Сентябрьский ветер обнимал старый кладбищенский сквер в Москве, когда я, уже седой, стоял у гроба своего друга. В память о нём я опускал голову, будто бы сам ощутил тяжесть своего упавшего сердца. В то время мне казалось, будто я уже умер, а внутри гнёздился пустой звук, в котором не звучало ничего живого.
Вспоминаю, как ровно восемнадцать лет назад мы, ещё первоклассники, впервые столкнулись на перемене в школьном дворе. Я, тогда ещё Юрка, и соседний мальчишка Сергей обе фамилии звучали как отголоски будущей дружбы. Мы начали драку: грохот, пыль, крики одноклассников, подбадривающих своих. «Давай, Сергей!», лязгали мальчишки, «Бей, Юрка!». В решающий момент Сергей схватил меня за ухо и, захлебнувшись криком, бросил бой. Мы упали на землю, а у меня по щеке стекала кровь, пока звонок отбирал нас от схватки. С того дня мы стали неразлучными.
Я стал прилежным учением, всегда поднимал руку, чтобы ответить учителю, а Сергей, наоборот, часто получал замечания и сидел в последней парте. Десять лет мы провели за одним столом, делясь увлечениями и мечтами.
Тогда в наш класс завелаcь девчонка-загадка Злата, светловолосая красавица с глазами, синими, как озёрные просторы. Она училась танцам, а мы с ним, как два охотника, старались заслужить её внимание. Злата не спешила выбирать, словно крутилась в небесах, пока не наступил выпускной. Каждый из нас пошёл своей дорогой.
Я хотел учиться в университете, но в то время конкурс был столь же суров, как холодный зимний ветер, а семья моя не могла позволить платное обучение. Пришлось идти в техникум. Сергей, из более обеспеченной семьи, вместо учёбы выбрал СТО, став учеником механика. Оказалось, что его путь был дальновидным и приносил хорошие доходы.
Злата, не желая сидеть за партой, отправилась за границу с танцевальной труппой, надеясь заработать. Мы, хоть и разлетелись, поддерживали связь звонками, делясь новостями.
Я и Сергей часто собирались в вечерних кафешках, где он, словно быстрая молния, подкидывал новые идеи, а я пытался держать шаг. После окончания колледжа я пошёл работать на завод, одновременно поступив в заочное отделение. Сергей, набравшись опыта в СТО, открыл собственный автосервис, а через три года уже владел красивой машиной, став уважаемым предпринимателем.
Когда пятилетний контракт Златы закончился, она вернулась домой. Мы договорились встретиться, каждый в надежде, что её сердце выберет того, кто будет ближе. Я нервно поправлял воротник, а Сергей, как всегда невозмутимый, сказал: «Выдохни, Витя, и выпей за храбрость». Злата подошла, улыбнулась и прозвучала: «Какие же вы нарядные!» Мы вспомнили школьные годы, пока Сергей всю ночь танцевал с ней, а я сидел в стороне, чувствуя, что шансы мои малыше.
Через несколько таких вечеров я собрался с духом и, подойдя к её двери, прошептал: «Злата, ты согласна?». С её радостным криком, который эхом разнёсся по коридору, я почувствовал, как будто мир раскрылся заново. Позже я поведал Сергею о своей радости. Он, улыбаясь, признался, что тоже тайно хотел её, но получил отказ. Я удивлялся: «Как же так? Ты же успешный, а я лишь студент». Он отмахнулся: «Для неё я лишь бабник, а ты надёжный труженик. Всё у тебя работа, дом, стабильность». Мы рассмеялись, обнялись, как братья.
Наша шумная свадьба прошла в традиционном русском стиле. Мы с Златой переехали в новую квартиру, купленную на её заработанные за границей деньги. Я чувствовал себя неуютно, но она шутливо говорила: «Не переживай, завтраки в постели тебе будут привычкой». Злата открыла танцевальную школу, зарабатывая, а я продолжал работать на заводе. Сергей стал нашему дому почти как член семьи, всегда готовый помочь: привёз её на репетицию, отвёз в больницу, даже в дождливый день подвёз её на рынок.
Однажды осенним утром в нашей квартире прозвенел звонок. На том конце провода оказался отец Сергея. «Женька погиб», пронзительно сказал он, «вчера разбился». Я замер, как будто землю унесло ветром. Пот лился по вискам, а в голове всё крутилось, как в старой усадьбе на ярмарке. Жена, в восьмом месяце беременности, успокоила меня, но я всё же пошёл один на кладбище. У гроба я держал в руках портрет друга и шептал: «Спасибо тебе за годы дружбы, за смех, за те безумные школьные проделки. Прими мои слова, как последнюю молитву». Я умолял, чтобы душа Женьки вернулась к нам, когда родится наш ребёнок.
Год спустя у нас появился сын, названный в честь друга Женька. Его глаза, цвет волос и маленькое родимое пятно на руке напоминали мне Сергея. Я шептал ему: «Женька, дай нам знать, что это ты». Внезапно малыш рассмеялся, а я, схватившись за ухо, крикнул: «А-а-а! Это ты?». И в тот момент, словно в старой сказке, я понял, что память о друге живёт в нашем доме, в каждой улыбке, в каждом шаге. И жизнь, как колёсо, продолжает крутиться, неся с собой отголоски былых дней.
