Это не твой дом
Варя уныло осматривала свой старый дом, в котором она выросла с раннего детства. В свои восемнадцать она сумела пожалеть себя так сильно, что и снег за окном таять начинал. Ну как вот почему именно ей судьба устроила такую сцену? Бабушка умерла, в институт Варя не поступила все из-за той самой девицы с соседней парты, Зинаиды Трофимовой, которой даже шпаргалки подсовывать было лень, она просто пересняла у Вари все ответы. А когда первая сдала работы, что-то шепнула на ухо экзаменаторше. Та сразу лицо скомкала, подошла к Варе и с видом Фемиды потребовала показать лист. Через пару минут Варю вывели из аудитории с позором и формулировкой «за списывание». Доказывать что-то было бесполезно: Зинаида оказалась дочкой директора крупнейшего магазина района. Куда там!
Теперь, когда разочарования в жизни успели выстроиться в очередь, объявилась и мама с двумя родными братьями и новым мужем. Годами ведь их не было видно! Поднимала Варю бабушка, а мамаша появилась у нее лишь в памяти смутным пятном до четырех лет. Теплых воспоминаний строго минус. Пока отец вкалывал на заводе, мать оставляла Варю одну, а сама наслаждалась жизнью в компаниях. Даже в браке всё пыталась выловить «принца», и не скрывала этого ни тогда, ни после, когда папа Вари в один миг отправился на тот свет.
Овдовев, Тамара сильно не горевала. Собрала нехитрый скарб, оставила четырехлетнюю дочку бабушке Рае, а малогабаритную квартирку, которая досталась после мужа, быстренько сбагрила и уехала бог весть куда. Напрасно Рая Семёновна взывала к её совести.
Тамара приезжала раз в пятилетку, но словно случайно Варя была её мало интересна. В последний раз заявилась, когда Варе было двенадцать привезла за собой сына Святослава и требовала, чтобы бабушка отдала ей дом:
Не отдам, Томка! упрямая Рая Семёновна огрызнулась.
Всё равно мой будет, сдохнешь мне останется! ехидно бросила Тамара. Свистнула Свята, хлопнула дверью и след простыл.
Баб, ты чего каждый раз с ней ругаешься, как только она появляется? спросила тогда Варя.
Потому что филей твоя мать эгоистка! Всё время и пороть её надо было, а я вон нянькалась, проворчала Рая Семёновна и гремела кастрюлями.
Заболела бабушка внезапно никогда не жаловалась, из породы неубиваемых. А тут после школы Варя зашла и о чудо! бабушка, обычно вечно гремящая половником, бледная, сидит в кресле на балконе.
Что, бабушка, всё нормально? с опаской поинтересовалась Варя.
Не ахти мне… вызови-ка, Варюшка, скорую, спокойно попросила бабушка.
Дальше всё как в плохом кино: больница, капельницы… и смерть. Реанимация, в которую не пускают. Варя, опустившись на самое дно отчаяния, позвонила матери. Та сначала строила из себя занятую женщину, но когда Варя сказала про реанимацию, всё же приехала. Как раз на похороны. Через три дня после похорон сунула дочке под нос завещание:
Всё, этот дом теперь мой и сыновей. Скоро Олег приедет. Знаю, вы с ним не ладите. Так что переедь временно к тёте Гале, ладно?
В голосе мать хоть каплю жалости услышать бы! Словно у неё новая шуба, а не горе. Правда, в завещании всё и правда чёрным по белому. Пришлось Варе жить у тёти Гали по отцу, веселой дамы, всё ещё ищущей своего миллионера. В доме у неё постоянно кто-то колобродил, спал на полу или искал, что выпить, а кое-кто и на Варю начал коситься. Варя от этих гостей шарахалась ну кто ж в таком доме выживет!
Пожаловалась она своему парню Паше, думая, что тот посочувствует, а он пирожок с повидлом, удивил:
А нечего, чтоб всякие старые дядьки на тебя глазели! Я с отцом поговорю: у нас однушка на окраине, он мне обещал разрешить жить там, если я в институт поступлю. Я поступил теперь я хозяин слова, пусть и он выполняет. Переезжаем!
В смысле мы? удивилась Варя.
А ты что думала? Я тебе серьёзно предложение делаю: будешь моей женой и хозяйкой однушки?
Варя едва не залилась слезами счастья:
Конечно согласна!
Тётка обрадовалась, мама аж зубы скрипели:
Ой, собралась, смотри-ка, и в вуз не попала, зато сама себе по жизни устроилась! Денег не дам, знай! И дом этот мой, а тебе ничего!
Было обидно так, что Паша даже сквозь всхлипы мог понять только отдельные слова. Забрал её домой, родители напоили чаем, начали утешать.
Андрей Семёнович, папа Паши, внимательно всем этим прислушался и вдруг сказал:
Меня интересует: чего это ваша мать за дом так цепляется, если завещание у неё уже есть?
