Алёнка, солнышко, ты в субботу свободна? голос тёплой Тамары Сергеевны в трубке звучал привычно ласково, с тем особым оттенком, который я за три года научилась сразу узнавать. Надо бы довести банки с заготовками в погреб, а то на веранде места не хватает. И на чердаке такой бардак, а руки не доходят разбирать.
Конечно, Тарасиха, приеду с утра! я улыбнулась, прижав телефон к уху и одновременно помешивая суп на плите. Костю взять с собой?
Ой, нет, проект у него горячий, знаешь сама. Пусть останется дома, поработает в тишине.
Мы договорились, что я сяду на девятичасовой автобус из Москвы. Нажала «отбой», вернулась к готовке и подпевала себе ту липкую мелодию из рекламного ролика. За окном слабело солнце, на подоконнике жалобно висел фикус, который я всё никак не могла выбросить
Субботним утром я втиснулась в переполненный рейсовый автобус, пахнущий бензином и чьимито пирожками. Села у окна, прислонилась к холодному стеклу. За окном просторы Подмосковья, поля, перемежающиеся лесополосами, и я задремала под монотонный гул двигателя.
Проснулась от резкого толчка и крика недовольного пассажира. Автобус упал на обочину, накренившись на правый бок. Водитель объявил, что лопнуло колесо, запаска гнилая, придётся ждать замену из города.
Часдва минимум, добавил он, разводя руками. А может и три.
Пассажиры переголосились, все вышли на обочину. Я полчаса шипела рядом с автобусом, потом решительно вышла на дорогу и подняла руку. Остановилась старенькая «Шкода» с добродушным дедушкой за рулём.
В город? Садись, доченька, подброшу.
Я бросилась на переднее сиденье, написала мамесвекрови: «Автобус сломался на полпути, возвращаюсь домой, перенесём на следующее воскресенье». Отправила. Телефон мигнул: сообщение доставлено.
Через сорок минут я уже стояла у подъезда своей пятиэтажки в Москве, поднялась на третий этаж. Достала связку ключей, нашла нужный и вставила в замок. В этот момент телефон зазвонил. На экране высветилось «Тамара Сергеевна».
Алёна?
Алёна! голос мамысвекрови заскрипел. Ты где? Ты уже на даче?
Нет, я же написала автобус сломался, я вернулась. Стою у двери, сейчас зайду и
Не заходи!
Я замерла с ключом в замке.
Что?!
Не открывай дверь! Разворачивайся и приезжай ко мне, срочно, сейчас же!
Тамара Сергеевна, вы в порядке? я нервно рассмеялась. Что за паника? Я уже на пороге
Алёна, прошу! Мне нужна твоя помощь!
Но я уже повернула замок, дверь отворилась, и всё замерло…
В прихожей валялась разбросанная обувь: мои балетки, кроссовки Кости, чужие лаковые туфельки на шпильках, зонт в подставке. В воздухе висел приторносладкий аромат духов, не моих.
В гостиной стоял Костя в домашних штанах и футболке, босиком, и в его объятиях была женщина темноволосая, с узкими плечами, яркокрасным маникюром, обхватывающая его спину.
Они целовались, будто мир вокруг исчез. Костя открыл глаза первым, увидел её в дверях и побелел. Кровь оттекла из лица так быстро, что я подумала, он сейчас упадёт в обморок.
Женщина обернулась молодая, лет двадцать пять, с испуганными глазами-оленьями. Мгновение спустя она схватила сумку, туфли, зонт, проскочила мимо меня, бросив аромат духов, простучала каблуками по лестнице и исчезла.
Я всё ещё держала телефон у уха.
Алёна! вопила Тамара. Алёна, ответь! Ты вошла? Алёна!
Сколько раз? спросила я хрипло.
Что?
Сколько раз вы меня так отвлекали, Тамара Сергеевна? Эти ваши банки, грядки, чердаки Сколько раз вы прятали своего сына? Сколько раз смеялись за моей спиной, потому что я не знала правды?
Тишина. Затем гудок. Свекровь просто сбросила звонок.
