ДВА ОПЕРЕНИЯ

Вот дневник, что написал дед мой. Нашел в шкатулке старой…
Прожил я с Люсьмой (Людмилой звали) семь лет. Со школьной парты не расставались. Детей не случилось. Бабушка моя, Елизавета Петровна, свято верила: «Обвенчайтесь, внучок, да штамп в паспорте поставьте! Тогда Господь дитя пошлет. А так – сожительство, не уважение к устоям».
Слова ее для меня – закон. Вот и сделал Люсе предложение. Свадьбу гуляли на славу! Кольцами обменялись, печать получили. Только грянула заминка: по обычаю бокалы с шампанским надо выпить до дна – на счастье без слез – да об землю разбить. Мой бокал – вдребезги! А Люсьмин – целёхонек, только покатился. Гости зашушукали: «Беда, мол, примета худая! Не видать им счастливой доли!» Мы отмахнулись, мол, вздор. А зря…
Став законной женой, Люсьма словно подменилась. Стала командовать, попрекать по пустякам скорым. Потом и вовсе заявила: «Зря расписались, Роман. Мы с тобой – как лед и пламень. Разойдемся – лучше будет». Во всем винил тещу. Прямо Старуха из сказки! Все ей мало: внимания, денег, простора в двушке её, «кровью и потом добытой». Поселился у нее – так и пилит: «Заработай миллион, не шляйся без гроша!» Терпел год. Потом приговор: «Уходи». «Людмила, – спрашиваю, – это с мамашей ваше общее слово?» «Да! И мамаша здесь не при чем!» – огрызнулась. Собрал вещи, ждал, не одумается ли. Но хоть бы глазом моргнула. «Прощай, жена. Вины моей нет, но прости, коли что», – вздохнул. «Прощай!» – дверь хлопнула оглушительно.
Долго киснуть не пришлось. Я парень видный – статный, к спорту привычный. Коллега наша, Лена, давно ко мне неравнодушна была. Заметила, что хожу как в воду опущенный, шуток прежних нет. «Роман, давай после работы прогуляемся?» – предложила. Согласился. Со скуки…
Девушка – видная, с чистой репутацией. Прогулялись по парку, кофе попили в кафешке. Я ей всё – про жизнь, про Люсьму. Она слушала, охала, утешала так искренне. А потом вдруг: «Роман, да неужель ты слеп?! Не видишь, как я на тебя гляжу, каждый взгляд ловлю? Давно люблю!» Догадывался, конечно. На работе – столкновения постоянные. Подойду – она и зардеется, и побледнеет. Словно цветок прекрасный. Но я женат был! Ни шагу в сторону. А теперь… «Даровому коню в зубы не смотрят!» – мелькнуло.
…Наутро на работу приехали вместе. Коллеги глазами перемигнулись: «Добилась Ленка своего, а жена-преграда пала». Переселился к Лене. Она – будто мотылек легкокрылый! Порхает, предугадывает желания. Я назвал ее Светлячком. Такой свет от нее шел, душу греющий. Познакомила с отцом. Папа – чиновник высокого ранга. Взглянул на дочь – преисполненную любовью – и молвил: «Любишь? Живите. Свадьбу позднее сыграем. А сперва присмотрюсь я, что за зять мне выпал». Папа не знал, что я женат. Леночка побоялась сказать, характер у отца крут…
Зажили душа в душу! Планы строили. Слетали в Турцию – папа Ленин оплатил: «Для дочки ничего не жалко!»
…Через три месяца Люсьма вернула законного мужа: «Ребенка жду. Отцу надо быть». Вернулся скрепя сердце. Лена отпустила со словами: «Роман, я буду ждать. Всегда…»
…Родилась у Люсьмы девочка – Варвара. Неделя прошла – звонок от Лены: «Роман, встреть… Из роддома». Родила она! Дочка Настя. Примчался с цветами, в глазах – паника. Встречал Лену отец. Корзина алых роз – чуть не ростом с него.
Вручил букет Лене, поцеловал. Испуг и недоумение в глазах моих. «Наша доченька, Роман! Поздравляю!» – улыбнулась она устало. Голова пошла кругом, сопоставляю даты… «Не терзайся, – Лена перебила. – Мы с Настей дорогу не перейдем». Папа её отвернулся. Каменное лицо упрека.
И стал я жить меж двух огней. Семьи узнали друг о друге. Люсьма страдала молча, корила себя: «Сама выгнала, сама теперь расхлебывай». Мирилась с внебрачной дочерью. Лена не корила себя: «Дочка от любимого! Что еще?» Жаль, что редко навещаю. Но все же не забываю. Мне самому – тяжко. Дочек люблю обеих безумно! Подрастают, вопросы задают неудобные: «Пап, где был ночью?», «Пап, духи не мамины?», «Я не Варя, я Настя!». Сердце обрывалось.
Как-то зашел к Лене с Настей – встретил отца её. Строгий взгляд. «Лена,
После тяжелого разговора я принял решение остаться с Леной и Настей, вопреки угрозам её отца, и мы начали строить новую жизнь вместе, не оглядываясь назад.