А я не знаю, всхлипнула Варя. Всю жизнь про этот дом ругалась с бабушкой. То деньги требовала, то, чтоб дом на неё переписали. А бабушка боялась, что нас на улицу вывернет.
Авторитетно скажу: надо бы тебе к нотариусу наведаться, сказал Андрей Семёнович.
А зачем? Мама ж наследница, а я внучка.
Всё сложней, промолвил Андрей Семёнович. В понедельник к нотариусу, а пока ноги кверху!
В перерыве всё рассказала матери: та принесла бумаги и принялась требовать подписи. Тут Паша встал стеной:
Варя не будет ничего подписывать!
Ты кто такой! Она взрослая! шикнула Тамара, но Паша стоял на своём.
Тамара грозно ушла сразу стало подозрительно.
В начале недели Андрей Семёнович с Варей поехали к нотариусу.
Всё проверяй, не доверяй! наставлял он.
Нотариус оказался совестливым: заявление приняли, и очень скоро выяснилось, что на Варю открыто наследственное дело. А ещё у бабушки был сберегательный счёт для оплаты образования внучке! Варя о таком и не подозревала.
А дом? Андрей Семёнович спрашивал уже с прищуром.
Дом на Варю оформлен дарственной, других бумаг нет.
Это как? едва не присела Варя.
Так бабушка ваша ещё несколько лет назад оформила дарственную. Вам восемнадцать пользуйтесь на здоровье!
А завещание?
Было составлено, а потом отменено. Дом не её, а ваш. Можете хоть завтра переезжать.
Все подозрения подтвердились. Варя растерялась:
А что теперь делать? Мать ведь мои вещи уже выставила!
Ну, на этот случай есть полиция.
Когда мать узнала, что дом теперь не её, закатила истерику:
Вот ты какая! Мать выгнать вздумала! А-а-а! Всё равно я не уйду!
На то полиция есть, невозмутимо сказал Андрей Семёнович.
Олег тоже попробовал быковать, но получил строгий выговор про угрозы. Тамара начала вопить, что дом продает, вот-вот приедут покупатели. Но вместо покупателей приехала полиция, всех попросила на выход с вещами, пригрозив уголовной ответственностью.
Варя вернулась в свой дом, а Паша переселился к ней справедливо опасаясь, что мамин мужик вздумает пакостить.
И правильно подумал. Тамара с Олегом ещё долго не могли успокоиться. Выяснив о сберкнижке, Тамара забрала часть денег, как положено по закону. К домику так и не смогла подступиться всё, против права не попрёшь. Перестала донимать дочку только после консультаций со всеми юристами города и уехала. Больше Варя с ней не общалась.
С Пашей они поженились, летом Варя поступила в институт мечты, а на третьем курсе родила первенца. Всю жизнь была благодарна мужу и его родным за поддержку, и прожила счастливо чего и всем желает.
Автор: Одетта
—
—
Загадка
Домик был старенький, но крепкий и уютный. Пустовать долго ему не пришлось как будто ждал новый энергетический заряд. Маша махнула на всё рукой: «Нет у меня мужика, да и не будет, наверное. Я вовсе не из тех русских баб, что могут коня на скаку и в горящую избу, а потом ещё сварить борщ и починить розетку».
Поднялась на крылечко, порылась в сумке ключ нашла, открыла старый, как Ленин, навесной замок.
***
Почему этот дом ей завещала баба Люба Маша до сих пор не понимала. Родственные связи с ней путаные, да и виделись пару раз в юности заезжала. По Машиным подсчетам, бабе Любе было лет сто. Считалась ли она тётушкой, двоюродной или племянницей, отдельная задача для учёных. Но уж точно в семье считалась местной швеёй и всеобщей кормилицей.
Маша помнила её как старую, но не старческую: всегда сама справлялась, помощи не просила уж слишком гордая для того. А тут подтвердилась поговорка «никогда не жди гостей дождёшься наследства»: баба Люба взяла да и умерла.
Позвонили Маше, мол, в деревне Загадка умерла какая-то бабушка. Маша даже не сразу смекнула, что речь о бабе Любе. Да и уж точно не ждала, что ей, ни за что ни про что, достанется дом и двенадцать соток приусадебного рая.
Да это тебе подарок к пенсии, сразу влез муж Михаил.
Какая там пенсия, до неё ещё лет семь как до Питера на велосипеде, отмахнулась Маша. Мне ведь только пятьдесят четыре, а с нашим государством и до шестидесяти ещё дожить надо. Вот честно за что такой бонус перепал, не знаю. Я вообще думала, баба Люба давно своими хлопотами на облаках занимается. Но нос воротить не мой стиль: подарили будем пользоваться.
Или с молотка отправим, потер ладошки Михаил.
***
К счастью, не продали. Через месяц-другой после приобретения «имущества» жизнь подкатила новый сюрприз на этот раз без золотой обёртки. Михаил изменял Маше: тут хоть седина в бороду, хоть в душу. Камень за пазухой, а жена дома, как три богатыря одна и неповторимая…
