В нашем доме, в одной из квартир, жила старушка по имени Анастасия Петровна. Всю жизнь она была душой подъезда — всем помогала, каждого выслушает, словом, не оставит в беде. Когда моя мать слегла с болезнью, Анастасия Петровна без лишних слов взялась за уход — и лекарства принесёт, и суп сварит, и просто посидит рядом. Благодаря ей мама моя и поправилась.
Но судьба жестоко обошлась с нашей доброй соседкой. Сама Анастасия Петровна внезапно заболела, да так сильно, что её увезли в больницу. До этого я и не подозревала, что у неё есть семья — всегда казалось, что она совсем одна. Оказалось, нет: сын её — важный чиновник в Москве, дочь — владелица модного бутика, внуки учатся за границей. Живут в достатке, в роскоши, но ни разу за все годы я не видела, чтобы кто-то из них зашёл к ней в гости, позвонил, спросил, как дела.
Когда старушку госпитализировали, её дочь, наконец, появилась — собрать вещи для больницы. Встретила я её на лестничной площадке, предложила помочь, поделиться опытом, но в ответ услышала лишь ледяное:
— Не ваше дело. Принесла, что сказали врачи, и хватит. Пусть радуется, что я вообще приехала.
Сердце у меня сжалось от этих слов. Как можно так говорить о родной матери? Собрать сумку по списку и уйти, даже не спросишь, как она себя чувствует…
Я каждый вечер после работы шла в больницу, сидела у кровати Анастасии Петровны, разговаривала, старалась отвлечь от грустных мыслей. А дома, ложась спать, всё не могла выкинуть из головы её дочь — этот камень вместо сердца.
Моя мать, узнав об этом, лишь покачала головой:
— Ты не знаешь, что между ними было. Может, не зря вышло так, что дети от неё отвернулись.
— Но мать есть мать, — не сдавалась я.
— Если бы все рассуждали, как ты, жили бы мы в другом мире…
Эти слова запали мне в душу. Правда, мы никогда не знаем, что творилось за чужими дверями, какие обиды там копились годами. Но как вынести эту пустоту в глазах, как принять, что родная кровь может стать чужой?