Я медленно опустила руку с телефоном и посмотрела на мужа. Костя стоял посреди гостиной, молча.
Ну? спросила я безразлично. Скажешь что-нибудь?
Алёна, я могу всё объяснить
Я рассмеялась, смех получился диким, истеричным.
Объяснишь? Серьёзно? Ты сейчас всё так говоришь?
Это ничего не значит! Она никто, просто
Просто что? Просто случайно приземлилась тебе на лицо?
Костя шагнул ко мне, я отступила.
Не подходи. Не смей.
Послушай
Нет, ты послушай. Я удивилась, как ровно звучит её голос. Эта квартира моя. Куплена до брака, за деньги от бабушкиного наследства. Ты здесь никому не нужна, и звать тебя тут нельзя. У тебя пятнадцать минут, чтобы собрать вещи и уйти.
Алёна, давай поговорим
Четырнадцать минут.
Ты же не можешь просто так
Тринадцать.
Он понял по моему лицу, голосу, глазам, что я не шучу. Метнулся в спальню, захлопал дверцы шкафа. Я стояла в прихожей, прислонившись к стене, считая вдохи. Вдохвыдох. Вдохвыдох. Только не сломаться. Только не сейчас.
Через двенадцать минут Костя выскочил с сумкой, набитой коекак, и курткой под мышкой. Остановился у двери.
Ключи, без эмоций сказала я.
Он рывком бросил связку на тумбочку и ушёл.
Дверь за ним закрылась почти бесшумно. Я постояла ещё минуту, потом щёлкнула замком дважды, накинула цепочку. Спустилась по стене на пол и зарыдала
В понедельник я подала на развод. Документы приняли быстро. Без детей, имущество раздельное, претензий нет чистая формальность.
Костя не звонил. Тамара Сергеевна тоже. Как будто их и не было. Три года совместной жизни и тишина.
Через неделю я сидела в уютном кафе с Машей, лучшей подругой со студенческих времён. Маша слушала, разинув рот, забыв про остывающий латте.
Подожди, качала головой, так свекровь всё знала? Она специально тебя на дачу отправляла, пока он там
Похоже на то.
Вот же!
Я криво усмехнулась.
Знаешь, что самое смешное? Я считала её второй мамой, думала, наконецнаконец, нашла настоящую семью. А оказалось спектакль. Оба притворялись с самого начала.
С начала?
Подумай сама. Когда мы познакомились, я уже жила в своей квартире, имела работу, стабильный доход. А у него была съёмная комната, какието подработки отхлебнула кофе, горчилый на вкус. Может, не с первого дня, но довольно быстро он понял, что может удобно устроиться.
Ты думаешь, он вообще
Не знаю. Уставилась в чашку, где плавала буря пенки. Может, и любил, посвоему. Но недостаточно, чтобы не заводить чужих баб в постель, недостаточно, чтобы не врать каждый день. А его маме Ей нужна была невесткарабочая лошадка: банки таскать, грядки полоть, вещи разбирать, и сын при этом был подпитан.
Маша сжала мою руку.
Мне так жаль, Алёнка.
Не жалей. Подняла глаза. Я не собираюсь раскисать. Три года потеряла, но ладно, бывает. Я не планирую тратить ещё хоть один день на этих людей.
И что теперь?
Я допила кофе, поставила чашку на блюдце.
Теперь жить. С нуля. Без фальшивых мужей и поддельных свекровей. У меня есть квартира, работа, жизнь. Этого достаточно.
Встала, накинула куртку. За окном кафе шёл мелкий, назойливый дождь, но я улыбалась. Всё плохое осталось позади. Было больно? Да. Обидно? До зубов. Но я выживу. Эта история лишь ещё один дорогой, болезненный урок.
Маша догнала меня у выхода.
Алёнка, ты точно в порядке?
Буду, обернулась я. Дай время. И я снова буду счастливой.
Я шагнула под дождь и пошла домой, где меня ждал новый проект рецепт торта, который давно откладывала. И мысли о будущем, которое теперь строю сама.
