Забоны, в чём диагноз? шепчет в туманной тени голос, будто изза стекла разбитого окна.
Не знаю, как сказать я слышу, как девушка в длинном черном пальто, в изношенных сапогах, стоит у кассы в магазине хлеба, перебирает последние копейки, и её вздох так тяжёл, что слёзы почти стекают.
Галина Петровна, поставив телефон на стол, закрыла глаза. Не могла поверить: её мать, скромная Мария Алексеевна, никогда не жила в роскоши, но теперь ей всё было подано. Сын и зять купили ей просторную квартиру в Москве, сделали дорогой ремонт, заполнили гардероб новой одеждой.
Каждую неделю Галина привозила полные пакеты еды, оплачивала коммунальные счета, возила лекарства.
Живи и радуйся! говорила она маме.
Но мама находила радость в своей тишине.
Галина вспомнила, как мать часто повторяла:
Счастье любит тишину.
Не стоит выставлять богатство напоказ, но ходить в лохмотьях, когда шкаф полон это уже абсурд.
Галина не задумывалась об этом, пока не увидела, как люди начали воспринимать её мать как бедную, несчастную и покинутую. Пришло время вмешаться.
Она вошла в квартиру, поставила сумку на пол, скрестила руки на груди и посмотрела на мать.
Мама, скажи, что случилось сегодня?
Что? спросила мать, наивно.
Что ты носила на улицу?! подняла голос Галина. Подруга звонила, говорила, что видела тебя в рваной одежде, в какомто отрыве!
Мать пожал плечами.
И что? Счастье любит тишину. Не хочу никому ничего доказывать.
Галина замерла, пытаясь осмыслить услышанное.
Что?!
Счастье любит тишину, повторила мать настойчиво, будто это объясняло всё.
Ты серьёзно?! нервно засмеялась Галина. У тебя заполненный холодильник, полные шкафы с новыми вещами, отремонтированная квартира!
Ты не живёшь на улице, ты не нищенка! Неужели нельзя хотя бы прилично одеваться?
А если ктото подумает иначе? спросила мать, поджимая губы.
Галина моргнула, на мгновение потеряла речь, потом закрыла лицо ладонью.
Мама Что подумает кто? Кого ты пытаешься обмануть? Люди и так знают, что ты не бедствуешь, чего ты добиваешься?
Никто ничего не знает! воскликнула мать. Люди видят, как скромно я живу, и всё правильно понимают.
Если ты считаешь, что счастье любит тишину, зачем тогда жаловаться всем?
Кому «всем»?
Соседям, например. Сегодня, пока ехала к тебе, встретила тётю Людмилу. Она всё рассказала.
Мать замерла, но быстро собралась.
И что она сказала?
Что ты говоришь, как тяжело живётся на одну пенсию, что дочь тебя забыла, не помогает, и ты буквально перебиваешься хлебом и водой.
Мать не смутилась.
А что? Пенсия действительно маленькая.
Мама, какая пенсия, если все твои расходы покрываем мы с мужем? не удержалась Галина. Зачем ты всем лжёшь? Зачем меня в это втягиваешь?
Ты многое не понимаешь, ты ещё молода.
Нет, мама, это ты не понимаешь. Ты изображаешь, что у тебя ничего нет, пока я и муж пытаемся, чтобы тебе было хорошо.
Мать не ответила. Галина взглянула на её спокойное, почти самодовольное лицо и вдруг осознала ужас.
Мать не собиралась ничего менять. Она действительно верила, что всё делает правильно, а значит, не остановится.
Галина решила отступить, пока не услышала шёпот за спиной.
Представляешь, у неё мать живёт на одну пенсию. Бедная женщина.
Да, я её тоже видела, она в дырявых штанах ходила, акции товаров выискивала А Аня всё такая, сама знаешь
Галина замерла у двери кабинета, уловив каждое слово, и решила проверить, как быстро коллеги замолчат, заметив её присутствие.
В тот же миг в комнате повисла напряжённая тишина.
Доброе утро, девчонки, холодно улыбнулась Галина. О чём шепчетесь?
Ой, ничего замяла одна из коллег.
Просто обсуждали, какие сейчас пенсии маленькие, намекнула другая.
Точноточно, кивнули остальные, стараясь быстро сменить тему.
Галина не стала продолжать разговор. Она уже всё поняла.
Коллеги стали относиться к ней холоднее. Раньше приглашали на совместные обеды, кофе, беседы. Теперь всё реже, сухо, без привычного тепла, будто она совершила чтото мерзкое.
