Возвращение домой
В старом доме на краю деревни Сосновка, затерянной среди рязанских просторов, пахло прошлым и тихим надеждами. Надежда, покачиваясь в древнем автобусе по ухабистой дороге, чувствовала, как подкатывает тошнота. Пыль въедалась в лёгкие, а сердце ныло от тоски. Зачем она согласилась на это? Жить одной в деревенской глуши, да ещё в её положении — чистое безрассудство. Но назад дороги не было.
Надежда болела уже четыре года. Последний визит к врачу подарил слабую надежду: лечение помогало, но никто не обещал, что надолго. «С таким диагнозом ничего не предскажешь», — сухо бросил доктор. Надежда промолчала. Жизнь давно потеряла краски. С мужем, Владимиром, они жили в одной квартире, но стали чужими. Когда болезнь свалила её, он и вовсе отстранился, будто уже искал замену, чтобы не остаться в одиночестве. Любви не было, и Надежда смирилась.
Но вчера произошло то, что перевернуло всё. Вернувшись из поликлиники, едва передвигая ноги, она застала в их маленькой «хрущёвке» шумную пьянку. Владимир, празднуя начало выходных, привёл всю свою смену. В воздухе витал сигаретный дым, сквернословие и тяжёлый дух перегара. Надежда ушла в сквер, бродила до темноты, но, вернувшись, обнаружила лишь горы мусора, пустые бутылки и храпящего мужа. Позже он, проснувшись, потянулся за новой стопкой. Надежда попыталась заговорить, но услышала в ответ лишь злобу:
— Квартира моя, ясно? Предприятие выделило. Хочу — пью, хочу — веселюсь. А ты здесь не указ!
«Кто я тут?» — думала Надежда, сдерживая слёзы. Её скромная работа в бухгалтерии не стоила того, чтобы терпеть. «Завтра уволюсь и уеду, — решила она. — В деревню, в родительский дом. Хоть умру в тишине, без пьяных криков».
Дом встретил её ароматом сосновых брёвен и сушёной мяты. Сердце сжалось от воспоминаний. После смерти матери она была здесь лишь раз, на поминках. Но дом выглядел живым — видимо, соседи не бросали. Ключ, как в детстве, лежал под третьей ступенькой крыльца. Замок скрипел, но поддался. Надежда переступила порог, вдохнула затхлый воздух и прошептала:
— Ну, здравствуй.
Пол скрипнул, будто откликаясь. Она распахнула ставни, впуская свет, и, переодевшись, пошла к колодцу. Там её окликнула соседка Галина.
— Надюшка, ты ли это? — всплеснула руками женщина. — Вернулась! Мой Николай за домом присматривал, не зря, выходит. Молодец, что приехала. Заходи вечерком, поужинаем!
Надежда вымыла окна, вытерла пыль, отскребла полы до блеска. Дом ожил, задышал. Усталость навалилась свинцом — болезнь напоминала о себе. Но она решила растопить печь, чтобы прогнать сырость. Вечером, у соседей, за простым ужином она рассказала о своей беде, а Галина, выслушав, покачала головой:
— Правильно, что приехала. Сосновка — твоя. А насчёт смерти — брось эти мысли! У нас на почте место свободно, почтальон нужен. Деревня маленькая, обойдёшь за час. Да сходи к бабке Агафье, она травками лечит. Все болезни от нервов, сама знаешь. А у нас тут тишь да благодать.
Надежда заснула с лёгкой улыбкой, думая о доброте людей. Утром её разбудила странная бодрость — желание жить, чего не было давно. Позавтракав, она отправилась устраиваться на почту. Деньги лишними не бывают, да и без дела сидеть не хотелось. Идя по деревенской улице, она ловила приветливые взгляды. Каждый здоровался, улыбался, желал здоровья.
— Доброго дня! — отвечала Надежда, чувствуя, как тепло разливается по душе.
Лето сменилось золотой осенью. Работа почтальона стала радостью: неспешно обойти деревню, зайти в каждый двор, переброситься парой слов. Воздух, чистый и свежий, наполнял лёгкие. Надежда чувствовала покой, которого не знала в городе. Щёки порозовели, лицо посвежело. Травяные настои от бабки Агафьи помогали: Надежда спала крепко, ела с аппетитом, а слабость отступала.
Болезнь ушла. Надежда прожила в Сосновке ещё много лет, окружённая теплом родных стен и добрыми соседями. Счастье, оказывается, не требует многого — лишь мир в душе, уют дома и чувство, что ты не один. А болезнь? Она и правда была от нервов, как и все беды на свете.
