Детские обиды
Лена разложила гречневую кашу по тарелкам, а в тарелке сына вареньем нарисовала весёлую рожицу.
— Мужчины! Завтракать! — позвала она, разливая по кружкам крепкий чай.
Витя сел за стол и недовольно сморщил нос.
— Не люблю гречку, — буркнул он.
— Это с чего вдруг? Гречка полезная. Хочешь на каток — сначала поешь, — сказал Игорь, садясь напротив сына. Он зачерпнул ложкой кашу и отправил её в рот. — М-м… Вкусно. Наша мама — волшебница. Поверь, никто так гречку не готовит.
Витя недоверчиво взглянул на отца, но тоже взял ложку. Когда тарелка опустела, Лена убрала её и пододвинула сыну чашку с чаем.
— Что-то случилось? — спросила она мужа. — Ты в последнее время сам не свой. На работе проблемы?
— Я всё съел! Когда пойдём кататься? — оживился Витя.
— Иди поиграй, нам с мамой нужно поговорить, — Игорь заметил недовольный взгляд сына. — Чуть позже. Иди.
Лене на миг показалось, что она читает его мысли: плакать из-за того, что каток может отмениться, или уйти и терзаться сомнениями? Она улыбнулась и кивнула, дав понять — каток состоится, просто позже.
Витя сполз с табуретки и с обиженным видом вышел из кухни.
— Так что гложет? — Лена села на его место.
— Не знаю, как начать… Сам не пойму, что со мной, — Игорь покрутил чашку на столе.
— У тебя есть другая? Хочешь уйти? — спросила Лена прямо.
— Лен, ты о чём? Как тебе такое в голову пришло? — вспыхнул Игорь.
— А что мне думать? Если не работа, то что ещё может так тебя выбивать из колеи? Вчера просила вынести мусор — кивнул, но забыл. Весь в себе. Говори, только не ври, — предупредила Лена.
Игорь долго смотрел на неё.
— Ко мне приходила мать, — наконец выдавил он.
Лена видела, как тяжело ему давались эти слова.
— Во сне? И что она тебе такого сказала, что ты несколько дней как в тумане? — попыталась пошутить Лена.
— Нет. Вживую. — Игорь резко отодвинул чашку, чай расплескался. Лена вскочила, схватила губку и вытерла лужу.
— Она же умерла. Или ты мне всё это время врал? — Лена швырнула губку в мойку.
— Не врал! Она для меня действительно умерла, — раздражённо сказал Игорь.
— Так. Умерла, но живая. Объясни. Я слушаю.
— Мне было лет десять. Отец пил, они с матерью постоянно ссорились. Она была красивая, он её ревновал, даже бил. Она замазывала синяки, но я видел.
В тот день отец пришёл пьяным, начал орать, что из-за неё спивается. Мама молчала, и это его бесило. Я ушёл в комнату, но слышал их крики. Потом что-то грохнуло — и тишина. Я вышел: отец лежал на полу, из головы текла кровь. А мама… стояла над ним, зажав рот руками.
Она заметила меня, вытолкала из кухни, сказала, что отец упал, сейчас вызовет «скорую». Но приехала милиция. Мама ушла с ними, сказала ждать тётю Катю — сестру отца.
Тётя Катя рыдала, называла мать убийцей, сказала, что я теперь буду жить у неё. Что я мог сделать? Она твердила, какая мать плохая. Я кричал, что это неправда, но меня не слушали. А дядя Миша, её муж, велел никому не рассказывать, что случилось. Пусть все думают, что родители погибли в аварии — иначе в школе затравят.
Мама так и не пришла, не звонила. Я перестал ждать. Меня кормили, одевали, но не любили.
Как-то я взял у тёти из кошелька десять рублей — не помню зачем. Она ударила меня и сказала: «Ещё раз украдёшь — сдам в детдом».
Я мечтал поскорее вырасти и сбежать. Не знаю, как не опустился на дно. После школы уехал сюда, поступил в политех, встретил тебя.
Я так привыл врать, что родители погибли, что и тебе не сказал правды. Боялся, что разлюбишь, если узнаешь, чей я сын.
— Господи… — Лена накрыла его руку своей. — Ты её больше не видел?
— Нет. А три дня назад она пришла ко мне на работу. Я сначала не узнал, но почувствовал. Не хотел говорить, злился — бросила, не писала, убила отца, разрушила мою жизнь.
Но она так смотрела, что я согласился выслушать. Мы пошли в кафе… Лен, я даже боюсь признаться, но… я рад, что она вернулась.
— Она убила его? — Лена смотрела на мужа напряжённо.
Игорь кивнул.
— Случайно. Он замахнулся, она оттолкнула — он поскользнулся, ударился виском об угол стола…
— Её посадили?
— Да. На отце были свежие синяки, на маме — нет. Решили, что не самооборона, а умышленно. Соседи и тётя Катя дали против неё показания.
Она сказала, что писала мне, но я ничего не получал. Наверное, тётя рвала письма. В одном мама просила привезти меня на свидание. Она показала ответ тёти: «Он забыл тебя, ему не нужна мать-убийца».
Я этого не знал… А когда вырос — не искал её. Столько лет…
Лена видела, как он страдает.
— Почему только сейчас нашла тебя?
— Я тоже спросил. Она боялась. Думала, я не прощу. Все эти годы следила за мной, знала обо мне. А я не замечал. — Игорь схватился за голову.
Она продала квартиру, переехала сюда, работала уборщицей, хотя окончила истфак. В школу её не брали. Думала, мне будет стыдно за неё.
— А сейчас?
— В музее экскурсоводом.
Лена задумалась.
— Кажется, я её видела. Как она выглядит?
— Высокая, худая. Грустные глаза…
— Точно! Женщина в чёрном пальто и розовом берете. Стояла у подъезда, когда мы с Витей шли из магазина. Я звала её войти, но она отказалась.
— Это она. Говорила, что часто приходила, чтобы увидеть нас.
— И что она хочет? — Лена обняла себя, будто замёрзла.
— Она отсидела, искупила вину. Просто хочет быть ближе.
— А чтоВитя неожиданно вбежал на кухню и радостно крикнул: «Пап, а правда, что у меня теперь есть бабушка?!» — и этот детский восторг разом растопил лёд в сердце Игоря.
