь. На пороге сам Дима, измятый, заросший, с огромным букетом роз (явно где-то куплен в срочном порядке на последние рубли). Света вышла первой.
Вот он, герой-любовник. Чего надо?
Свет, позови Веру, пожалуйста, мне надо поговорить
Вера вышла.
Вер, прости меня. Это был капец. Как ты ушла всё развалилось. Тамара орала, дети с ума сходили, ёлку перевернули Я не справился. Проводил их ночью на такси. Всё понял, виноват. Прости. Ты ведь единственная семья. Вернись, хорошо?
Он стоял с этим букетом и грустными глазами. Вера взяла паузу.
Ты меня не просто обидел, Дим. Ты меня выгнал с моего места. Я для тебя была поварихой и посудомойкой, а для них не существовала вовсе.
Клянусь, такого больше не будет. Ни Тамары в доме, ни звонков, ни тапочек, ни скатерти испорченной. Общение только про детей. Я готов меняться, дай только шанс. Люблю тебя, Вер.
Вера смотрела на текущий с роз конденсат.
Я не вернусь сегодня. Мне нужна пауза. Побуду у Светки ещё. А ты подумай не о том, как меня вернуть, а почему всё к этому пришло. Почему чужая женщина вдруг стала важнее своей семьи.
Я буду ждать Сколько нужно, столько и буду.
Дима поставил букет на обувницу, вышел.
Вера вернулась на кухню. Света принесла ей чай.
Примешь такого обратно? спросила.
Не знаю, время покажет. Просто если вернусь это будут новые отношения. Я уже никогда не позволю себя задвигать. А город за окном белый, чистый, новый и пусть жизнь теперь будет написана рукой той, кто и вправду здесь живёт, а не тенями прошлого.
Вот так, подруга. Жизнь не сериал, но право на главный голос у себя самой упускать больше не хочется.
