Двадцать лет без подарков для неё: согласие в доме.
Степан Петров не дарил жене ни единого подарка за двадцать лет брака, хотя жили они душа в душу. Не то чтобы он был скуп, просто повода не находилось. С Алевтиной всё вышло быстро: через месяц после знакомства они уже стояли под венцом.
Их встречи тоже не были отмечены подношениями. Он приходил к ней в деревню, свистел под окном. Она выбегала, и они садились на лавочку у калитки, молча перешептываясь до полуночи.
Первый поцелуй он украл в день помолвки. Потом была свадьба, будни с их заботами. Степан оказался деловитым хозяином, развел свинарник, который приносил доход. Алевтина же трудилась не покладая рук, её огород был завистью соседок. Потом пошли дети, пелёнки, платья с рюшами, детские хвори О подарках ли думать? Праздники отмечали скромно, за сытным ужином. Так и текли их дни без блеска, в трудах, но мирно.
Однажды перед Восьмым марта Степан с соседом поехал на базар продавать картошку да сало. Погреб опустел, излишки решили сбыть. Сало тоже зачем ждать, если нового поросёнка ещё не закололи. На рынке стоял лёгкий морозец, но уже веяло весной. Неожиданно товар разошёлся вмиг. Сало раскупили, картошку разобрали, словно пряники. «Недурно, подумал Степан, довольный. Алевтина обрадуется».
Он сложил мешки в соседскую телегу и отправился по делам. Жена дала ему небольшой список. По привычке зашёл в кабак отметить удачную торговлю. Не то чтобы он был пьяницей, но верил твёрдо: не обмыть продажу к неудаче. Выпив чарку, бодро зашагал дальше, оглядывая витрины и толпу. И вдруг наткнулся чуть ли не в прямом смысле на неожиданную сцену.
У лавки молодая пара разглядывала платье на манекене. Девушка, свежая, как майский ландыш, ахала:
Маруся, ну пойдём уже, сколько можно тут торчать?
Глянь, Ваня, какое чудо! Мне бы такую!
Да ну, обычная тряпка.
Дубина! Это же последний писк, ретро-стиль! Подари мне на Восьмое марта, а?
Маруся, ты ж знаешь денег нет. Куплю до зарплаты на одной каше сидеть будем
Как-нибудь проживём, родной! Я так хочу! Год как замужем, а ты мне даже на Новый год ничего не подарил!
Маруся, ты меня в гроб вгонишь
Люблю тебя, прошептала она, нежно поцеловала и потащила его в лавку.
Парень, заметив взгляд Степана, лишь ухмыльнулся, будто говоря: «Ну что поделать бабы!» Вскоре они вышли, Маруся смеялась, прижимая к груди заветный свёрток. Степан задумчиво смотрел на витрину. Платье было милым, в цветочек, как то, что носила Алевтина в их свидания. В груди шевельнулось что-то давно забытое. Тоска по молодости? Или отражение того, чем они были? Внезапно мелькнуло: «Я ведь Алевтине ничего не дарил. Вечно занят. Да и казалось не к чему. А этот парнишка готов по миру пойти, лишь бы порадовать жену. Из любви. А я? Люблю ли я её? До свадьбы думал да. Потом всё затянуло буднями. Жизнь в трудах, без воспоминаний Эх, горькая доля!»
Эта украденная радость сжала ему сердце. Он захотел почувствовать то же.
Твёрдым шагом вошёл в лавку. Подошла продавщица:
Чем могу помочь?
Да вот, матушка, платье из витрины.
О, отличный выбор! Шёлк, винтажный крой. Дочка будет в восторге.
Не для дочки, буркнул Степан. Для жены.
Ой, какая счастливица! защебетала продавщица, заворачивая покупку.
Сколько с меня?
Услышав цену, Степан аж присвистнул. Целые деньги!
Почём?! возмутился он.
Это работа известного мастера, терпеливо пояснила продавщица.
Он замялся. Но вспомнил сияющее лицо Маруси и махнул рукой.
Ладно, беру.
Отсчитал купюры и вышел, гордый своей решимостью. Сосед уже ждал. Дорога домой прошла весело. Тот хвалился выручкой.
А ты как, удачно?
Как это?
Ну, продал всё?
Ты у меня отчёт требуешь? вдруг огрызнулся Степан.
Ой, ты чего раскрутился? удивился сосед.
Дома Алевтины ещё не было ушла на ферму. Степан покормил скотину, прибрался в хлеву. Но, несмотря на доброе дело, на душе было тягостно. Отчего эта тревога? Махнул рукой, зашёл в дом, налил себе стопку. Потом ещё. Немного полегчало.
Хлопнула дверь. Вошла Алевтина, с обычным строгим лицом.
Ты здесь? Как торговалось?
Ничего. Держи деньги.
Она пересчитала.
Мало. Плохо продал?
Нет, просто остальное вот тут.
Она достала из свёртка платье, нахмурившись.
Это кому? Ольге? Ей велико будет. Деньги на ветер
Тебе, пробормотал он робко. На Восьмое марта.
Тишина.
Мне? недоверчиво переспросила она. Правда?
Ну да, тебе! ободрился он, радуясь, что она не ругается. Кому же ещё?
Алевтина разрыдалась и убежала в спальню. Вернулась через десять минут, с красными глазами.
Не налезло. Располнела я.
Как так? растерялся он. Помню, у тебя такое же было, когда на лавочке сидели
Глупый, дрогнувшим смехом вздохнула она. Двадцать лет прошло! Всё меняется.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
Увидел эти цветы и вспомнил А вдруг главный подарок не платье, а просто снова быть рядом, как в ту пору?
