**ЧУЖИЕ ДЕТИ**
Сначала Витьке казалось, что мать просто поправилась. Хотя и странно — округлилась только талия, а в остальном она осталась прежней. Спрашивать было неудобно, вдруг обидится. Отец молчал, только смотрел на маму с какой-то теплотой, и Витька сделал вид, что ничего не замечает.
Но скоро живот стал явно заметен. Однажды, проходя мимо родительской спальни, Витька случайно увидел, как отец гладит маму по животу и что-то шепчет ей ласково. А она улыбается, довольная. Стало неловко, и он поспешил уйти.
«Мама ждёт ребёнка», — догадался Витька. Эта мысль не столько удивила, сколько шокировала. Мама, конечно, выглядела молодо, но всё же… Беременность в её возрасте казалась ему чем-то неправильным. Откуда берутся дети, он давно знал, но представлять своих родителей в таком контексте было невыносимо.
— Пап, мама ждёт ребёнка? — спросил он однажды.
С отцом говорить об этом было проще.
— Да. Мама мечтает о дочке. Хотя, наверное, глупо спрашивать, кого бы ты хотел — брата или сестрёнку.
— Разве в таком возрасте рожают?
— В каком «таком»? Маме всего тридцать шесть, мне сорок один. Ты что, против?
— А меня кто-то спрашивал? — буркнул Витька.
Отец посмотрел на него внимательно.
— Надеюсь, ты достаточно взрослый, чтобы понять. Когда ты родился, мы жили в съёмной однушке. Денег едва хватало, поэтому решили не торопиться со вторым. Потом бабушка умерла, оставила нам квартиру. Помнишь её?
Витька пожал плечами.
— Сделали ремонт, переехали. Потом ты подрос, мама вышла на работу, жить стало легче. Дочку откладывали — говорили, успеем. А потом просто не получалось. И вот теперь…
— Ладно, пусть будет дочка, раз мама хочет. Только не нервируй её, хорошо? Если что, говори мне. Договорились?
— Да понял я.
Позже выяснилось, что действительно будет девочка. В доме появились розовые распашонки, крохотные носочки, кроватка. Мама часто отключалась, будто прислушивалась к чему-то внутри. Отец тревожился, и Витьке передавалось это беспокойство.
Лично ему ребёнок был безразличен. Ему нужна была только Катя Соколова. Раз родители хотят — их дело. Может, даже лучше: будут заниматься младенцем, а к нему приставать меньше.
— А это опасно? Рожать в её возрасте? — спросил он как-то.
— Риск есть всегда. Конечно, маме тяжелее, чем когда она ждала тебя. Но мы же не в деревне, у нас хорошие больницы. Всё будет нормально, — устало ответил отец.
— А когда?
— Через два месяца.
Но мама родила раньше. Витька проснулся от шума — стоны, беготня. В родительской комнате мама сидела на кровати, согнувшись, качалась взад-вперёд. Отец метался, собирая вещи.
— Главное, документы не забудь, — выдавила мама.
— Мам… — Витька сразу протрезвел.
— Прости, разбудили. Где эта «скорая»?! — отец нервно посмотрел на часы.
В дверь позвонили. Приехали врачи, засыпали маму вопросами. На Витьку никто не обращал внимания, и он ретировался. Когда вернулся одетым, родители уже выходили. Мама — в халате и тапках.
— Приберись тут, — бросил отец и потащил маму к лифту.
Витька остался один в непривычной тишине.
*
В школу он опоздал.
— Семёнов, наконец-то! — вздохнул математик.
— Маму в больницу увезли.
— Садись.
— У него мать рожает! — крикнул Петька Рыков. Класс захихикал.
— Заткнись! — Витька резко обернулся.
— Тишина! — рявкнул учитель.
Отец позвонил на последнем уроке.
— Можно выйти?
— До звонка десять минут, потерпи. И телефон убери, — сказала учительница.
— У него мать рожает! — снова выкрикнул Петька, но теперь никто не засмеялся.
— Иди.
— Пап?
— Девочка! Три кило сто грамм! — отец выдохнул в трубку.
— Ну что? — спросила учительница, когда он вернулся.
— Всё хорошо, девочка.
— Теперь Семёнов будет пелёнки менять! — заорал Петька. Класс взорвался смехом.
Катя догнала его после уроков.
— А сколько твоей маме?
— Тридцать шесть.
— Я рада за тебя. Сестра — это здорово. А я одна…
И почему-то Витька впервые почувствовал, что тоже рад.
*
Через три дня маму выписали.
— Красавица! — восхищался отец.
Витька не видел ничего прекрасного в этом красном комочке с бантиком-ртом. Для него идеалом была Катя. Но когда сестрёнка завопила, мама прижала её к груди, зашептала: «Тш-ш-ш…» — и стало странно осознавать, что она теперь мама ещё кому-то.
— Как назовём? — спросил отец.
— Василисой, — сказала мама.
— Васькой дразнить будут, — сморщился Витька.
— Тогда Машей, в честь бабушки.
Жизнь теперь крутилась вокруг Машеньки. Витьку просили лишь сбегать в магазин, вынести мусор. Он не возражал.
Но когда мама велела ему погулять с коляской, он взбунтовался.
— Не пойду! Ребята увидят — засмеют!
— Она уже одета, вспотеет. Да и сам теплее наденься, простудишься — заразишь Машеньку.
Витька ненавистно толкал коляску по двору, как вдруг увидел Катю. Раньше она бы прошла мимо, но теперь подошла.
— Машенька! Какая хорошенькая! — умилилась она и пошла рядом. Соседи улыбались, а Витька краснел.
Вечером мама пела колыбельную. Витька заслушался и уснул.
*
Но Машенька заболела. Температура, тяжёлое дыхание. Врачи ничего не смогли сделать.
— Нет больше нашей Машеньки, — прошептал отец.
Витька не понял сначала. Потом — разрыдался.
Мама вернулась из больницы тенью. В доме воцарилась тишина, будто и света не было за окнами.
Через месяц отец сказал:
— Надо убрать кроватку. Мама сходит с ума.
— А мама?
— У тёти Лены.
По дороге на дачу Витька вдруг подумал: Машенька никогда не увидит весны
