Дворник
Недавно в нашем доме сменился дворник. Он работает исправно, чисто подметает, регулярно моет подъезд. Всё по расписанию, претензий к нему нет. Но…
Раньше им была женщина Василиса Петровна, которая превратила наш обычный коридор в нечто вроде девятиэтажного вестибюля элитного дома. У входа, в давно потрёпанном подъезде, она постоянно раскладывала коврик, что выглядело нелепо и совершенно не к месту. При этом ктото всё время его обирал, а она находила новый и вновь бережно укрывала бетонные ступеньки и торчащую арматуру, спасая жильцов от порезов и сломанных каблуков.
На всех девяти окнах стояли горшки с растениями, керамические статуэтки и причудливые черепашьи фигурки. На подоконниках никогда не скапливался и грамм пыли.
Однажды в квартиру на шестом этаже приехали парни, которые радовались жизни сигаретами, бутылками дешёвого вина и, наверняка, чемто покрепче. Горшки превратились в пепельницы, а разбросанные бутылки поражали своим дешёвым разнообразием. Статуэтки с раковинами были разбиты обувью до мелкой крошки. Жильцы обходили шумную компанию стороной, боясь их неадекватной реакции. И вдруг Василиса Петровна как-то подружилась с этими парнями, не только сохранила свои горшки, но и чудом убедила их перенести «клуб» в другое место. Громкие тусовки в подъезде прекратились, а между горшками теперь стояла симпатичная пепельница, которую Василиса Петровна регулярно оттирает и моет.
Самое поразительное в ней было не её редкая трудолюбивость. Она приходила рано утром, убирала подъезд, тихо напевая себе под нос, тщательно протирала лифт и перила какимто спиртовым раствором. И всё это задолго до того, как обработка поверхностей стала обязательной в борьбе с вирусом.
Но и не это поражало: её добродушие в общении с жителями, которые сначала лишь увеличивали объём её работы, было удивительно искренним. Когда она каждый день чистила траву и кусты от бесконечного количества окурков за домом (я даже не уверен, входит ли это в обязанности дворника), Василиса Петровна мило разговаривала с курильщиками на балконах и ни разу не упрекала их в «нецивилизованной» привычке. Она просто обсуждала житейские мелочи и спокойно убиравала следы их бесчинств. Через некоторое время окурки перестали покрывать задний двор как ковер. Тогда наш дворник (или, как теперь правильно, дворничиха?) разбил клумбу, и под окнами зацвели тюльпаны, чёрнобривцы и пышные хризантемы.
Самый яркий образ возникал, когда она была не в своей оранжевой спецовке. Идеальный макияж, прическа, обязательные туфлилодочки в любую погоду и стильная одежда в пастельных тонах казалось, после того как она привела наш подъезд в порядок, Василиса Петровна направляется в двор английской королевы, только шляпка недостаёт.
А ещё её всегда забирал с работы муж. Он выходил из машины, дарил своей даме маленький цветок и нежно целовал в лоб. Всегда!
В конце августа я, стоя на скамейке, услышала от всезнающих соседок: «Наша Василиса завтра последний день работает, а потом на пенсию! Что же будет с подъездом?».
На следующий день я купила букет для Василисы Петровны. Хочется сделать ей хоть маленькое приятное. И как же меня удивило, когда у её подсобки, где хранились метлы, веники и швабры, стояли жители дома. У когото, как у меня, были цветы, ктото принёс шампанское и коньяк, старушки громко возились и вручали смущённой Василисе Петровне пироги и консервы. Затем новоиспечённую пенсионерку перехватили те же парни с шестого этажа те, кто когдато ломал её горшки и заставлял весь подъезд дрожать. Они учили 65летнюю Василису Петровну делать стильные селфи, показывали чтото на телефоне, вероятно, регистрировали её в Инстаграме и ТикТоке.
А её муж, «организатор» этой бурной пенсионной вечеринки, слегка растерянный, запихивал в багажник своей машины цветы, коньяк и запасы еды от наших местных бабушек.
Самое странное что сама Василиса Петровна почти не понимала, что происходит. В классическом платье миндального цвета, с ниткой жемчуга и более ярким макияжем, чем обычно, она с трудом слушала жильцов и изо всех сил старалась не заплакать.
Возможно, она осознавала, что ни одного её коллеги никогда так не провожали на пенсию. Нигде и никогда.
А может, она интуитивно чувствовала, что своей скромной, непрестижной работой сделала нас, обычных жителей обычного девятиэтажного дома, чуть лучше, чуть добрее
