Бабушка из двадцать третьей: история о одиночестве и маленьком чуде
Знаете, ребята, сижу я тут, в этом доме для престарелых, и порой вспоминаю, как жила раньше. Была у нас в подъезде одна старушка… из квартиры номер двадцать три. Ох, не любили её там, совсем не жаловали. Да и имени её никто толком не знал — ни как зовут, ни по отчеству, ничего. А если честно, никому и не хотелось знать.
Она была маленькая, седая, в толстых очках, на которых вместо дужек намотан был лейкопластырь — серый, весь в грязи. Ходила она тихонько, шаркая ногами в старых, потрёпанных ботинках с вытертыми носками. В руках несла потрёпанную сетку, а рядом бежала крошечная собачонка — малюсенькая, но лаяла так громко, будто сторожевой пёс. Облаивала всех, кто приближался к её двери, а таких было немало — ведь соседей особенно раздражали три вещи.
Первое — этот телевизор. Ох, как он гудел с самого утра и до ночи, да ещё на полную громкость. Второе — тараканы, которые расползались из её квартиры по всему подъезду. И третье — этот затхлый, неприятный запах, который никак не выветривался, пропитав даже лифт и лестничную клетку.
И всё это до слёз злило людей. Они приходили, ругались, спрашивали: «Когда же это кончится?» А бабушка смотрела на них своим узким, прищуренным взглядом, улыбалась, словно ребёнок, и отвечала:
— Сейчас, сейчас…
И на время всё затихало. Но ненадолго, потому что история повторялась снова и снова.
А знаете, как её звали? Татьяна Ильинична. Было ей почти восемьдесят пять. В прошлом году сильно болела — простуда такая, что почти оглохла. Хотела слуховой аппарат, но денег нет, да и очередь длинная. Пенсия мизерная — надо и за коммуналку платить, и лекарства покупать, а ещё для собачки Шарика — её единственного солнышка.
Этот Шарик — вот настоящий друг! Появился он у неё давным-давно, когда мужа не стало, а дети и родные… нет, никого у неё не осталось. Шла Татьяна Ильинична из магазина под дождём и увидела на помойке крохотного щенка — грязного, дрожащего, такого одинокого. Хотела пройти мимо — сама еле на ногах держалась, но он потянулся за ней. Так и остался, стал для неё целым миром.
А квартира… Та квартира была словно пристанище Бабы-Яги: грязная, пропахшая, с тараканами, бегающими повсюду. Но Татьяна Ильинична, видимо, либо не замечала этого, либо не хотела замечать. А соседи всё больше злились — казалось, борьба с этим беспорядком безнадёжна.
И вот как-то появилась Ольга — новая соседка, разведённая, с сыном. Она с облегчением подписала договор аренды и поначалу не обращала внимания ни на запах, ни на тараканов. Но однажды вечером, увидев, как по кухонному столу бегают два усача, аж вздрогнула. И решила бороться с этим хаосом.
Но самое интересное — соседка с третьего этажа рассказала ей про Татьяну Ильиничну. Всю эту историю с телевизором, тараканами и вонищем. Ольга прониклась жалостью к старушке — ведь она понимала, каково это — быть одной. Решила помочь.
И началась новая жизнь: Ольга с сыном Ваней стали приходить к бабушке, помогали, носили продукты, играли с Шариком. Татьяна Ильинична радовалась, что не одна, а у Ольги и Вани появилась ещё одна семья.
Со временем запах исчез, тараканы пропали, да и телевизор стал работать тише. Но поползли слухи — мол, Ольга хочет квартиру себе забрать. Да ей было всё равно — главное, что она могла подарить Татьяне немного тепла.
Прошёл почти год. Однажды Татьяна Ильинична ушла из этого мира. Провожали её тихо, без лишнего шума, как, наверное, она сама и хотела. Шарик остался с Ольгой и Ваней — теперь они настоящая семья.
Вот так, ребята, жизнь порой бывает тяжёлой и несправедливой. Но даже в старости, у тех, кого все забыли, может случиться маленькое чудо — когда кто-то придёт и подарит тепло и заботу. Вот оно, настоящее счастье.
