Никогда больше
Алевтина после работы зашла в магазин. Готовить не хотелось, но Верочку кормить надо. Купила пачку макарон и сардельки. Дочь с детства уплетала их за обе щёки. Ещё взяла пакет молока и батон «Дарницкий».
У кассы выстроилась небольшая очередь. Перед Алевтиной стоял крепкий мужчина в чёрной куртке и вязаной шапке с помпоном. «На вид взрослый, а шапку как у детсадовца. Наверное, жена связала. Ну и ну. Умеют же дамы своих мужей обезобразить, чтоб другим неповадно было», — размышляла она, уставившись в дурацкий полосатый колпак.
Мужчина обернулся, почувствовав её взгляд. Алевтина резко отвела глаза. «Вроде ничего, не дебил», — подумала она снисходительнее. Мужчина снова посмотрел на неё.
— Вы мне спину взглядом пробуравили, — заявил он.
— А разве есть на что смотреть? Дел других нет, — буркнула Алевтина раздражённо.
Очередь не двигалась. Внутри Алевтины закипала злость. И шапка эта дурацкая… Хотелось бросить продукты и уйти, но других магазинов рядом не было. «Вечно так — если мужики в очереди, то пиши пропало. Сейчас начнёт ковыряться: „Дайте „Беломор“ без фильтра. Нет? Тогда „Яву“ золотую“…» — мысленно передразнила она.
Так и вышло. Мужик у кассы задрал куртку и полез в узкие джинсы за мелочью. Алевтина громко вздохнула.
— Торопитесь? Проходите, — предложил «Шапка», отступая в сторону.
Алевтина пожала плечами и заняла его место. Мужчина наконец выудил мелочь, собрал скромные покупки и отошёл.
Подошла её очередь. Кассирша пробивала товары, а Алевтина лихорадочно копошилась в сумке в поисках карты.
— Женщина, побыстрее! Деньги надо готовить заранее, — кто-то огрызнулся сзади.
— Карточку потеряли? — ехидно поинтересовался «Шапка».
Алевтина проигнорировала его, продолжая рыться.
— Я заплачу, — сказал он кассирше.
— Не надо! — вспыхнула Алевтина. — Вот же она. Извините. — Она с облегчением приложила карту к терминалу.
Схватив пакет и не глядя по сторонам, она выбежала из магазина. «Что со мной? Прицепилась к его дурацкой шапке. Нравится — пусть носит. Всё бесит сегодня», — ругала себя Алевтина, шагая к дому.
«Всё из-за мужа. Жили же нормально. Или мне казалось? Свалил к молоденькой дуре, которая залетела. „Порядочность“ проявил — женился. А что дочь без отца расти будет, не подумал. А мне скоро сорок. Сорок! Господи, как много…
Квартиру оставил, откупился. Спасибо и на том. Почему мы всегда страдаем из-за них? И у всех один сценарий. Единицы не гуляют или хоть голову включают. В сорок их как магнитом тянет на двадцатилетних. А нам что делать?» — мысленно причитала Алевтина, сглатывая ком в горле.
Она вошла в подъезд и нажала кнопку лифта, но с хрустом дверь открылась, и оттуда вывалился пьяный мужик в помятом пальто. Алевтина зашла и сморщилась — в кабине воняло перегаром и «Примой». «Все они такие — либо бухают, либо шляются. Терпеть не могу».
Лифт дёрнулся и остановился на её этаже. Алевтина долго копошилась в карманах, выуживая ключи. Они цеплялись за перчатки, грозя упасть на грязный пол. Наконец дверь открылась…
Верочка сидела за учебниками. Она подняла голову и посмотрела на мать с лёгким раздражением.
— Мам, деньги на театр нужны. В субботу с классом идём, — заявила она требовательно.
— Сейчас ужин сделаю, — уклонилась от ответа Алевтина и ушла на кухню.
«Опять деньги. Я их что, в принтере печатаю? Теперь одна зарплата. Квартплата, продукты… Каждую копейку считать приходится», — возмущалась она про себя, наливая воду в кастрюлю.
— Мам, насчёт театра? — Верочка стояла в дверях с раскрытым учебником.
— Завтра сниму с карты, — вздохнула Алевтина, не оборачиваясь.
Довольная дочь исчезла.
«Посмотрим, как долго его хватит. Молодость у неё не вечная. Родит — фигура поплывёт. Не до маникюра будет. А ему-то уже за сорок. Внуков бы нянчить, а он в памперсы играет. Господи, да что я всё о нём! Хватит», — одёрнула себя Алевтина.
Вечером она села за компьютер и щёлкнула выключателем настольной лампы. Раздался треск, и свет погас. «Ну вот, день такой! Лампу неделю назад купила!» Попытки вкрутить другую лампочку ни к чему не привели. «Завтра в магазин — может, обменяют. Только бы чек найти». Но чека не было — выбросила с коробкой.
На следующий день после работы Алевтина зашла домой, взяла лампу и направилась в магазин электроники через дорогу. ЛампМакар, увидев её в дверях, улыбнулся, и вдруг стало ясно, что эти дурацкие полосатые шапки, сломанные лампы и потопы в ванной — не просто случайность, а начало чего-то нового, того, о чём она когда-то перестала мечтать.
