Я стою в гостиной, крепко сжимая руки на груди, когда в квартиру входит моя единственная дочь — Светлана — с будущим мужем. Её лицо напряжено, в глазах читается разочарование и какая-то глубокая обида. Казалось, я знаю каждую её эмоцию. Но в этот вечер взгляд дочери кажется мне чужим. Будто передо мной не родной ребёнок, а незнакомка с ледяным голосом.
— Мама, ты должна понять, — начинает Светлана, и её голос дрожит не от слабости, а от злости. — Это самый важный день в моей жизни. Как ты можешь мне отказать?
Я молчу. Сердце сжимается так, будто кто-то рвёт его на части. Я ведь действительно хотела помочь… но просто не смогла.
— Светочка, родная… — выдыхаю я. — Ты же знаешь, как мне тяжело. Я еле-еле свожу концы с концами. Моя пенсия — гроши. Где мне взять столько?
Она вспыхивает мгновенно.
— Не можешь? А где твои накопления? Куда делись деньги, которые ты должна была откладывать с моего детства? Ты вообще хоть раз задумывалась о будущем?
Светлана и её жених — Дмитрий — задумали шикарную свадьбу. Ресторан в центре Москвы, банкет на сотню гостей, платье за полмиллиона рублей, живая музыка, оператор, фотограф… Это был праздник её мечты. Но не по моим возможностям.
— Света… Я всю жизнь работала ради тебя. Когда папы не стало, тебе было девять. Я одна подняла тебя — без помощи, без поддержки, без отдыха. Ради тебя я забыла про себя.
— А теперь забываешь про меня. Именно тогда, когда я нуждаюсь в тебе больше всего, — холодно бросает она. — Спасибо, мама. Всё ясно.
После этого разговора она больше не звонила. Я писала, набирала номер — ответом было молчание. Лишь иногда — короткие, сухие сообщения без знаков препинания, будто писал робот.
А потом пришёл день свадьбы. Меня не позвали. Узнала от соседки, которая показала фотографии в соцсетях. Роскошное платье, алые шары, толпа гостей, улыбки. А я… сидела дома. Одна. В потрёпанном халате, перед остывшим чаем.
Глядя на снимки, чувствовала, как сердце разрывается. Не от зависти. От боли. От осознания, что я, отдавшая ей всю жизнь, оказалась вычеркнута. За одну фразу: «Прости, не могу».
Вспоминались ночи у её кровати, когда она болела. Как брала подработки, чтобы купить ей новый ранец. Как копила на её курсы. Как откладывала на лекарства, но покупала билеты в кино. А теперь — я больше не нужна. Мать, которая не смогла оплатить банкет, — уже не мать.
Дмитрий тоже пропал. Ни звонка, ни попытки поговорить. Будто я — лишнее пятно в их новой, красивой жизни.
Прошёл год. Я по-прежнему одна. Иногда вижу их в городе — Светлана с мужем, сияет от счастья. Хочется подойти. Просто сказать: «Я люблю тебя. Я рядом. Всегда». Но я боюсь её взгляда. Потому что однажды он уже пронзил меня до слёз. Потому что не уверена — выдержу ли ещё раз.
Я знаю, деньги — не главное. Но, видимо, для неё они перевесили всё. И я до сих пор не понимаю: почему одно «нет» перечеркнуло все мои «да» за двадцать пять лет?
Мне говорят: «Она ещё одумается». А вдруг нет? Что, если она так и будет считать, что я подвела её в самый важный момент?
Не знаю, сколько мне осталось. Но одно знаю точно: я никогда не перестану её любить. Даже если она больше не хочет быть моей дочерью.
Но в тишине ночи, глядя в потолок, я всё чаще задаюсь одним вопросом: а любовь матери — это дар навеки? Или её всё-таки можно убить равнодушием?
