— Какая ещё родственница? Ты же в курсе, что мы каждое лето с детьми в Сочи отдыхаем! — возмутилась свояченица.
— Как же мы без тебя справимся? — театрально всплеснула руками Ольга Николаевна. — Теперь каждый август можем на море выбираться, как королевы!
Анна Королева ответила вымученной улыбкой. Домик в Геленджике перешёл ей пять лет назад от бабушки, которая полвека прожила на Черноморском побережье. Вместо продажи Анна взяла кредит, отремонтировала дом и начала сдавать его туристам, мечтая о пассивном доходе.
Но весть о наследстве мгновенно разнеслась среди родни. Тётушки, дядьки и даже двоюродные племянники принялись осаждать Анну просьбами «пожить недельку-другую у моря за просто так». Женщина, скрипя сердцем, соглашалась, хотя её планы рушились.
Два года родственники пользовались её мягкостью, пока Анна не решила положить конец бесплатной аренде. Отказать своей родне было проще, чем родне супруга.
Едва наступила весна, как телефон затрещал: тёща, шурин, кузены — все интересовались, когда занять «уютный домик, но так, чтобы не пересекаться с другими».
Ольга, как всегда, рвалась первой:
— В августе мы приедем! Детишек надо к морю везти!
— Не выйдет. Там всё лето моя племянница гостит, — солгала Анна.
— Как же так?! — взорвалась свояченица. — Мы же каждый год в августе! У Артёма астма — врач велел у моря быть! Ты же мать, должна понять!
Когда манипуляции не сработали, Ольга перешла к шантажу:
— Поговори с племянницей! Пусть уступит!
— Ладно, — сдалась Анна. — Приезжайте. Но в последний раз.
Через неделю после заезда Ольгиных детей раздался звонок:
— Артём кран в ванной забыл закрыть. Три часа вода лилась…
Прилетев в Геленджик, Анна увидела отклеившиеся обои, вздутый ламинат и сгоревшую технику. Родственники сбежали в отель.
— Пусть Ольга платит, — предложил муж Дмитрий. — Её ребёнок — её ответственность.
Два дня Анна собиралась с духом, прежде чем позвонить:
— Ремонт обойдётся в 300 тысяч. Возместишь ущерб?
— С ума сошла? — фыркнула свояченица. — Ребёнок же не специально! Ты совсем совесть потеряла?
— Я не с Артёма требую, а с тебя!
— Не увидишь ни копейки! Подавись своим сараем! — Ольга бросила трубку.
Через час зазвонил свёкор:
— Как тебе не стыдно, а? Родную кровь обдираешь!
— Ваша дочь затопила мой дом!
— Знаю! Но ты обязана простить! Семьей нельзя торговать!
Взяв ещё один кредит, Анна сделала ремонт. На следующее лето, когда родня вновь заныла о «бесплатном отдыхе», она холодно заявила:
— 7 тысяч в сутки.
— Мы же семья! — завопили тётки. — Совсем жадность задушила?
— Бесплатно — только если вернёте 300 тысяч за прошлый потоп.
Никто не согласился. Вместо этого родственники окрестили Анну «скупердяйкой», забыв, как годами жили за её счёт.
— Совести нет — с родных деньги драть! — не унималась Ольга, лишившаяся халявы.
Одни отвернулись, другие стали платить по символической ставке, подписывая договор о возмещении ущерба. Анна вздохнула свободнее: наконец-то море стало не испытанием, а бизнесом.
