**Дверь остается закрытой**
Мама, открой дверь! Мама, пожалуйста! кулаки сына били по металлической поверхности так сильно, что казалось, она вот-вот сорвется с петель. Я знаю, ты дома! Машины нет во дворе, значит, ты не уехала!
Виктория Михайловна стояла спиной к двери, сжимая в руках чашку с остывшим чаем. Пальцы дрожали так, что фарфор звенел о блюдце.
Мама, что случилось? голос Дениса звучал все отчаяннее. Соседи говорят, ты уже неделю никого не пускаешь в дом! Даже Настю не впустила!
При имени невестки губы Виктории Михайловны скривились. Настя. Его драгоценная Настя, ради которой он был готов на все. Даже на то, что случилось в прошлый четверг.
Мама, я вызову слесаря! пригрозил Денис. Мы взломаем замок!
Не смей! наконец крикнула Виктория Михайловна, не оборачиваясь. Не смей ко мне прикасаться!
Мама, но почему? Что произошло? Поговори со мной!
Виктория Михайловна закрыла глаза, пытаясь собрать мысли. Как объяснить сыну, что услышала? Как сказать ему о том, что случайно подслушала в коридоре поликлиники?
Мама, прошу голос Дениса стал тише, умоляющим. Я волнуюсь за тебя. И Настя волнуется.
«Настя волнуется». Конечно. Наверное, боится, что планы нарушатся.
Уходи, Денис. Уходи и не возвращайся.
Мама, ты больна? У тебя температура? Вызову врача.
Мне не нужен врач. Мне нужно, чтобы ты оставил меня в покое.
Виктория Михайловна подошла к окну. Во дворе Денис говорил по телефону. Наверное, рассказывал Насте, что мать снова капризничает.
Сын поднял взгляд и увидел ее. Показал жестом, что поднимется. Она отступила и снова села в кресло.
Через минуту снова раздался стук.
Мама, это я и Настя. Открой, пожалуйста.
Виктория Михайловна стиснула зубы. Значит, привел ее. Свою жену, которая так заботливо планировала их будущее.
Виктория Михайловна, раздался мягкий голос невестки, это Настя. Открой, пожалуйста. Денис очень переживает.
Какая прекрасная актриса. Меняет голос, когда нужно.
Мы принесли тебе еды, продолжила она. Молоко, хлеб, ореховый рулет, как ты любишь.
Ореховый рулет. Виктория Михайловна горько усмехнулась. Месяц назад Настя узнала, что свекровь обожает ореховый десерт, и с тех пор постоянно покупала его. Какая заботливая невестка.
Виктория Михайловна, скажи хоть что-нибудь, голос Насти прозвучал тревожно. Мы беспокоимся.
Вы беспокоитесь, повторила Виктория Михайловна, но так тихо, что они не услышали.
Мама, я не уйду, пока ты не откроешь! заявил Денис. Буду стоять здесь всю ночь, если придется!
Она знала, что он не шутит. Всегда был упрямым, еще с детства. Если что-то задумал не отступит.
Хорошо, наконец сказала она. Но только ты. Один.
Что? не понял Денис.
Настя пусть идет домой. Говорить буду только с тобой.
Послышался шепот за дверью.
Мама, но почему? Настя тоже волнуется.
Потому что я так сказала. Или ты один, или никто.
Еще тихий разговор, затем голос Насти:
Ладно, Виктория Михайловна. Я уйду. Денис, позвони, когда поймешь, в чем дело.
Она ждала, пока шаги не затихли на лестнице, затем медленно подошла к двери и повернула ключ.
Денис ворвался в квартиру как ураган, обнял ее и с тревогой посмотрел.
Мама, ты похудела! Ты бледная! Что случилось? Ты заболела?
Я не болела, высвободилась из его объятий и направилась на кухню. Хочешь чаю?
Да, сел за стол, не отрывая взгляда. Расскажи мне, что произошло. Почему ты неделю не выходила?
Виктория Михайловна поставила чайник на плиту и обернулась к нему.
Зачем открывать дверь? Разве мне нехорошо в одиночестве?
Мама, какая тут связь? Ты не можешь вечно сидеть дома. Нужно и в магазин, и к врачу
Соседка Зоя ходит за меня. Оставляю список и деньги. А к врачу я не пойду.
Почему?
Налила кипяток в чашки, добавила сахар.
Потому что в последний раз услышала там то, о чем лучше бы не знала.
Денис нахмурился.
Что ты услышала?
Твою жену. Она говорила по телефону с подругой. Не знала, что я там.
Что она говорила?
Села напротив и пристально посмотрела ему в глаза. Его глаза, такие же, как у его отца добрые, честные. Неужели этот человек способен на такое?
Она говорила о том, как продадут мою квартиру. Как отправят меня в дом престарелых. Как потратят деньги.
Денис побледнел.
Мама, ты неправильно поняла. Настя бы никогда
Я поняла все идеально, перебила она. Слово в слово. И она сказала: «Денис уже согласен. Говорит, мать не может жить одна, в ее возрасте это опасно. Отвезем в хороший дом престарелых, продадим квартиру. Денег хватит на первый взнос».
Мама, я не
Не перебивай! повысила голос. И еще она сказала: «Хорошо, что свекровь добрая, ничего не подозревает. Думает, что мы ее любим. А она просто мешает».
Денис сидел, опустив голову. Сжал кулаки.
Мама, клянусь, я никогда не соглашался на такое. Настя могла просто фантазировать.
Фантазировать? горько усмехнулась. Тогда почему так подробно? Про дом престарелых, про деньги, про то, как я им мешаю?
Он молчал.
Хорошо, сказала она наконец. Теперь ты знаешь. Можешь уходить.
Мама, но я
Иди.
Он встал, медленно направился к двери, затем обернулся.
Я поговорю с Настей.
Говори, не говори мне все равно.
Когда дверь закрылась, она вздохнула. Теперь все зависело от него.
С тяжелым, но спокойным сердцем Виктория Михайловна продолжила вечер в одиночестве, зная, что, независимо от выбора сына