Галина сильно раздражало осознание, что люди действительно поверили в эту фантазию.
Но самое тяжёлое было с начальством. Шеф, Алексей Сергеевич, посмотрел на неё с оценочным разочарованием. Однажды он задержал её после планёрки.
Галина, можно минутку?
Она глубоко вздохнула, ожидая дальнейшего.
Слушайте, я обычно не лезу в личную жизнь сотрудников, но, скажем так, ходят слухи
Ага, что я мать на хлебе и воде держу? просто спросила Галина.
Шеф замялся, но не опроверг.
Ну Чтото в этом роде.
Галина ощутила, как её охватывает гнев. Мама устраивает представление, а страдает изза этого она? Хорошо бы, если бы это ограничилось только ею.
А если это отразится на бизнесе мужа? Слухи опасная штука. Если люди уверены, что ты подло действуешь с близкими, они не захотят с тобой иметь дело.
Галина поняла, что это уже не просто мамин каприз. Это реально угрожает их уровню жизни. И больше терпеть она не собиралась.
Она захлопнула дверь квартиры и сняла пальто, не глядя на мать.
Нам нужно поговорить.
Мама тяжело скривилась, предчувствуя тему.
Опять ты со своими претензиями
Снова? приподняла брови Галина и подошла ближе. Мама, ты вообще понимаешь, что натворила?
И что сейчас?
Сейчас, сухо бросила Галина, на работе начали намекать, что я тебя голодом морю.
Мама небрежно пожал плечами.
Не обращай внимания, люди всегда сплетничают.
Мама, ты постоянно жалуешься, что у тебя нет денег! резко взмахнула рукой Галина. Понимаешь, что люди в это верят?
Мать поджала губы и будто убрала невидимый прядок волос.
Тебя только репутация волнует, сухо заметила она.
Галина застыв.
Что?
Что же? мать посмотрела ей в глаза с вызовом. Бегаешь тут, шум поднимаешь. А на самом деле переживаешь только за себя.
Галина едва сдержалась, чтобы не крикнуть на мать.
Хорошо, резко выдохнула она. Тогда так: если ты бедствуешь, я перестану тебя обеспечивать?
Мать отскочила.
Что?
Ну, а что? парировала Галина. Ты же так страдаешь, живёшь на одну пенсию Так что я больше ничего тебе не принесу!
Не буду платить за квартиру, не куплю тебе одежду, не заполняю холодильник! Посмотри, как живёт одинокий пенсионер.
Мать побледнела.
Ты этого не сделаешь!
А я и сделаю, твёрдо взглянула Галина в её глаза. Либо ты прекратишь этот театр, либо будешь жить так, как твоя пенсия действительно позволяет.
В квартире повисла напряжённая тишина. Галина видела, как мать растерялась. Она не ожидала, что дочь зайдёт так далеко.
Галина развернулась и пошла к двери.
У тебя есть неделя на раздумья, чётко произнесла она, натягивая пальто. Либо заканчиваешь этот спектакль, либо начинаешь жить, как умеешь!
Мама не произнесла ни слова. Галина вышла, захлопнула дверь и почувствовала странный покой. Проблема была озвучена, теперь очередь за матерью.
Прошло две недели с их последней беседы. С тех пор мама не звонила и не писала. Сначала Галина ждала, что она позвонит с упрёками, потом придёт в яростной позе. Но тишина затянулась, и Галина даже начала сомневаться, не переправила ли она палку.
Ну, сейчас узнаем, подумала она и вышла из машины.
Когда мать открыла дверь, Галина едва её узнала. Вместо дырявых носков аккуратные домашние тапочки, вместо изношенной кофты чистый свитер без дырок.
Ты же, кажется, бедствовала, не удержалась Галина.
Мама фыркнула.
Просто захотелось привести себя в порядок.
Галина закатила глаза.
Ага, просто захотелось вдруг, после нашего разговора.
Мать ничего не ответила, лишь повернулась к кухне.
На работе тоже всё изменилось. Коллеги снова начали приглашать её на кофе, обсуждать проекты без натянутых улыбок. Самые болтливые потеряли интерес к её личной жизни.
Галина не хотела ссориться с матерью, но этот случай научил её ставить границы, даже с близкими.
Мама могла верить в любые предрассудки, прятаться за своими суевериями, но лишь пока её представление не начинало разрушать чужие жизни.
Счастье действительно любит тишину, подумала Галина, выходя из офиса. Но только если эта тишина не превращается в ложь.
