Покинул дед родную избушку и уехал в Польшу.
Кому ты там нужен, старый дурак! Ты работать не сможешь, а за даром никто кормить не будет! — кричала старуха. — А тут все: хата, куры, гуси, огород. Полный погреб консервации! Вот зачем тебе та Польша? Дома сиди!
Иди к черту! Я всю жизнь работал, чтобы сейчас получать мизерную пенсию! Наконец-то появился шанс пожить, как человек! Нам все двери открыты. Все помогают. Грех не воспользоваться таким шансом! — поучал дед, собирая чемодан.
Тьфу! Старый дурак. Делай, что хочешь. Я никуда не поеду! Буду хозяйство смотреть. Они пропадут без меня.
А разве я тебя с собой звал? Найду там какую-нибудь заботливую старуху. Обязательно с приданым, — бормотал себе под нос дед.
Бабка закатила глаза к потолку. Ничего не стала говорить. С одной стороны, она радовалась отъезду деда. Давно ждет старуха, когда тот нищий в могилу ляжет. Все соки выпил за пятьдесят лет супружеской жизни. Случилось немножко иначе, но и так хорошо. Главное, чтобы дома его не было. С другой, бабушка очень волновалась, что дед передумает или вернется со временем, поэтому не радовалась раньше времени.
Утром, дед пошел на автобус. Уехал и больше не писал, не звонил. Проходили недели, а за ними и месяцы.
Может, с ним что-то случилось?
Дочка, что случится с твоим отцом? Он хитрый, как лис, и живучий, как пес. С ним точно все в порядке.
Вижу, ты вообще не скучаешь?
Дочка лепила вареники. Она специально приехала к маме, чтобы лично расспросить об отце.
Дочка, ты вареники лепишь?
Девушка кивнула.
Ну, так меньше говори и больше лепи.
Наконец, в июле, пришла первая и последняя весточка от старика. Он прислал дочери, через фейсбук, фото красивого дома. Там была качели. Весь двор украшали пышные кусты роз, а подальше, в глубине двора, виднелся бассейн.
Дед сделал подпись к фото:
«Видите! Я таки нашел богатую старуху! А вы не верили в меня! Дома не ждите. Я здесь останусь до самой смерти!»
Господи, как хорошо! — воскликнула старуха. — Какой хороший подарок на День рождения он мне сделал!
Мама! Это же мой отец! Неужели ты совсем по нему не скучаешь? — Дочка сделала попытку достучаться до маминых чувств, но их давно не было. Дед сожрал их вместе с нервными клетками.
Буду скучать, если он вернется обратно. Клянусь Христом Богом!
Мама!
Тихо! Не кричи на маму! Твой отец каждый день, пятьдесят лет, выедал мне мозги чайной ложечкой! Остуди ему чай. Нет, теперь нагрей! — Старуха весьма натурально корчила гримасы, пародируя деда. — Мне холодно! Закрой окно! Теперь горячо! Открой! Носки длинные! А вон те короткие! А в супе на щепоточку соли больше, чем я люблю! Переделай! Пиво слишком много пенится! И рубашка слишком синяя! А почему это телевизор показывает такие бледные тона, а где же яркость подкрутить? А? Лида! Лида! Лида! О, Господи! Лучше бы он рот свой заткнул! Так ведь было двадцать четыре на семь! Голова трещала от него с утра до вечера! Пусть живет у той старухи и никогда не едет домой. Увижу на пороге, прикинусь сумасшедшей, будто не узнаю его. На порог не пущу!
В доме воцарилась тишина. Дочь смотрела на тесто и молча лепила очередной вареник. Мама молчала долгих тридцать минут.
Теперь смогу окно не закрывать.
Что? — не унималась дочь.
Говорю, дед все, того! Ну, исчез. Теперь можно окно на всю ночь открыть. А еще не надо раньше вставать. И хлеб самой печь. Матерь Божья… Это же я вообще по новому заживу без деда! — Лицо старухи засияло, а улыбка растеклась до самых ушей.
