**День, когда я вернула свекровь к моему неверному мужу и его любовнице**
Семь лет мы с Дмитрием были женаты. С самого дня свадьбы я жила с его матерью Анной Петровной, которая после инсульта осталась парализованной и требовала постоянного ухода. Сначала я думала, что справлюсь: свекровь почти родная, заботиться о ней мой долг.
Но я не ожидала, что эта ноша станет такой тяжелой и что единственный, кто должен был разделить её со мной мой муж оставит меня одну.
Дмитрий целыми днями пропадал на работе, а вечерами утыкался в телефон. «Ты лучше справляешься с мамой, говорил он. Если я буду помогать, ей только хуже станет». Я не сердилась.
Я верила, что так и должно быть: жена ведёт дом, муж зарабатывает. Пока не узнала, что Дмитрий не только на работе бывает У него была другая.
Однажды я наткнулась на сообщение: «Сегодня снова приду. С тобой в сто раз лучше, чем дома». Я не кричала, не плакала просто тихо спросила: «А твоя мать? Та, которую ты годами забрасывал?» Он промолчал. На следующий день ушёл. Я знала куда.
Глядя на Анну Петровну ту самую, что критиковала каждую мою ложку супа, каждый отдых, твердила, что я «недостойна её сына» у меня комом встало в горле. Хотелось бросить всё. Но я вспомнила: одна вещь важнее обид достоинство.
Через неделю я позвонила Дмитрию: «Освободись. Привезу тебе мать».
Собрала лекарства, выписки, старую тетрадь с заметками. Помогла ей сесть в коляску, мягко сказав: «Мама, поедем к Диме ненадолго. Надоело вам в четырёх стенах сидеть». Она кивнула, глаза блестели, как у ребёнка.
В их маленькой квартире дверь открыл Дмитрий, а за ним та самая женщина, в шелковом халате, с ярко-алыми губами. Я вкатила коляску в гостиную, разложила одеяла, поставила сумку с лекарствами на стол.
В комнате пахло духами, но было холодно и тихо. Дмитрий пробормотал: «Что что ты делаешь?»
Я улыбнулась. «Помнишь? Мама твоя. Я всего лишь невестка. Семь лет ухаживала хватит». Женщина за его спиной побледнела, ложка с йогуртом замерла в воздухе.
Развернулась спокойно, будто завершала давно задуманное. «Вот её карта, рецепты, памперсы, мазь от пролежней. Дозировки записаны».
Положила тетрадь на стол и направилась к выходу. Дмитрий крикнул: «Ты бросаешь мою мать?! Это жестоко!»
Я остановилась, не оборачиваясь: «Ты её семь лет забрасывал Разве это не жестокость? Я ухаживала за ней не ради тебя потому что она мать. Ухожу не из мести потому что сделала всё, что могла».
Потом посмотрела на ту женщину: «Если любишь его люби целиком. Всё остальное приложится».
Достала документы на квартиру. «Она записана на меня. Ничего не забираю. Он ушёл только с одеждой. Но если понадобятся деньги на маму помогу».
Наклонилась, в последний раз погладила Анну Петровну по волосам: «Мама, веди себя хорошо. Если станет грустно навещу».
Она улыбнулась, голос дрожал: «Приходи когда вернёшься домой».
Я вышла, закрыв дверь. В комнате повисла тишина, смешанная с запахом духов и массажного масла.
В ту ночь я спала спокойно. Утром разбудила сына, накормила завтраком и шагнула в новую жизнь без слёз, без злости.
