«Квартира, где нас больше не ждут»: как мать превратила дом в войну
Иван сидел в кабинете, когда зазвонил телефон. На экране — Светлана. Удивился — жена редко звонила среди дня.
— Привет, Света. Что-то случилось? Я немного занят, — отвлекся от отчетов.
— Случилось, — голос дрожал, — нас выгнали. Нам негде жить!
— Что?! — Иван вскочил. — Квартира сгорела? Ограбили?
— Квартира цела… просто нам нельзя там оставаться, — прошептала Светлана.
— Как это «нельзя»? Кто смеет запретить нам жить в нашем доме?!
— Кто… Твоя мать! — вырвалось у нее, и в голосе звенела вся боль и безысходность.
Когда-то они с Светланой переехали в Москву с детьми. Старшей было семь, младшему — пять. Начинали с аренды, работали без устали. Потом удача: дед Светланы нежданно оставил им квартиру от дальнего родственника.
— Живите, — сказал старик, — я старый, налоги не давят, квартира на мне, но мешать не буду.
Сделали ремонт, купили мебель. Жили. Уже считали квартиру своей — хоть и неофициально. Но Светлана все равно волновалась.
— Мы все вложили, а документов нет, — говорила мужу.
— Не парься. Родители Татьяны в Питере, мы здесь. Кто нас выгонит? Мы же семья.
Но оказалось — выгнали. И не чужие, а свои.
Все началось с юбилея отца. Приехали, отметили. А наутро свекровь заявила:
— Мы решили: племянник Сергей переедет к вам. Поступил в институт, в общаге тесно. У вас просторно. И вообще, — добавила, — квартира наша, мы решаем, кто в ней живет.
Светлана онемела. Но Иван лишь кивнул:
— Без проблем. Места хватит.
Она сжала зубы. Не место и не время. Но что-то внутри сломалось.
Сергей въехал — как хозяин. Ел на диване, хамил, не убирал. Все, к чему прикасался, ломал. Потом приехали родители Ивана — проведать «внука». И начался ад.
— У Сергея грязные кроссовки! — кричала свекровь. — Почему свитер не постиран?! Где борщ?!
Она командовала, как фельдмаршал. Готовила, убирала, мыла. А потом в лоб Светлане:
— Не понимаю, как мой сын живет с такой, как ты! Уходи. Освободи квартиру.
— Куда я пойду? У дочери своя семья, съем дорогой…
— Не мои проблемы. Собирай вещи.
Когда Светлана отказалась, свекровь бросила:
— Я всё объясню Ивану. Он сам подпишет на развод.
Светлана молча собирала чемоданы и плакала.
Иван узнал и сорвался с работы.
— Мать, что за безобразие?! Ты выгнала мою жену?!
— Она здесь лишняя. Да еще и пьет!
— Чего?!
— Я слышала, как бутылки звенят в пакете. Что скрываешь? У меня таких не потерплю. Квартира моя — мне решать.
— Мать, это Сергей мусор выносил!
— Не вали на парня! Если она сюда вернется — пеняй на себя.
— Тогда и я уйду с ней.
— И отлично! У Сергея девушка есть, им где жить.
Иван стиснул зубы.
— Ладно. Два дня.
— Света, не плачь. Все вывезем — Виктор поможет, гараж есть. Купим свое. Не дворец, зато — наше.
Через три дня свекровь вернулась с Таней — с сумками, будто на фронт. Рыба, мясо, банки, мешки картошки…
— Они… съехали?! — растерялась Таня.
— Пусто… Нет плиты… Холодильника… Кроватей…
— На балкон сложим!
— Там дождь! Мам, тут даже спать негде!
Людмила Петровна набрала сына — тот не отвечал. Внуки тоже молчали.
— Люда, это бабушка… — сказала она внучке, но в трубке прозвучало:
— Больше не звоните!
В квартире остался лишь старый диван. И таз в ванной — последний символ разрыва.
Через полгода Светлана готовила ужин в новой квартире. Звонок. Неизвестный номер.
— Ваня, это я… Мама… Ты не звонишь… Мне жаль. Возвращайтесь. Живите здесь.
— Мы уже живем. В своем доме.
— Своем? Зачем вам другой? Есть же наш!
— Ваш — это ваш. А у нас — свой.
— А внуки? Они забыли меня!
— Им ничего не нужно. У нас все есть. Забудьте про ту квартиру. Мы туда не вернемся.
Иван положил трубку. Эта страница перевернута. И больше не откроется.
